Лаура Паркер - Жар твоих объятий (Отвергнутая)

— Ты купил их на аукционе?

— Я думал, что ты знаешь об этом.

Филаделфия покачала головой и снова посмотрела на жемчуг.

— Я не следила за торгами. Но я рада, что ожерелье купил ты.

— Menina, — произнес он, подняв пальцем ее подбородок. — Неужели тебе нечего сказать?

Она встретила взгляд его черных глаз, и все в ней вспыхнуло огнем, любовью и радостью.

— Ты удивляешься, почему я сбежала?

— Я знаю, почему ты сбежала. — Он провел пальцем по ее нижней губе. — Но теперь ты никуда не убежишь, не так ли?

— Как… как ты нашел меня?

Почему он так изучающе смотрит на ее рот, словно собирается укусить ее?

— Благодари свою хозяйку, хотя она выбрала не совсем правильный способ отыскать меня. Она послала по моему следу частных детективов, а я, опасаясь, что они агенты Макклауда, всячески избегал их. Если бы я не застукал одного из них, когда он на прошлой неделе копался в моем багаже в Чикаго, меня бы здесь не было.

Эдуардо коснулся чувствительного местечка за ее ухом. Филаделфия застонала.

— Целых три месяца без тебя — долгий срок. Я почти совсем не спал. Да и как я мог заснуть, если все время вспоминал минуты нашей близости, твое упоительное тело и всепоглощающую страсть, которая пела в нас обоих?

Он подошел к ней вплотную и спросил:

— Скажи, что ты помнишь, menina?

— Все, что связано с тобой.

Он поцеловал ее, и ей вдруг показалось, что ее сердце сейчас остановится от радости, переполнявшей его. Эдуардо привнес в ее жизнь экзотическую музыку, сияние тропического солнца, чащобу джунглей, вкус диких плодов. Она чувствовала в себе течение широких многоводных рек и прохладных быстрых ручьев.

Наконец он слегка отстранил Филаделфию и окинул ее таким проникновенным взглядом, что у нее закружилась голова.

— Ты и сейчас ничего не хочешь сказать мне, menina?

— Я люблю тебя.

— Я это знаю.

— Я выйду за тебя замуж.

— За этим я и приехал.

Взяв футляр из ее рук, он положил его на ближайший столик.

— Идем со мной.

Она пошла за ним к софе, не думая в этот миг ни о чем. Как легко он отрешился от всего и увлек ее за собой! Но самое удивительное, что она без колебаний позволила ему снять с себя платье. Оказавшись в его объятиях, она забыла обо всем на свете: о том, что находится в особняке Ормстед на Пятой авеню, и даже о том, что сейчас понедельник ноября и на часах пятнадцать минут двенадцатого. Для нее не существовало ничего, кроме ритма бразильской музыки, которую она слышала в их соитии.

Он вел ее за собой в незнакомые, полные страсти места, показывал ей полуночное небо с россыпями звезд; пассаты обдували ее лицо, и казалось, сама земля держала ее в своих объятиях.

Хедда Ормстед точно знала, что увидит, когда откроет дверь гостиной. Однако она испытала настоящее потрясение, бросив взгляд на свою желтовато-коричневую софу. Если бы всю прошедшую неделю она не занималась свадебными приготовлениями, то наверняка лишилась бы чувств.

Она бесшумно закрыла дверь и села около нее на страже. Нельзя допустить, чтобы лакей или горничная узнали, какие дела творятся под ее крышей. Ей и без того нелегко держать прислугу в строгости.

Возраст имеет свои привилегии, и одна из них — быть не такой, как все, и получать от этого удовольствие. Подумать только: ей, почтенной даме, приходится играть роль Купидона!

Убирайся прочь! Сумасшедшая собака! Дерьмо! (фр.)