Карин Монк - Уступить искушению

Она знала, что собирается совершить страшный грех, но в мире, где не осталось ничего святого, не осталось и грехов, Жаклин надеялась, что Господь найдет в себе силы простить ее. Нельзя было позволять Никола использовать ее как приманку для поимки Черного Принца. Ее смерть неизбежна, а Арман должен находиться на свободе: если он узнает о ее исчезновении и захочет спасти, то обязательно попадет в руки к Никола.

Жаклин решила, что умирать совсем не страшно. Арман наверняка позаботится о ее сестрах и Филиппе. Жаль, что не оставила чего-то вроде завещания, но сборы проходили в такой спешке, что просто некогда было подумать об этом. В любом случае дети останутся в надежных руках, и она спокойно может присоединиться к отцу и Антуану.

Жаклин нащупала узкое лезвие ножа, который прятала под нижней юбкой. Охранники, обыскав ее плащ и сумку, нашли пистолет, но никто из них не догадался обыскать ее саму. Перед тем как покинуть Дувр, она пришила небольшой карман на внутреннюю сторону юбки и спрятала там нож. Два дня и две ночи Жаклин мечтала о том, как всадит нож Никола в сердце.

Сегодня это произойдет, подумала она с улыбкой. Он придет к ней как к беспомощной жертве, она пронзит его плоть, наслаждаясь видом крови, хлынувшей из раны. Его лицо исказится от ужаса, а потом, когда он будет лежать мертвый у ее ног, она вытащит нож из его груди и перережет себе вены, чтобы не доставить удовольствия Республике казнить ее публично. Она обманет их всех и станет победительницей, а не побежденной. Только бы Господь понял и простил ее.

Жаклин поднялась с кровати и направилась к небольшому столику у двери, на котором стоял кувшин с водой. Умывшись, она насухо вытерлась жестким полотенцем, после чего позвала охранника.

Небритый солдат в грязной форме подошел к двери, и в окошке появилось его недовольное лицо.

— В чем дело?

— Я хочу видеть инспектора Бурдона, — сказала Жаклин. — У меня имеется информация, которая должна его заинтересовать. Это важно, и мне необходимо переговорить с ним немедленно.

— Надеюсь, вы не собираетесь отвлекать его по пустякам, — сказал солдат и закрыл окошко.

Жаклин улыбнулась и достала нож. Холодная сталь сверкнула в полумраке. Она убрала нож под подушку и села на кровать. Теперь оставалось только ждать.

На улице уже совсем стемнело, когда она услышала звук поворачивающегося ключа. Дверь распахнулась, и Никола Бурдон вошел внутрь, вглядываясь во мрак камеры.

— Немедленно принесите сюда свечу, — приказал он. Охранник тут же достал откуда-то подсвечник с двумя свечами и поставил его на стол.

— Что-нибудь еще, инспектор? — подобострастно спросил он.

— Нет. Выйдите и подождите снаружи. — Никола начал стягивать перчатки. — Нам с гражданкой нужно обсудить одно важное дело.

Охранник вышел, и Жаклин некоторое время прислушивалась к его удаляющимся шагам.

— Итак, дорогая, мы снова наедине друг с другом, — сказал Никола, с вожделением глядя на нее.

— Я была удивлена, что ты так долго не приходил ко мне. — Голос Жаклин прозвучал тихо и мягко.

— Мой долг перед Республикой для меня важнее всего. Мне необходимо было дать указания солдатам и местным жителям, чтобы они немедленно докладывали обо всех незнакомцах, появляющихся в городе.

Жаклин заставила себя рассмеяться.

— К чему зря терять время, — небрежно сказала она. — На этот раз Арман не приедет.

— Думаю, что ты ошибаешься. Скоро он будет здесь, и на этот раз я готов к встрече с твоим другом.

«Нет, Никола, ты не будешь готов, потому что к этому моменту ты уже умрешь», — подумала Жаклин.

Инспектор с любопытством посмотрел на нее.

— Мне кажется, сегодня у тебя неплохое настроение, — заметил он.

Жаклин пожала плечами:

— Мои дни сочтены, и я решила получить удовольствие хотя бы от остатка моей жизни.

Бурдон нахмурился.

— И ты полагаешь, я в это поверю? Жаклин вздохнула.

— Бедный Никола, — нежно проворковала она, — все время в работе, все время кого-то подозревает.

— Или заключение заставило тебя поумнеть, или ты задумала какой-то дьявольский план, — сказал он, расстегивая плащ. — На всякий случай хочу предупредить, что на этот раз тебе от меня не сбежать.

Жаклин подошла к нему и провела рукой по его темным волосам. Это был столь интимный жест, что Никола на миг замер.

— Возможно, — прошептала она, — на этот раз мне и не захочется убегать от тебя.

Он смотрел на нее как на безумную. Ее поведение тревожило его и сбивало с толку, а она уже гладила его лицо, и ее взгляд переполняла нежность.

Никола схватил ее руку и завел за спину, причинив Жаклин такую сильную боль, что она закричала.

— Что за игру ты затеяла, сучка? — крикнул он, прижимая ее к себе так сильно, что она едва могла дышать.

— Это не игра. — Жаклин попыталась унять страх.

— Тогда откуда такая фамильярность? Неужели ты думаешь, что я поверю в твою покладистость?

— Мне все равно, во что ты веришь. — Она высвободила руку и, обняв Никола за шею, притянула его губы к своим губам. Чувствуя, что он колеблется и не знает, что делать дальше, она застонала, делая вид, что получает удовольствие от близости с ним.

Неожиданно Никола схватил ее за плечи и впился в ее рот губами, показывая, что инициатива должна принадлежать только ему одному. Притворившись, что отвечает на его поцелуи, Жаклин начала медленно отступать к кровати. Он двигался вместе с ней, не выпуская ее из объятий.

Она застонала от боли, когда его рука принялась тискать ее грудь, и в то же время Никола зарычал от испытываемого им животного удовольствия. Жаклин без труда поняла, что для него наслаждение означает не взаимность ласки, а чувство превосходства над женщиной. Тошнота подкатила к ее горлу, но она напомнила себе, что скоро все будет кончено. Ей хотелось, чтобы они быстрее оказались на кровати, но вместо это го он грубо прижал ее к стене и одним движением разорвал платье на ее груди.

Пытаясь прикрыть руками обнаженную грудь, Жаклин почувствовала, что теряет контроль над ситуацией.

— Никола, я…

— Заткнись! — прошипел он, тиская ее груди обеими руками. — Ты что, думала, я буду нежен с тобой? — Он одним движением задрал ей юбку. — Разве ты забыла, что я не джентльмен? — Его губы зажали ей рот, а рука уже расстегивала брюки.

Жаклин попыталась освободиться, но силы были слишком неравными. Ужас охватил ее, когда его рука начала протискиваться между ее бедер. Теперь ей придется расплачиваться за самонадеянность.

Она резко повернула голову, освобождаясь от его губ, и раскрыла рот, чтобы закричать.

— Ну почему я всегда появляюсь в самый неподходящий момент?

Никола застыл, словно не мог поверить в реальность этого голоса; в тот же миг сердце Жаклин подпрыгнуло от радости.