Кинли Макгрегор - По приказу короля

— Могу я чем-нибудь помочь вам? — обратилась к Саймону Калли.

— Нет. Просто пообещайте мне, что, когда я в следующий раз увижу кекс, вы как следует ущипнете меня, прежде чем я откушу кусок. — Он перевернулся на другой бок. — А теперь могу я сохранить то немногое, что осталось от моего достоинства?

— Нужно видеть светлую сторону, Сай, — улыбнулся Син. — Ты не опорожнил свой желудок на гостей.

— Как скажешь. А теперь уходите.

Калли повела Сина к двери, но остановилась и оглянулась на Саймона.

— Если вам что-то понадобится, позовите нас. Саймон повернулся и с раздражением посмотрел на нее.

— Мы уходим. — Взяв Сина за руку, Калли потянула его из комнаты.

Син думал, что получил передышку после тирады Саймона, пока Калли не приперла его к стенке, выйдя из комнаты. Она впилась в него пронзительным взглядом, и Син понял, что его ожидают серьезные проблемы.

— Что он под этим подразумевал?

— Под чем?

— Когда сказал, что вы меня любите. Это правда? Син думал, что да, но откуда ему было знать, поэтому, сглотнув, он честно ответил:

— Я не понимаю значения этого слова.

— Упрямец. — У Калли был такой вид, словно она не могла решить, что делать — то ли побить его, то ли задушить. — Но по крайней мере вы не похожи на других мужчин, быстро решающих объясниться в любви, а потом так же быстро отказывающихся от своего признания. Во всяком случае, если вы когда-нибудь скажете эти слова, то я буду уверена, что вы за них отвечаете.

— Вы не сердитесь на меня? — Син смотрел на Калли, преклоняясь перед ее внутренней силой.

— Я с ума схожу по вас, Син. Надеюсь, в один прекрасный день вы почувствуете ко мне то же самое.

Словно оглушенный, он смотрел вслед уходившей Калли.

— Какой же я дурак, — пробурчал Син себе под нос. Калли предложила ему так много, а он взамен почти ничего.

И почему?

Из страха? Из-за упрямства?

«Всю свою жизнь ты пробыл один. Ты знаешь, что можешь выжить в одиночку. Ты знаешь, что можешь выжить в таких условиях, по сравнению с которыми ад покажется раем».

Так чего же он сейчас боится? А что, если он кончит так, как Юан? У него уже была такая жизнь — он оставался в собственном обществе, не имея других друзей, кроме кружки эля.

— Калли. — Син даже не осознал, что произнес вслух ее имя, пока она не повернулась лицом к нему.

— Да?

Она стояла в коридоре перед ним с рассыпавшимися по плечам волосами, в отцовской накидке в темно-синюю, желтую и зеленую клетку и в черной блузке, соблазнительно подчеркивающей ее грудь. Син никогда не видел более привлекательной женщины, чем она.

— Вы можете объяснить мне, что такое любовь?

У Калли остановилось дыхание, когда до нее донеслись эти тихие слова. В них было скрыто столько искренности и боли, что у нее глаза наполнились слезами. Син был высоким и сильным, и все же Калли чувствовала, какой он беззащитный и как легко она может его обидеть, если откажет ему, но она не собиралась его отвергать. Смеясь и плача одновременно, она подбежала к Сину и обняла его за плечи.

— Да, любимый. С огромным удовольствием.

Только теперь Син понял, как боялся услышать отказ и как широко раскрыл для нее свою душу. Его израненное сердце бешено забилось, Син подхватил Калли на руки и поцеловал. Вкус ее губ, ощущение рядом ее теплогаподатливого тела свели Сина с ума. Калли должна принадлежать ему — сейчас, сию же минуту, он больше ни мгновения не сможет прожить без нее. Решительными шагами Син отнес ее к ним в комнату и бережно уложил на кровать.

— Сейчас середина дня. — У Калли густо покраснели щеки.

— Я знаю.

— Что, если кто-нибудь будет искать нас? Син запер дверь.

Калли смеялась до тех пор, пока Син не повернулся и она не увидела в его глазах необузданное желание, и этот взгляд опалил ее.

— Я хочу вас, Каледония, — прошептал Син, развязывая ворот ее блузки. — Я хочу попробовать каждый дюйм вашего тела и буду делать это не спеша, пока не съем вас всю.

Калли вздрогнула от его требовательного тона и ощущения его горячей руки, накрывшей ее грудь.

— Я хочу получить ваше сердце, Син. — Она пробежала рукой по его волосам.

— Оно все избитое и никуда не годное, но то, что от него осталось, полностью ваше, миледи.

Никто еще не говорил Калли таких прекрасных слов.

Син лежал, прижимая Калли спиной к своей груди, и ни о чем не думал. Никогда еще он не проводил день подобным образом и никогда не находил успокоения в любящих руках. Калли быстро уснула, а он, обняв ее, прислушивался к ее дыханию, щекотавшему кожу у него на руках.

Склонившись к Калли, Син с улыбкой смотрел на ее безмятежное лицо. Если бы он мог, то навсегда остался бы здесь и не покидал бы этого спокойного райского места рядом с Калли.

Закрыв глаза, Син делал то, чего не делал с тех пор, как был маленьким мальчиком, — он молился: молился, чтобы интересы Генриха и Дермота не стояли между ним и Калли, молился, чтобы произошло какое-нибудь чудо, которое даст ему и Калли возможность совместного будущего. И, лежа сейчас с закрытыми глазами, Син делал еще одно, чего не делал с самого детства, — он надеялся. Мысленным взором он видел детей, которых с удовольствием имел бы, — маленьких мальчиков и девочек, унаследовавших теплоту и характер их матери.

Син хотел, чтобы эта мечта осуществилась, каждой частичкой своего тела мечтал об этом. Он должен это получить.

Но даже убаюканный приятными мыслями, он подсознательно страшился этой надежды, потому что живший в нем реалист все хорошо понимал. Дермот сейчас отсутствовал, готовя гибель собственного клана, и если Астер сегодня вечером его не остановит, то предстоящим утром это тем или иным способом придется сделать Сину.

Син только надеялся, что, когда он это сделает, жена сможет его простить.

В эту ночь ни Астер, ни Дермот домой не вернулись. Калли и Морна метались по большому залу, а Син и его братья сидели за столом, пили эль и почти не разговаривали. Саймон чувствовал себя лучше, но все еще оставался наверху в постели.

Син долго наблюдал за женщинами, пока что-то не кольнуло его изнутри и не подсказало, что случилось что-то серьезное.

— Морна, — мягко заговорил он, — я знаю, что вы мне не доверяете, но я на самом деле считаю, что вам следует рассказать мне, где может прятаться ваш сын. Я хочу пойти и найти их обоих.

Морна обменялась с Калли встревоженным взглядом, и у нее в глазах промелькнуло сомнение.

— Я верю ему, Морна. — Калли похлопала мачеху по руке.

Но женщина все равно смотрела на Сина с недоверием, и он не мог ее за это винить. Он преклонялся перед Мерной за ее материнскую любовь к сыновьям.

— Я возьму с собой Лахлана, — постарался успокоить ее Син. — Он опытный шотландский предводитель, и вы знаете, что ему можно доверять.