Мэгги Осборн - Не бойся любви

При свете дня встал вопрос: почему же он не воспользовался своим преимуществом? Совершенно ясно, что она полна была желания, такого же необузданного и безоглядного, как любая из женщин, каких он знал. Сильно возбужденная, она была готова отдаться, так почему же он не принял дар?

Нахмурив брови, Тай прислушивался к ритмичному постукиванию колес и к невероятному шуму в вагоне. Кудахтали куры, галдели ребятишки, а взрослые вели громкие разговоры.

Богу известно, что он хотел ее, изголодался по ней. Его желание было настолько сильным, что после каждой его вспышки он часами испытывал боль. Даже сейчас на лбу у него выступил пот при воспоминании о том, как он держал в ладонях ее тяжелые груди. И он запретил себе вспоминать, как прижались к нему, обещая, ее бедра.

Тай загасил сигару о каблук, потом снял с шеи платок и вытер пот с лица. Дженни в это время посмотрела на него, и он сказал:

— Настоящая турецкая баня.

— А ты был в турецкой бане?

— Один раз. В Сан-Франциско.

— Что такое турецкая баня? — спросила Грасиела. Она сидела рядом с Дженни, пряменькая и аккуратная, словно миниатюрная школьная учительница. Руки на коленях, спиной оперлась о спинку сиденья.

Сегодня Тай видел Роберта в глазах Грасиелы, в ее подбородке, в манере вскидывать голову. Видел он в ней и черты своей матери, отца, а может, и самого себя. Раздумывал, а что же увидел бы в этом ребенке старик Барранкас. Узнал бы дон Антонио свою дочь Маргариту в форме губ Грасиелы? Увидев аристократическую осанку девочки, вспомнил бы он покойную жену? Нашел бы он сходство с самим собой?

— Поезд остановится в Верде-Флорес примерно через три часа, — негромко проговорил Тай, поглядев на Дженни. Она многозначительно поджала губы. — Может, поговорим об этом?

— Что такое турецкая баня? — не отставала Грасиела.

— Люди ходят туда принимать ванны, — отделалась от нее Дженни.

Подвинувшись на сиденье, она поправила шаль, и перед глазами Тая мелькнул засунутый за пояс пистолет. Успел он увидеть и груди, приподнявшие складки тонкой материи. Да, такая грудь любого мужчину сведет с ума!

— Я считаю, что у кузенов там есть кто-то, проверяющий все поезда, которые идут на север.

Когда он первый раз увидел Дженни, то подумал, что она привлекательна как-то по-особому, необычно, в своем, так сказать, роде. Теперь ему казалось невероятным, что он не сразу заметил ее красоту.

Рот у нее был большой, правильных и твердых очертаний. Нижняя губа очаровательно полная. Золотистые брови над голубыми, как небо, глазами и густые светлые ресницы. Лицо и шея загорели, но это больше не казалось ему необычным. Наоборот, золотистые и розовые тона подчеркивали жизненную силу Дженни и богатство красок. Он уже привык к ее короткой стрижке, но вполне мог представить, что у нее длинные волосы, ниспадающие на спину, словно шелковистое пламя.

— Сандерс! — Дженни уставилась на него. — Что такое, черт возьми, с тобой происходит? Ты меня слушаешь?

Грасиела толкнула ее локтем под ребра.

— Ты сказала «черт возьми»!

— Прости. — Дженни округлила глаза, потом прищурилась. — О чем ты думаешь?

В ее вопросе было столько укора и одновременно предостережения, что Тай едва не расхохотался. Внезапный румянец у нее на щеках подтвердил, что она угадала его мысли.|

— Нам нужен план, — сказал он, глядя на ее губы.|

Дженни прикрыла рот рукой — жест самозащиты, при виде которого Тай усмехнулся. В глубине сердитых, предостерегающих глаз таился отсвет беспомощности.

Он вдруг понял, почему не воспользовался ночью своим преимуществом. Он не хотел, чтобы она, именно эта и только эта единственная женщина, почувствовала себя беспомощной и смущенной.

Той ночью, когда она связала его и оставила лежать, уткнувшись носом в землю, он дал себе клятву, что найдет ее слабое место и воспользуется этим, чтобы отплатить ей.

И вот наконец он нашел это слабое место и доказал, что может покорить ее соблазнительными словами и нежностью. Его удивило и даже разозлило открытие, что ему не хочется воспользоваться этим.

Ему была нужна ее слабость перед его силой, но не беспомощность как результат пренебрежения. Он хотел, чтобы она покорилась ему, но не искусству обольщения и опыту.

— Ты сводишь меня с ума, — тихонько произнес он. Луч солнца, пробившийся сквозь грязное стекло, сделал глаза Дженни почти прозрачными. Легкая испарина лежала у нее на лице, словно капельки росы. Эта женщина все время поражала его своей способностью меняться.

— Меня она тоже доводит просто до сумасшествия, — радостно объявила Грасиела, безмерно довольная, что кто-то разделяет ее мнение.

Спохватившись, Тай строго взглянул на девочку, потом снова повернулся к Дженни.

Та стиснула руки так сильно, что побелели костяшки.

— Нам не стоит думать о… всяких пустяках, — процедила она сквозь зубы. — Мы должны составить план.

— А ты можешь не думать?.. — спросил он, вполне убежденный, что она не может.

— О чем это вы? — немедленно поинтересовалась Грасиела, глядя то на Тая, то на Дженни. — О чем не надо думать?

— Ничего важного, — отрезала Дженни, но щеки у нее побагровели.

Тай тихонько рассмеялся. Он справился бы с ее беспомощностью поцелуй за поцелуем. Он научил бы ее понимать, кто управляет отношениями между мужчинои и женщиной, хоть и подозревал, что она станет противиться такой науке. Она поймет свою силу, когда ее победитель окажется для нее самым дорогим.

Солнце стояло прямо над головой, когда поезд допыхтел до Верде-Флорес. Местность здесь была совсем иной. По берегам реки, протекавшей через город, росли деревья. Там и сям в окрестностях виднелись купы мескитовых деревьев и заросли вечнозеленого кустарника.

Часом раньше, в соответствии с планом, они поменялись местами с семьей на последней скамейке через проход, так что Грасиелу теперь нельзя было заметить в окне со стороны вокзала.

Как только поезд остановился, Тай глянул на Дженни, та угрюмо кивнула, и Тай вышел на площадку между вагонами. Он бросил быстрый взгляд на покосившиеся входные двери в здание вокзала. Люди в основном спешили навстречу приехавшим, но были и такие, кто собирался сесть в поезд. Тай высунулся наружу и осмотрел поезд во всю длину от начала до конца, потом вернулся в вагон и сел рядом с Дженни.

— Трое, — произнес он негромко. — Один на платформе. Второй только что вошел в первый от локомотива вагон. Третий осматривает задние вагоны.

Дженни кивнула.

— Они идут по вагонам навстречу друг другу

— Похоже, что так. — Тай тронул Грасиелу за плечо и посмотрел в ее широко раскрытые глаза. — Мы об этом говорили, ты помнишь? — Девочка серьезно кивнула. — Если один из них придет сюда, выбегай из вагона и кричи как можно громче. Мы тебя увидим и услышим. В другом случае оставайся здесь. Никуда не уходи.