Патриция Райс - Заблудший ангел

Дора, с трудом поднявшись, прислонилась к дверному косяку, держась рукой за щеку. Две женщины наступали на Гарета, который, спотыкаясь, продолжал пятиться к выходу. Дору разбирал смех. Ей хотелось кричать от радости. Ей хотелось обнять этих женщин. Теперь можно не сомневаться, они представляют серьезную силу, и ничто не может их остановить. Но челюсть у нее сильно болела, и она могла только с удовлетворением наблюдать, как захлопнули и закрыли на засов дверь за Гаретом.

Джозефина быстро обернулась и уронила саблю, увидев, как быстро опухает челюсть Доры. Она расплакалась и тоже оперлась на дверь. Харриет растерялась, не зная, какую из невесток успокаивать в первую очередь.

Все в порядке, матушка Николлз, – пробормотала Дора, впервые обращаясь к ней так, как Джози. – Это просто ушиб. Сейчас посмотрю, может быть, на леднике остался лед.

Он мог сломать тебе шею, – горько плакала Джози. – А я-то думала, что твой брат джентльмен!

Ты и о Чарли думала, что он джентльмен, – невежливо фыркнула Харриет. – Пора научиться разбираться в людях, девочка. А теперь ступай наверх и приляг, чтобы успокоиться.

Затем она накинулась на Дору:

– Ты тоже хороша! Я не верю в героизм. Ты полная дура, и тебе будет лучше без моего сына. Иди отдохни, а если он приползет сюда, то вытури его из дома.

Джози выпрямилась и поспешно вытерла слезы.

– Пэйс! Да он сейчас в суде! У них там большой процесс. Он обвиняет Джо Митчелла в незаконных сделках. Я слышала, как лорд Доран и его поверенный обсуждали это. Они сговорились с Пэйсом и моим отцом. Я в этом ничего не понимаю, но знаю, что Пэйс откажется от своих прав на усадьбу, а мой отец потребует утвердить меня в правах собственницы. А потом он снова продаст ее Пэйсу за один доллар или что-то около этого, после того как ты вернешься в Англию. Я не знаю, какое отношение одно имеет к другому, но…

Она замолчала, так как Дора, спотыкаясь, бросилась наверх, одной рукой держась за щеку, а другой хватаясь за перила. Джози и Харриет переглянулись и направились за ней.

– Ты сошла с ума! – воскликнула Джози, когда Дора в серой шелковой юбке, расшитых нижних и кринолине уселась в карете. Вслед за ней поспешно последовала Джози, едва справляясь с пышностью своих одежд. – Чего ты можешь добиться? – Не знаю.

Дора откинулась на спинку сиденья и кивнула Джексону, когда тот вопрошающе посмотрел на нее. Ей не надо было ничего объяснять. Он тронулся в путь, как только она приказала, и так правил, словно родился с поводьями в руках. Дора чувствовала, что у него был долгий спор с Пэйсом и что Джексон на ее стороне. Оставалось надеяться, что она сама знает, чего хочет.

Ты собираешься ехать в суд и устроить там сцену, а сама даже не знаешь, с чего начать? – воскликнула Джози. – Дора Николлз, да ты в своем уме?

Думаю, что да. Это лучше, чем не жить. Я больше не буду привидением, на которое никто не обращает внимания. Я не позволю Пэйсу все бросить, не позволю.

– Но он и не бросает! – возразила Джози. – Папа опять ему все продаст.

Дора с раздражением посмотрела на нее и отвернулась к окну. Лошади неслись во всю прыть, и седоки могли бы пробить головами верх экипажа, не добравшись до суда.

Она пыталась обдумать, как поступить, но мозг отказывался работать. Челюсть и голова нестерпимо болели, но эта боль была ничто по сравнению с болью в сердце. Пэйс собирался ее бросить. В суде он намерен объяснить всем, кто готов слушать, что они не были женаты, когда она поставила свою подпись под документом, а это позволяет поверенному Гарета опротестовать законность их брака, так как она подписалась не своей настоящей фамилией. Дора уже давно это понимала. Пэйс откажется от нее из-за своего искаженного понимания чувства долга, ведь он считает себя неподходящей парой для богатой леди Александры. Дора не проклинала Пэйса только потому, что понимала – таким его сделал отец, разрушивший чувство собственного достоинства у сына. Пэйс более не уважал себя. Ее отец пытался сделать с ней то же самое. Однако она оказалась счастливее мужа. Семья Смайт спасла ее, а теперь ей предстоит спасти Пэйса.

Она должна доказать ему, что он лучший мужчина в этом округе, может быть, в целом штате, а возможно, и во всем мире. Пэйс дороже никчемных прав на богатство.

Даже если он не может любить ее, она предпочтет остаться с ним, чем быть одинокой. И всю свою жизнь станет доказывать ему, что для него она лучше всех женщин на свете.

Лошади не могли мчаться быстрее, но, несмотря на то, что ее безжалостно трясло в экипаже, Дора беззвучно молила Джексона поторопиться. Возможно, слушание дела уже закончилось. Она не имела ни малейшего понятия, как долго продолжаются эти заседания, но не могла поверить, что опоздает. Господь Бог не допустит этого после всего, что ей пришлось пережить. Она должна приехать вовремя.

Джози перестала возражать и, уцепившись за подлокотник, пыталась удержаться на сиденье. Казалось, она сейчас взорвется, но Дора была благодарна ей за поддержку. Дора весело припомнила, как Джози размахивала саблей перед Гаретом. Если бы не ее квакерские убеждения, она бы, пожалуй пожалела, что Джози не отрезала мерзавцу нос. Да, влияние графа-отца оказалось сильнее наставлений папы Джона.

Джексон даже не стал искать место для стоянки, когда они подъехали к зданию суда. Улица была запружена колясками, телегами и повозками, кругом толпился народ. Джексон направил лошадь через огромную толпу и остановился перед подъездом. Джози и Дора вышли из экипажа.

Дора повернулась, чтобы поблагодарить Джексона, но тот только поспешно махнул рукой.

– Идите скорее туда, мисс Дора, пока Пэйс не свалял дурака.

Эти слова только подтвердили ее опасения. Дора кивнула и, подхватив юбки, бросилась к подъезду. Мужчины при виде ее широкого кринолина расступались. За Дорой следовала Джози, бормоча о том, что позволяется леди и чего она делать не должна.

Стуча каблуками по деревянному паркету, Дора промчалась через холл. Она зажала нос, чтобы не задохнуться от сигарного дыма, пропитавшего стены, и старалась не обращать внимания на вонь из плевательниц и запах мочи. Суд был чисто мужским учреждением, что подтверждалось ароматами, не говоря уже о персонале.

Из дальней комнаты справа раздавались раздраженные голоса. «Пэйс там, где самый громкий скандал», – подумала Дора. Она была рада, что у мужа появилась возможность удовлетворить свою склонность к спорту и полемике, но мечтала свернуть ему шею за то, что он втянул ее в это дело. Пусть разорвет Джо Митчелла на мелкие кусочки, но она не позволит ему попутно принести и ее в жертву.