Памела Морси - Свадебный камень

Ро на мгновение задумался. Они правы: если он хочет продвинуться в своей работе, ему нужна эта семья. Он бросил тревожный взгляд в сторону Мегги. Ситуация осложнилась после фиаско с девушкой, но Ро надеялся, что сможет расположить ее к себе. Если Джесси и Анри — местные музыканты, ему надо быть с ними.

— Предположение просто замечательное, Анри, — сказал он. — Я сгораю от желания начать.

Анри хихикнул и подмигнул Ро, словно поддразнивая его.

— Ай, это самое малое, что мы можем сделать для парня, ухаживающего за Мегги.

— Он не ухаживает за мной, — выжала Мегги сквозь стиснутые зубы.

Анри захохотал во все горло.

Ро нервно потянул воротник рубашки. Шутка насчет ухаживания за Мегги становилась неприятной.

— Есть здесь где-нибудь поблизости меблированные комнаты?

— Зачем тебе меблированная комната? — спросил Анри.

— Мне надо где-то остановиться.

— Помилуйте, ты можешь жить здесь, — предложил Анри. — Будешь спать с Джесси на чердаке.

— О, я не хочу навязываться!

— На чердаке есть комната, — сообщил Бест. — Я сплю на этой кровати, там, в углу, а Мегги кладет себе тюфяк на пол. Ты никому не помешаешь. И, кроме того, нет никаких меблированных комнат. В местечке типа Свадебного Камня приходится жить у кого-то, в чьем-то доме, и мы приглашаем тебя поселиться у нас.

— Пожалуйста, оставайся! — умоляюще произнес Джесси. — Мы можем дружить целое лето! — Яркие голубые глаза юноши загорелись от возбуждения.

Взгляд Ро скользнул в сторону Мегги. Выражение ее лица было натянутым, а серо-голубые глаза казались такими холодными, что он почти наяву ощущал укол льдинок. Определенно, девушка далеко не в восторге от такого поворота событий.

— Я не хочу причинять неудобства, — смущенно произнес Ро.

— Ты можешь помогать кое в чем, чтобы отработать свое содержание, — объявил Анри. — Бог свидетель, нам нужна еще одна пара рук в этом хозяйстве.

— Я никогда не делал ничего подобного…

— Ты можешь научиться, не так ли? — спросил старик.

— Ну конечно, я мог бы, но, наверное… — Мегги посмотрела на него столь неприветливо, что он не смог закончить фразу. Ро снова вытащил толстый кошелек из кармана брюк.

— Я смогу заплатить. Анри фыркнул.

— Нам не нужны твои деньги, парень. Нам нужна твоя спина.

Ро нервно откашлялся.

— Не думаю, что я…

— Да не волнуйся ты! Мы начнем с того, что полегче, и не пройдет и половины лета, как эти руки городского парня станут крепкими и сильными. — Спокойная уверенность старого человека решила исход дела. Ро взглянул на юношу, называвшего его другом. Джесси расстроится, если он не останется. Анри, возможно, обидится. А они оба нужны ему.

Ро неохотно повернулся к оставшемуся члену семейства.

— Мисс Бест, я… — начал он.

— Ах, не обращай на Мегги внимания! — сказал Анри. — Она будет благодарна за помощь, и обещаю тебе — через какое-то время ты привыкнешь к ее стряпне. Она не каждый день травит нас! — Старик зашелся от смеха и хлопнул себя по ляжке.

Лицо Мегги побледнело, губы плотно сжались. Дело сделано: ее отец пригласил этого человека, и единственное, что оставалось — смириться с ситуацией.

— Тебе надо остаться именно здесь, — продолжал Анри. — Как еще вы двое собираетесь устраивать перепалки, если тебя не будет поблизости? Как насчет того, чтобы по новой подмазаться к ней?

Мегги считала, что точнее всего выразила эту мысль бабушка Пигготт: «Мужики, которые подмазываются, похожи на тощих свиней. Умная женщина не станет с ними связываться».

Собирая обеденные тарелки со стола и выбрасывая объедки в ведро, Мегги вспомнила эти слова. Итак, она ошиблась. Д. Монро Фарли совсем не принц, а какой-то специалист из Гарвардского университета. И сейчас он устанавливал в дальнем конце комнаты свой эдифон. Он был самым сладкоречивым мужчиной, которого она когда-либо встречала. Что же он получил от нее? Поцелуй раскрытых губ, ставший поводом для его откровенной насмешки плюс ужасную боль в желудке. Мегги решила избегать его. Она должна сделать это ради собственного благоразумия и сердечного спокойствия.

— Фонограф Эдисона, — объяснял Ро Джесси, как будто ее брат действительно понимал его, — одно из изобретений Томаса Эдисона. Ты знаешь Томаса Эдисона?

Лицо Джесси оставалось совершенно безразличным.

— Он не из этих мест, — заявил ее отец.

— Да, сэр… — согласился Ро. Он казался немного обескураженным.

Джесси сел на пол возле прибора. Он поднял длинную глиняную трубку, лежащую на блюдце для табака у очага и задумчиво постукивал ею.

— Не смей зажигать эту гадость в доме! — голос Мегги прозвучал резко и пронзительно даже для нее самой.

— Я просто держу ее, Мегги, — ответил брат. — Не ругайся, я еще ничего плохого не сделал!

Он и Анри удивленно смотрели на девушку. Обычно она была такой спокойной и покладистой…

— Женщины — они выходят из себя, когда у них в доме появляется джентльмен, — сказал Анри.

Мегги снова повернулась к столу с грязными тарелками, решив не обращать ни на кого внимания. Выходит из себя! Такое впечатление, что отец пытается извести ее насмешками.

— Мистер Эдисон нашел способ записывать звук на восковых цилиндрических валиках, — вновь начал Ро. Он протянул один, чтобы Джесси с отцом рассмотрели его.

— Похоже на кочерыжку от кукурузного початка, — сказал Анри. — Говоришь, он сделан из воска?

— Да, сэр, — ответил Фарли. — Это обычный воск, как в свечах или печатях. Но он может уловить все, что вы скажете или споете и сохранит до тех пор, пока снова не захотите услышать.

— Зачем снова слушать себя? — спросил Бест. У Ро не было ответа на подобный вопрос.

— Ну, для потомства… — наконец, сказал он. Мегги повернулась и взглянула на них. Брат и отец пристально уставились на Ро, ожидая объяснений. Вместо этого он начал устанавливать прибор.

— Я хочу показать вам, как он работает, — сказал он. — Едва только вы увидите, как точно этот новый прибор воспроизводит ваш собственный голос и игру, вы с восторгом согласитесь участвовать в записи.

— Да ведь мы уже говорили, что споем для тебя, — напомнил ему Анри. — И обещали представить остальным, чтобы люди на этой горе не считали тебя чужаком. Не знаю, зачем еще надо, чтобы мы с восторгом относились к этой машинке?

Ро лишь улыбнулся в ответ, затем бросил быстрый взгляд в сторону Мегги.

Она отчаянно покраснела. Провалиться ей и сгореть, прежде чем она еще раз проявит хоть каплю интереса к этому приятно пахнущему, хорошо одетому горожанину, его странному прибору или его дурацким песням! Она отвернулась. Сохранить звуки для потомства! Самая большая глупость, которую она только слышала. Каждая песня на этой горе известна каждой живой душе в здешних местах. Они поют их, когда счастливы, когда тоскуют и когда горюют. Они учат своих детей этим песням, а те научат своих.