Констанс О`Бэньон - Обвенчанные дважды

— Извините, кузина Фиби. Мне почудился стук кареты во дворе, когда я одевалась. Я и решила посмотреть, не родители ли это — они ведь писали, что приедут именно сегодня.

Фиби ответила не сразу, сначала она взглянула на письмо, зажатое в ее руке. Вот уже десять лет, как Тайлер и Джулия не видели свою дочь. Десять лет равнодушного пренебрежения, которое Фиби изо всех сил пыталась скрыть от их же ребенка… Ну как объяснить молоденькой девушке, что родители не любят ее? По их мнению, коли уж случилось так, что она не родилась мальчиком, она могла и вовсе не появляться на свет.

— Ты ошиблась, — сказала она наконец, — это не родители. Это всего лишь почтальон. Он принес письмо.

Шурша юбками, Мэллори пересекла комнату и опустилась на колени возле кузины, гладя ее тонкую морщинистую руку.

— Что случилось? — с тревогой спросила она. — Что-нибудь с мамой и папой? Какое-то несчастье?

Фиби смотрела на Мэллори, стараясь не показывать свою любовь к ней. Девушка, не зная того, была уже настоящей красавицей, и Фиби начинала опасаться за ее будущее. Нежная, без единого изъяна кожа, золотисто-рыжие волосы, блестевшие, словно языки пламени, прелестное лицо и фиалково-синие глаза, сиявшие так, что, стоя в нескольких шагах от нее, было трудно угадать, какого они цвета. Каждое движение ее стройного тела было отточено, словно девушка долго репетировала, однако грациозность Мэллори была совершенно естественной.

— О нет, дитя мое! — заверила ее кузина. — Твои отец и мать чувствуют себя превосходно. — При этом Фиби не удалось скрыть горечь, прозвучавшую в последних словах.

Мэллори продолжала испытующе глядеть на кузину.

— Разве они не приедут? — В голосе девушки прозвучали разочарование и горечь, копившиеся в ней на протяжении многих лет одиночества.

— Нет, дитя, — мягко ответила Фиби. — Они вынуждены вернуться в Египет. Похоже, у них возникли разногласия с египетским правительством по поводу того, кому принадлежат найденные ими археологические ценности. Теперь они конфискованы. Твои родители весьма обеспокоены и уже отплыли в Египет.

Глаза Мэллори наполнились слезами.

— Но ведь они находились в Лондоне по меньшей мере несколько недель! Кузина Фиби, они должны были прислать за мной! Они не хотят меня видеть, — с несчастным видом подвела она итог.

Плечи девушки безвольно поникли. — Они не любят меня?

— Чепуха! Вот письмо, где они пишут, как им жаль, что не удалось повидаться с тобой, — прибегла Фиби к полуправде, чтобы хоть как-то успокоить свою воспитанницу. — Они просят передать тебе, поздравления с днем рождения и сказать, что они очень любят тебя. А вот и подарок. — Фиби указала на большую коробку в яркой красочной обертке.

— Можно мне прочесть письмо?

Фиби разгладила измятый лист, который содержал всего-навсего сухие инструкции от родителей Мэллори по поводу того, что в следующем году их земли должны быть засеяны овсом вместо ячменя. Быстро сложив письмо, она сунула его в карман платья.

— Ты же знаешь, Мэллори, читать чужие письма — невежливо.

Однако провести девушку было не так просто. Она знала: что бы ни содержалось в этом письме, там не было ни единого слова про любовь к ней или слов поздравления в ее адрес. Фиби просто берегла ее. Внезапно она почувствовала себя брошенной и одинокой.

— Ну давай же, дитя, — поощрила ее Фиби, — открывай свой подарок. День твоего рождения только завтра, но…

Мэллори без всякой радости повиновалась. Осторожно, чтобы не помять, она развернула розовую оберточную бумагу и уставилась на белую коробку, гадая, что может находиться внутри. Наклейка на ней была из какого-то парижского магазина.

— Это, наверное, платье или шляпка, — предположила она, и в ее голосе прозвучала нотка пропавшего было возбуждения.

Глаза Мэллори светились нетерпением, она с любопытством сняла крышку, но, когда увидела содержимое коробки, ее губы дрогнули, и она подняла свои, ставшие беззащитными, глаза на Фиби.

— Что там, девочка? Позволь мне взглянуть, — попросила старая дева.

Мэллори вынула из коробки нарядно одетую куклу и протянула ее Фиби.

— Мне исполняется восемнадцать лет, а папа и мама дарят мне куклу! Неужели они не знают, что я уже взрослая и давно не играю в игрушки?

Фиби пыталась подавить охвативший ее гнев. Уж лучше бы они ничего не присылали, подумала она, с разрывающимся от боли сердцем глядя на воспитанницу. Взяв куклу из рук Мэллори, она поправила на ней белое шифоновое платье.

— А она хорошенькая, — сказала Фиби, стараясь, чтобы ее слова звучали беззаботно. Глаза Мэллори сверкали от гнева.

— Отдай ее кому-нибудь из деревенских детей! Мне она не нужна.

— Ты потом пожалеешь.

Мэллори сердито отвернулась от куклы, словно один только вид игрушки оскорблял ее.

— Нет, не пожалею. Не хочу ее видеть. Вздохнув, Фиби уложила куклу обратно в коробку.

— Я знаю одну маленькую девочку, которая будет рада такому подарку. Думаю, ей даже и не снилась такая игрушка.

— Вот и отдай. Я поехала кататься на Тибре. Мэллори скакала на своем коне по лугу, примеряясь к видневшейся вдалеке изгороди. Она была высокой, но девушка тренировала Тибра уже несколько месяцев и сейчас чувствовала, что он сможет взять это препятствие.

— Ну давай, мальчик, — сказала она на ухо коню, — ты же сможешь, я знаю.

Почти не понукаемый наездницей, Тибр летел вперед как на крыльях. Только ветер засвистел в ушах Мэллори, когда они перелетели через препятствие и, невредимые, приземлились по другую сторону изгороди.

Мэллори похлопала по взмокшей лошадиной холке и нежно сказала:

— Я знала, что у тебя получится. Ты был просто великолепен!

Из рощи, что раскинулась неподалеку, послышался стук копыт — в ее сторону кто-то ехал. Увидев их соседа, сэра Джеральда Данмора, Мэллори досадливо выпрямилась в седле. Опять! Он, казалось, всегда знал, где ее найти, и именно тогда, когда она бывала одна. Ну почему он, женатый человек, преследует ее? Мэллори терпеть не могла этого нежеланного ухажера, но вряд ли ей удалось бы убедить его в этом.

— Это было изумительно, леди Мэллори! Вы, без сомнения, лучшая наездница в Сассексе.

— Я и не подозревала, что выступаю перед публикой, сэр Джеральд, — холодно отрезала она. — Я предпочла бы, чтобы впредь вы заранее предупреждали меня, когда соберетесь в Стонридж.

В ответ на ее отповедь он только усмехнулся.

— Если бы я предупредил вас о своем приходе, вы наверняка нашли бы предлог, чтобы куда-нибудь исчезнуть.

Сэр Джеральд был высокого роста, с волосами песочного цвета и голубыми глазами. Мэллори знала, что многие женщины считают его привлекательным, но только не она. Ей было отвратительно, как бесстыдно волочился он за всеми юбками, не думая о собственной жене.