Гелена Мнишек - Прокаженная

Когда выехали на поля, спустили борзых. Конные доезжачие в красных куртках и черных высоких сапогах рассыпались по необозримым желтым полям. Борзые гнались за зайцами, несущимися искать спасения в лесу. Всадники и амазонки помчались следом. Звуки труб, крики «Улюлю!», топот коней смешались с пронзительными воплями раздираемых псами зайцев. Любители такого рода забав в азарте не помнили себя. Трестка несся сломя голову, графия Барская и Занецкий мчались, не разбирая дороги. Черные огненные глаза графини пылали, ноздри раздувались. Ее вид волновал вялого князя Занецкого, разыгрывавшего английского джентльмена. Графиня манила и влекла его.

— Демон! Сущий демон! — шептал он восхищенно. И мчался за ней, не щадя коня, так, что пена летела во все стороны от его скакуна.

Вальдемар держался в стороне, наблюдая за охотой. Он часто бросался вперед, но не пускался в погоню — лишь стрелял в лиса или зайца, прежде чем того успевали настигнуть собаки. Он не любил, когда собаки рвали дичь, к тому же его ужасно забавляли глупые и удивленные морды борзых, когда перед самым их носом настигаемый зверь валился вдруг мертвым. Вальдемар стрелял с коня на всем скаку. Аполлон приучен был к выстрелам над самым ухом. Но чаще всего орлиный взгляд майората преследовал карюю арабскую кобылу…

Стефа гонялась по полю за зайцами, но исключительно ради самой скачки. Она любила конную езду и старалась держаться подальше от кровавых сцен. Ее радовал сам вид лихих наездников и красных курток доезжачих, веселили крики, пенье труб, борзые, пролетавшие над полем, словно узкие пестрые ленточки. Ее взгляд тоже часто обращался к стройной фигуре майората. Ей нравилось, как охотится Вальдемар, в нем сочетались ловкость и изящество, уважение к преследуемой дичи не переходило в любование кровью. Гарцуя по полям, она заметила поблизости скачущую наперерез панну Шелижанскую. Когда Бекингем поравнялся с Эрато, молодая панна громко крикнула:

— С дороги! Улю-лю!

Стефа занесла хлыст и тоже крикнула:

— Улю-лю!

— За мной! — проносясь мимо, крикнула Рита.

Стефа помчалась следом, но внезапно услышала душераздирающий вопль зайца. Натянула поводья и повернула лошадь, лицо ее исказилось болью — такие сцены были не для нее, слишком нежной была ее натура. Рысью она направилась в сторону леса.

— Нет, не могу… — шепнула она.

Сбоку ее догонял Вальдемар. Аполлон призывно заржал, и Эрато ответила ему. Кони поравнялись.

— Почему вы свернули? — спросил майорат, придержав коня.

— Заяц так кричал… Вы знаете, какая я впечатлительная, — ответила она чуточку пристыженно.

Глаза Вальдемара блеснули:

— Вот и прекрасно, оставайтесь собой, так будет лучше всего. Все мы рядом с вами выглядим шакалами…

Стефа засмеялась:

— Ну, не все! Взять хотя бы вас…

— Я? Я тоже убиваю…

Мимо проскакала панна Барская, пламенеющая, с развевающимися волосами, сущая царица бури. За ней мчался Занецкий.

— Гей, гей, улю-лю! — кричала графиня, ничего не видя вокруг, кроме летевших перед ней борзых, настигавших уже зайца. Она так и пронеслась, не заметив майората со Стефой.

Вальдемар с усмешкой посмотрел ей вслед, не без иронии бросив:

— Она в своей стихии…

Стефа ничего не ответила, лаская выгнувшую шею Эрато. Они молча отъехали, а когда кони унесли их в разные стороны, они лишь проводили друг друга глазами.

Двумя днями спустя после утренней облавы на волков глембовический замок погрузился в глухую тишину. Охота началась с восходом солнца, к полудню все вернулись в замок, и каждый отправился к себе в комнату немного отдохнуть.

Майорат не спал. Он долго совещался с ловчим и конюшим, отдавая новые поручения, заглянув на конюшню, на фабрики и, вернувшись в замок, бродил по нему, чуточку скучая.

Он прошелся несколько раз взад-вперед по огромному сводчатому коридору на третьем этаже, разглядывая старинные картины и статуи в нишах. И остановился вдруг, привлеченный большой картиной с поблекшими уже красками, представлявшей библейскую сцену. Сбоку стояла изображенная в профиль Мария Магдалина, в голубой накидке, с белым платком на шее; длинные ее волосы были распущены, густые ресницы и полукружья бровей оттеняли выразительные глаза. Она была прекрасна. Фигура ее дышала раскаянием, но и нескрываемым кокетством. Вальдемар долго смотрел на нее. Губы у него дрогнули, и он прошептал:

— Стефа! Невероятно похожа, тот же тип…

Магдалина прямо-таки приковывала его к себе, и он поспешил отойти. Тихо спустился с лестницы и удивленно остановился на большой площадке между этажами. Навстречу ему по другой лестнице спускалась Стефа в светло-голубом фланелевом платье и просторной блузке, на плечи у нее была накинута белая шаль, из-под которой выглядывал распушившийся кончик густой косы. На миг перед глазами майората вновь встала Магдалина — сходство было удивительным. Обрадовавшись встрече, он стоял и смотрел на нее. Стефа тоже остановилась. Румянец запылал на ее нежном личике.

— Вы не спите?

— Я хотел задать вам тот же вопрос, панна Стефания…

Девушка рассмеялась:

— Вот забавно! Я была уверена, что весь замок храпит. Давненько уже разгуливаю по нему, даже успела заблудиться и, признаюсь вам честно, понятия не имею, где нахожусь. Вы явились, как призрак. Наверное, и меня вы приняли за привидение? У вас было весьма удивленное лицо…

Вальдемар подошел ближе:

— Мне вы показались не привидением, а видением. Это большая разница! Я только что видел вашего двойника. Пойдемте, и сами убедитесь.

Стефа живо подбежала к нему и внезапно остановилась. Белая шаль стала сползать с ее плеч, открывая пушистую косу. Она почему-то колебалась.

Вальдемар легко прикоснулся к ее руке:

— Пойдемте.

— А это далеко?

— Уже боитесь? Далекого расстояния или меня? Покраснев, она смело побежала вперед:

— Идемте!

Спеша следом, Вальдемар думал: «Ну сейчас-то что ты меня боишься? Последнее время я к тебе относился крайне почтительно…»

В коридоре они остановились перед картиной.

Вальдемар указал Стефе на Магдалину:

— Минуту назад я смотрел на нее и думал о вас… И нужно же было такому случиться, чтобы буквально тут же я встретил вас, даже в похожей одежде… Стефа прошептала:

— Неужели я такая… красивая?

Майорат придвинулся к ней ближе, склонился:

— Еще красивее! Вы живы, а она мертва… она увяла, а вы расцветаете…

Стефу взволновал его голос. Он продолжал:

— Однако волосы у Магдалины распущены, а у вас заплетены. Я впервые вижу вас с косой.

— Я не ожидала кого-то встретить, — покраснела девушка.

— Но вам так весьма к лицу! Вы должны почаще заплетать косу. В девятнадцать лет вы имеете на это полное право. Почему вы никогда так не ходили?