Дебора Мартин - В плену сомнений

Однако, судя по снисходительной улыбке, с которой Рис взглянул на Джулиану, она не слишком преуспела.

— Не будете ли вы так любезны передать мисс Джоунз мои извинения за те неприятные слова, которые ей пришлось услышать на собрании? Я ни в коей мере не хотел обидеть ее.

— Обязательно передам. — И рассчитывая, что их беседа на этом окончится, Джулиана попыталась проскользнуть мимо, но Воган все же удержал ее за руку.

— Я также хочу надеяться, что и вы не в обиде, — произнес он глубоким, грудным голосом.

— Конечно, нет. А теперь… теперь вы дадите мне пройти, сэр. Мне пора идти домой.

Он отпустил ее руку, однако последовал за Джулианой к выходу.

— Почему же так скоро? Вот мисс Джоунз, кажется, остается. Почему бы и вам не последовать ее примеру?

Но Джулиана уже добралась до двери, поспешно миновала полутемный холл и направилась к лестнице, ведущей наверх. Тут Воган опять остановил ее:

— Послушайте, мне кажется, вы неискренни со мной.

Джулиана замерла, испуганно уставившись на него. Судя по восхищенному взгляду Риса, он явно не собирался разоблачать ее, но при тусклом освещении она могла и ошибиться.

— Ч-что вы имеете в виду?

— Я хотел сказать, что грубые слова могли вас обидеть, иначе бы вы не убежали так поспешно.

— Говорю вам, что мне совсем не обидно. — Она попыталась улыбнуться ему. — А теперь, позвольте мне… — Джулиана повернулась и ступила было уже на нижнюю ступеньку лестницы, но Воган в очередной раз опередил ее и загородил путь, поднявшись на две ступеньки вверх.

— Тогда, наверно, мои речи вам были не по вкусу.

— Да нет же! Вы говорили блестяще! — И тут же она осеклась. Похвалами от него не отделаешься.

Его дотоле серьезное лицо озарилось широкой, радостной улыбкой.

— Благодарю вас.

Он неожиданно взял ее руку в свои ладони, и Джулиана почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она растерянно смотрела, как Воган сжимает ее пальцы, и не находила, что сказать. Но едва она попыталась освободить руку, как услышала голос Вогана:

— Это вы, вы помогли мне говорить. Мне казалось, что все вокруг настроены враждебно, кроме вас одной.

Он с благодарностью посмотрел на нее.

— Все, кроме вас. Я чувствовал, как у меня появляются новые силы всякий раз, когда вы улыбались мне. Да и как же иначе! Ведь ваше лицо излучает тепло. Какой же мужчина не доверится вам!

Признательность, выраженная столь странным образом, смутила Джулиану. Отец всегда упрекал ее за слишком фамильярное обращение с незнакомыми людьми, но она не могла вести себя иначе. Просто к некоторым она с первого взгляда ощущала непреодолимую симпатию. Как, например, к мистеру Вогану. Но говорить ему об этом, разумеется, не следовало.

— Простите меня за навязчивость, но могу ли я узнать ваше имя? — настаивал Воган.

— Мое имя?

Ее смущение, казалось, позабавило его.

— Да, ваше имя.

О Господи, как же теперь ей выпутаться? Джулиана испуганно оглянулась в поисках Летиции, но холл, в котором очутились она и Воган, был пуст. Те, кто еще не разошелся по домам, по-прежнему толпились в комнате.

— Неужели так сложен мой вопрос?

Она разглядывала его руки — мягкие, покрытые легким темным пушком, с длинными тонкими пальцами, какие бывают у музыканта… или поэта. Эти пальцы, казалось, приросли к ее рукам, словно канаты, удерживающие судно в гавани, и она уже не надеялась, что ей удастся освободиться от них.

— Мне нужно идти, сэр.

Все напрасно, и это она поняла по внезапной лукавой улыбке, тронувшей его губы.

— «Той, что, призвав, отвергнет сей миг…»

Джулиана с удивлением взглянула на него, совершенно позабыв всякую осторожность.

— Как, вы знаете «Похвалу девушке» Хью Мориса?

— Я вижу, вам тоже знакомы эти строки?

— Ну, конечно! — захлебываясь от радости, воскликнула она. — Хью Морис — один из моих самых любимых валлийских поэтов, а эта поэма мне в особенности нравится. Я даже помню ее всю наизусть. Постойте, как там… как там дальше?

Пока она напряженно пыталась вспомнить следующие строки, Воган нараспев, с наслаждением подчиняясь напряженному ритму стиха, продекламировал:

Той, что, призвав, отвергнет сей миг,

Ты любви поцелуй подари.

Но себя не вини,

Что обманчив невинности лик…

— Да… правильно. — С опозданием припомнив все четверостишие, Джулиана поняла, как неуместно оно прозвучало сейчас. Густой румянец разлился по ее щекам. Она почувствовала, что Рис осторожно гладит ее ладони.

— Эти строки словно о вас.

— О нет! — с нарочитой беспечностью в голосе ответила Джулиана. — Морис, кажется, умер еще задолго до моего рождения.

Воган удивленно посмотрел на девушку.

— Для простолюдинки вы слишком начитанны.

«Для простолюдинки». Как же она могла забыть, какую роль ей положено играть! И если она еще хоть на минуту задержится здесь и позволит себе выслушивать его комплименты, она провалит всю свою сегодняшнюю затею!

— Вы просто слишком мало знаете о простолюдинках.

— Одно я знаю: у вас — самые прекрасные глаза, какие я когда-либо видел у девушки. Они похожи на большие изумруды, отражающие в своем мерцании блеск солнца. Ваши глаза достойны поэмы.

— О! — беспомощно отозвалась Джулиана и почувствовала, как бешено колотится ее сердце. Он, кажется, и сам готов слагать стихи в ее честь. — Вам не следует так говорить, сэр.

Тем временем кончики его пальцев нежно поглаживали ладони Джулианы, отчего неведомый волнующий трепет разливался по всему ее телу.

— Мои слова смутили вас? Вы, должно быть, замужем?

— Нет, но…

— Значит, у вас есть суженый?

Она покачала головой. Затем, стараясь сосредоточиться на единственной задаче, которую ей необходимо было привести в исполнение, Джулиана сказала:

— Я не могу вам всего объяснить, но я недостойна вашего внимания. И поэтому разрешите мне уйти.

Но эти слова, напротив, лишь прибавили Рису решительности.

— Не говорите так. — Он опустился на ступеньку ниже и очутился так близко к Джулиане, что теперь она ощущала, как его жаркое дыхание обжигает ей лицо. — Мне нет дела до того, бедны вы или богаты.

Джулиане хотелось вырваться, убежать, но близость Вогана, словно мощная лавина, смела ее сопротивление.

— Теперь у меня нет ничего, — продолжал он, — поэтому меня вряд ли назовешь сквайром. Так что, может быть, это я недостоин вас. По крайней мере, ваш труд — честен и благороден, я же все еще бесприютно скитаюсь по белу свету.

Горечь, прозвучавшая в его словах, до глубины души тронула Джулиану.

— Но ведь вы уже нашли свое место, разве вы не понимаете? Вы указали людям, где правда, и это очень важно!

Исполненный признательности, Воган коснулся рукой ее щеки и мягко погладил.