Кинли Макгрегор - По приказу короля

Еще немного поколебавшись, Морна в конце концов заговорила:

— Когда были живы мои родители, у них в северных холмах была хижина прежнего арендатора. Она старая и полуразвалившаяся, но я почти уверена, что он сейчас там.

— Лахлан, Брейден, мы едем. — Син встал. — Юан, ты остаешься здесь и ждешь мужчин. Если Дермот вернется, убеди его оставаться на месте.

Юан выразительно кивнул, и братья направились к двери. Выйдя вслед за этой небольшой группой, Кал-ли наблюдала, как они седлают лошадей; у нее было тяжело на сердце от страха и тревоги. Для Дермота было в порядке вещей пропадать где-то часами, но Астер…

Калли надеялась, что с ними ничего не случилось.

— Прошу вас, будьте осторожны, — обратилась она к всадникам.

Лахлан и Брейден ускакали вперед, а Син направил лошадь к крыльцу, где стояла Калли.

— Я верну их вам, миледи. — Он взглянул на жену, и в его глазах она заметила неутоленное желание.

— Я знаю и никогда в вас не сомневалась.

Син закрыл глаза, наслаждаясь ее словами, потом заставил лошадь подойти ближе к крыльцу, подхватил Калли в объятия и прижался к ее губам страстным поцелуем.

— Присмотрите за Мерной, пока меня не будет. — Он отстранился и провел пальцем по припухшим губам Калли.

— Хорошо.

Он опустил Калли на ступеньку, посмотрел на нее глазами, полными любви и страдания, и пустил лошадь вперед. С тяжестью в сердце Калли смотрела, как Син выезжал из внутреннего двора. В его взгляде она заметила что-то странное, что-то мрачное и зловещее, что ее напугало, но она отказывалась сомневаться в муже. Он любил ее так же, как она любила его, в этом Калли была уверена. И она надеялась, что наступит день, когда Син это тоже поймет.

После двухчасовой скачки Син, Лахлан и Брейден подъехали к хижине и, быстро спешившись, осмотрели темный дом — он был пуст.

— Здесь кто-то был, — сказал Лахлан, положив руку на камин. — Он еще теплый.

— Где бы они могли быть? — задумался Брейден.

— Никто не знает, — вздохнул Син.

Мрачный и усталый, Син повел их обратно к лошадям, и братья повернули назад в сторону замка Макнили. Но, едва отъехав, они увидели далеко внизу в долине на склоне противоположного холма огромное пламя.

— Как по-твоему, что это такое? — обратился Син к Лахлану.

— Точно не могу сказать, — покачал головой Лахлан, — но похоже на сильный пожар, как будто горит вся деревня.

Братья на полной скорости поскакали к огню. Как только они подъехали достаточно близко и поняли, что происходит, Син остановил лошадь. Случилось что-то ужасное: повсюду лежали тела как шотландцев, так и англичан, и это была не деревня — это было поле битвы.

— Что еще за чертовщина! — воскликнул Лахлан, спрыгнув с лошади.

Син не мог говорить.. Будучи солдатом, он в своей жизни видел картины и страшнее, но его привело в ужас то, что ему были хорошо знакомы лица участников обеих сторон конфликта. Единственное, чего он не мог понять, — как англичане оказались здесь, а он ничего об этом не знал.

— Это королевская гвардия и рыцари. — Син спустился с седла и с колотящимся сердцем смотрел на Брейдена и Лахлана. — Генрих здесь.

— Король? — При этом известии Лахлан заметно побледнел.

Син кивнул.

— Как ты думаешь, чем это вызвано? Син закрыл глаза, стараясь подавить вскипавшую в нем ярость.

— Я бы сказал, что Дермот предпринял вылазку против короля. Не могу понять: неужели он настолько глуп? И еще я не понимаю, почему Генрих здесь, в Шотландии… — Син не закончил фразу, вспомнив послание из Оксли. Король спешно прибыл в Шотландию, чтобы оценить ущерб, нанесенный повстанцами Макнили. Проклятие! Дермот был тогда среди толпы и слышал содержание послания.

— За это Генрих потребует крови, — заметил Брейден.

— Я знаю. — Син понимал, что Генрих никогда не простит подобную бойню. Понесет наказание каждый, кто принимал в этом участие.

— Знаешь, — предложил Лахлан, — мы останемся здесь сторожить тела, а ты вернешься за помощью, чтобы можно было отвезти этих людей домой или…

— Нет, — перебил его Син. — Если вернутся войска Генриха, они без всяких вопросов убьют вас, потому что увидят тела англичан и ваши накидки. Мы должны вернуться все вместе, и я пошлю сообщение Генриху.

Услышав, что приближаются лошади, Калли подумала, что это возвращается ее муж, и с облегчением бросилась к двери, но, увидев Дермота, несущего на крепких молодых руках безжизненное тело Астера, отшатнулась и перекрестилась.

— Что случилось, Дермот?

На щеках были следы его крови, грязи и слез, а глаза были глазами древнего старца, который встретился с дьяволом и отдал ему свою душу.

— Я убил его, — завыл Дермот. — Я убил их всех… Морна с криком бросилась к сыну, а Дермот, держа на руках Астера, опустился на колени. Он покачивал на руках дядю, словно хотел разбудить его и снова вернуть к жизни.

— Я этого не хотел. О Господи, Астер, я не хотел, чтобы вы умерли, старый глупец.

Морна, рыдая, обняла Дермота, а он сидел на полу и все качал на руках тело Астера. Вниз по лестнице сбежал Джейми, чтобы узнать, что случилось, но Калли отправила его с Юаном обратно в его комнату. Она не хотела, чтобы мальчик все это видел. Она и сама не хотела этого видеть, а Джейми совсем не нужны воспоминания о его брате и дяде, покрытых кровью.

Слезы наполнили глаза Калли, но она не дала им пролиться. Она понимала, что уже не в силах ничего изменить.

— Дермот, — она опустилась на пол на колени возле брата, — расскажи мне, что случилось.

Теперь Дермот рыдал.

— Ты должен рассказать мне, что случилось. — Калли взяла в ладони лицо брата и заставила его посмотреть на нее.

— Я хотел взять в плен Генриха. — Слова у него вырывались отрывистыми слогами.

— Генриха?.. Короля Англии? — У Калли сжалось сердце.

Дермот кивнул и снова завыл.

— Что ты задумал?

— Фрейзер сказал мне, что Генрих пришел раз и навсегда решить это дело, что он всех нас отправит на виселицу. Я подумал, что, если мы возьмем его в плен, как он захватил тебя, мы сможем силой заставить его подписать хартию, по которой Шотландия останется за шотландцами. — Его плечи задрожали под тяжестью горя и вины. — Говорят, что англичане — все трусы. Отец всегда говорил, что один шотландец может побить десятерых англичан. И в прошлом они всегда от нас бежали, никогда раньше они не поворачивались лицом и не сражались.

Юношеское высокомерие брата потрясло Калли. Она продала бы свою душу, если бы можно было сделать так, чтобы этой ночи не было, и вернуть Дермоту его невиновность.

— До этого вы нападали на поселенцев, Дермот, а не на рыцарей, Обученных военному искусству и поклявшихся защищать своего короля.

— Они сражались как дьяволы. Они были сразу везде — позади нас, впереди нас. Мы не могли начать действовать против них.