Дебора Мартин - В плену сомнений

Жар его губ внезапно пробудил Джулиану. Чувствуя легкое головокружение, она с опьянением смаковала мягкость его губ, вдыхала пряный запах его тела, словно погружаясь в морские волны, обдававшие ее целым водопадом ярких бликов.

— Джулиана, — восхищенно прошептал он, — милая, милая Джулиана…

— Рис… — слетело с ее губ, и она в блаженстве закрыла глаза.

Его поцелуи стали жарче, нетерпеливее; Джулиана чувствовала, как его язык пытается проникнуть сквозь ее неумело сомкнутые губы. Дрожь пробежала по ее телу, находившемуся в плену еще неведомых ей дотоле ощущений.

— Откройся мне, любовь моя.

О Боже, еще никто не называл ее так!

Джулиана разомкнула было губы, чтобы ответить ему, но внезапно ощутила, как, прорвав сопротивление, его язык проник ей глубоко в рот и принялся осторожно исследовать его самые чувствительные уголки, даря ей никогда не испытанное наслаждение. Его прикосновения воспламенили ее, и она без сопротивления отдалась ласкам Риса.

Тогда он удвоил напор, глубоко проникая в ее рот, играя с языком сперва шаловливо, а затем настойчиво, словно требуя чего-то еще. Джулиана не знала, что и подумать. Желание познать большее удовольствие заставило ее крепче обнять его, но едва она теснее прильнула к Рису, как с его губ сорвался стон.

Джулиана в ужасе отпрянула. Боже, неужели она сделала ему больно? Но он лишь бешено взглянул на нее и жадно привлек к себе, подарив еще один поцелуй, столь глубокий и жаркий, что она едва не задохнулась. Не дав ей очнуться от этого неожиданного натиска, Рис принялся страстно покрывать поцелуями ее лицо, волосы, шею. Каждое прикосновение его горячих губ отзывалось смутным, томительным желанием внутри ее, пока внезапно обжигающая и мощная волна не захлестнула Джулиану, словно расплавленный свинец. Она запустила пальцы в его волосы и, освободив их от шнурка, принялась нежно гладить.

Неожиданно за дверью раздались шаги. Джулиана выпорхнула из рук Вогана, словно птичка, заставив его шепотом выругаться сквозь зубы. Едва слышные шаги помедлили перед дверью Джулианы и после невыносимо долгого мгновения двинулись дальше по коридору. Затем стукнула дверь, и Воган с облегчением вздохнул.

— Кто это был?

— Наверное, мама пошла к себе в спальню, — прошептала Джулиана, глядя на него. — Скоро явится Ле-тиция, чтобы помочь мне раздеться перед сном. Тебе нельзя оставаться здесь до ее прихода.

Грустная улыбка тронула его красиво очерченные губы.

— Пожалуй, ты права. Хотя я не отказался бы быть на месте Летиции. — Он с нескрываемым желанием посмотрел на нее.

Джулиана покраснела.

— Не говори так.

— Ты права. К чему тратить время на разговоры?

Он снова настойчиво притянул ее к себе, но она вновь выскользнула из его рук.

— Я не шучу, Рис. Ты должен уйти. Если ты не боишься, что сюда явится Летиция, подумай о том, что отец скоро отправится спать вслед за мамой. Хотя я не думаю, что он зайдет проведать меня, однако же кто знает?..

Рис с видимым разочарованием перебирал густые пряди ее волос.

— Ты права. Если твой отец обнаружит меня здесь, гнев его будет ужасен. — Вздохнув, он направился к стулу, где лежал его камзол.

— Поверь, отец не такой уж плохой, как кажется… — грустно сказала Джулиана.

Резко обернувшись, Рис жестко оборвал ее:

— Не нужно говорить мне о достоинствах твоего отца, Джулиана. Мне прекрасно известно, что это за человек. — И, не в силах совладать с гневом, он начал одеваться.

— Но мое наказание сейчас не такое уж тяжелое…

— Не нужно об этом говорить. Нам никогда не понять друг друга. Или ты будешь отрицать, что твой отец украл у меня Ллинвидд?

— Это неправда!

В мерцающем отблеске свечей Джулиана заметила, что его лицо стало жестким и решительным.

— Что неправда? Что твой отец украл мои земли?

— Нет, неправда то, что мы никогда не сможем понять друг друга. — И, видя, что Рис ждет объяснений, добавила: — Мне не известно, смошенничал отец или нет, но одно я знаю наверняка — ему не следовало соглашаться на такую ставку. Как бы мне хотелось все сейчас изменить!

Лицо Вогана смягчилось.

— Тебе не нужно ничего менять. Ты ведь говорила, что ни в чем не виновата.

Его великодушное стремление приуменьшить вину Джулианы лишь укрепило в ее сердце уверенность, что и на ней также лежит ответственность за содеянное отцом. Ведь если бы отцу не пришло в голову составить своей дочери приличное приданое, Рис бы сидел сейчас в своей собственной гостиной в Ллинвидде.

Но как отреагирует он, если узнает, что его родовое гнездо стало теперь ее, Джулианы, собственностью? Он просто с ума сойдет от ярости и обвинит во всем одну Джулиану, как то было нынче утром. На сей раз она уже не сможет вынести столь тяжких обвинений. Да и к тому же, как бы она сумела воспрепятствовать этой нечестной сделке?

— Мне, пожалуй, лучше уйти, — сказал Воган, одевшись. — Я сделал все, что хотел. — Его глаза скользнули по ее лицу, губам, которые он еще недавно так страстно целовал. — Даже больше, чем надеялся.

— Я больше не увижу тебя? — невольно вырвалось у Джулианы. Господи, до чего же неосмотрительно с ее стороны! В кругу Сент-Албансов почиталось слишком невежливым приглашать гостей так, как она это только что сделала. Но брать свои слова обратно было просто неловко.

— Ты хочешь сказать, я могу прийти сюда? В твою комнату? — В его голосе прозвучало недоверие.

— Если, конечно, ты хочешь… — пролепетала Джулиана.

— Конечно, хочу! — Он нежно коснулся ее подбородка рукой и заглянул в глаза, и Джулиана увидела, что взгляд Риса исполнен желания. — Я вернусь тогда, когда ты захочешь. На будущей неделе дела зовут меня в Лондон, но до тех пор я могу приходить к тебе каждую ночь, если ты захочешь.

— Очень хочу! Только, пожалуйста, дождись, пока все вечером разойдутся по своим комнатам и Летиция покончит с моим туалетом. Тогда мы сможем быть спокойны, что никто нас не обнаружит.

Он нежно погладил ее по щеке и задумчиво произнес:

— Ты и сама не понимаешь, о чем меня просишь.

— Может, и так. Но все равно возвращайся. — Джулиана нашла губами его руку и поцеловала в ладонь.

— Черт меня возьми, должно быть, я сошел с ума, но я готов пройти ради тебя сквозь огонь и воду!

— Мне вовсе не хочется обрекать тебя на огонь и воду, но если наши встречи — это безумство, то я его обожаю.

В порыве нежности Рис привлек ее к себе, и они слились в долгом, страстном поцелуе, полностью подчинившем Джулиану его воле. Язык теперь проникал так глубоко, как не проникал раньше, а руки ласкали ее тело и искали откровений, доныне казавшихся Джулиане недозволенными.

Наконец Рис оторвался от нее и с неохотой направился к окну. Он молча влез на подоконник и перебросил ноги наружу, но в последний момент не выдержал и пристально взглянул в глаза Джулиане.