Клэр Вирго - Жена хозяина гор. Чертополох для леди

– А ему-то от этого какой прок? Или никто другой не согласен из-за его внешности?

Пощечина обожгла щеку, и я неверяще уставилась на маму.

– Думай, что говоришь! Мы с отцом заботимся о твоем будущем, и тебе не обязательно знать, почему мистер Макгиллан готов на тебе жениться. Если сочтет нужным, расскажет сам. Ты выйдешь за него замуж, отец уже решил, что свадьба состоится через два месяца, так что советую тебе поторопиться с подготовкой.

– Так скоро? К чему такая спешка?

– Нам нужно еще успеть выдать замуж Лиз, – сказала мама таким тоном, что я поняла – они с отцом уже все решили, возражения не принимаются.

– Но ты же обещала… – прошептала я, и на глаза навернулись слезы.

– Обещала. И если бы ты дала мне причину для отмены этой свадьбы, я бы сделала все от меня зависящее, чтобы она не состоялась. Но у тебя одна причина – ты не хочешь ехать в Шотландию.

– Но там живут дикари!

– Мистер Макгиллан производит впечатление дикаря?

– Нет, но…

– Никаких «но». Свадьба через два месяца. Иди, у тебя куча дел! Завтра приедет модистка.

Весь день я не находила себе места. Как же так? Они же обещали! А теперь я уеду в богом забытую Шотландию, где совсем другой язык, другие нравы, все другое. И чужое. Даже религия другая. Меня передернуло. Найду ли я там протестантскую церковь, чтобы хотя бы ходить на причащение и исповедь? Кто знает. Или…

Я похолодела. Неужели меня заставят принять другую веру? Ведь мой жених наверняка католик. Или еще хуже – пресвитерианин. Какой кошмар! Я закрыла лицо руками и тихо заплакала. А потом встала на колени у кровати и принялась истово молиться, чтобы Господь подсказал мне выход. Не может быть, чтобы он был так жесток ко мне. Какой страшный грех я совершила, чтобы так меня наказывать?

Не знаю, сколько прошло времени. Слуги, видя, что я молюсь, тихонько уходили, не мешая общаться с Господом. Но я не слышала его ответа. В сердце и в душе царили пустота и холод. Что ж, остается только одно.

Я поднялась с колен и только сейчас заметила, что рядом на столике стоит поднос с обедом. Еда уже давно остыла, да и есть мне не хотелось, поэтому оставила все как есть и спустилась. В гостиной застала обоих родителей. Отец читал книгу, а мама вышивала. Лиз не было видно, наверное, у себя в комнате.

– Мама, отец, добрый вечер. – Я поцеловала две сухие щеки и встала перед ними. – Я прошу позволения съездить на исповедь.

– Конечно, дочь. Максимилиан завтра отвезет тебя.

Отец поцеловал меня в лоб, и я покинула их. Завтра получу ответ так или иначе.

Максимилиан, наш кучер, ждал меня утром с запряженной каретой. В храм можно было поехать и без сопровождения. Поэтому я отправилась одна. Лиз хотела отправиться со мной, но я убедила ее, что хочу побыть одна, поговорить с Господом наедине. Она не стала настаивать, но взяла с меня обещание, что в скором времени мы съездим к отцу Роберту вместе. Конечно, я согласилась, мы обычно и так ездили вместе, но сейчас… хотела побыть в одиночестве и привести мысли в порядок. Хотя разве я буду одна в доме господнем? Именно это мне и нужно – поговорить с Господом с глазу на глаз.

Войдя в церковь, как всегда благоговейно остановилась на пороге и закрыла глаза. Дома я не слышала глас Господа, может, услышу его здесь?

Прошла в кабинку для исповеди, задернула шторку. Дверка тут же отодвинулась, и глубокий голос произнес:

– Что привело тебя, дочь моя?

– Грешна я, отец.

– Нет такого греха, который нельзя простить. Расскажи мне все, дочь моя.

И я рассказала. Как родители нарушили обещание, про своего жениха, про вероятность перехода в другую веру, про отъезд в Шотландию… Излила ему все свои обиды и сомнения. Ведь для этого сюда и пришла.

– Как вы думаете, отец, быть может, стоило все-таки уйти в монастырь, коли душа у меня к этому замужеству не лежит?

Священник помолчал немного, а потом спросил:

– А к служению Господу нашему у тебя лежит душа? Готова ты отказаться от всего мирского, от красивых платьев, вкусной еды, удобной постели, развлечений ради каждодневной молитвы в пять утра, узкой каменной кельи, колючего тонкого матраца и пустой похлебки? Ради колючей робы? Никаких балов, никаких книг, кроме священного писания, никакой семьи?

Я слушала пастора и понимала, что нет, не смогу. Слова про семью особенно повлияли на меня. Несмотря ни на что, я очень любила своих родителей, а Лиз тем более. Но решила все же уточнить.

– Семьи? Почему?

– Твоей семьей станут сестры во Христе, твоим отцом – Господь, а домом – монастырь. Другой семьи у тебя не будет. От всего мирского придется отказаться, даже от них.

– Нет, – помотала головой, – от них точно не смогу. Без развлечений – сложно, но можно. Без красивой одежды и вкусной еды – я неприхотлива и не избалована. Но я не готова отказаться от своей семьи даже ради Господа, да простит он меня, грешную, за такие слова.

– Господь не обидится на это, дитя мое. У каждого из нас свой путь. Бог каждому дает испытания по силам. И ты справишься.

– Вы советуете мне смириться?

– Смирение – добродетель, дочь моя. Не забывай об этом. Попробуй найти и хорошее. Твой будущий муж молод, смел и был бы довольно красив, если бы не шрам. Это твои слова. И если он истинный христианин, то не обидит тебя. Ты станешь ему хорошей женой, а он – твоей защитой и опорой.

– А если обидит?

– Как я уже сказал, у каждого свой путь. Если Господь даст тебе такой – пройди его с честью, и тебе воздастся в Царствии небесном.

– А если меня заставят принять другую веру?

– Какую бы веру ты ни приняла, Господь не оставит тебя, дочь моя. Он никогда не оставляет своих детей.

– Но Шотландия, отец…

– Да, это дикий край. Но поверь, там тоже живут хорошие люди. Если будешь очень стараться, то обязательно найдешь их. А сейчас иди, дочь моя, отпускаю тебе все грехи твои. Во имя Отца, Сына и Святого духа, аминь.

Из церкви вышла умиротворенной. Мятущаяся душа наконец нашла покой. Господь и правда не посылает нам испытаний, которые мы не можем пройти. А значит, такова моя судьба. Что ж, приму ее с честью. И буду надеяться, что будущий муж окажется действительно христианином. Я слышала много ужасных рассказов о горцах и их нравах. Они бьют своих жен, детей, они вспыльчивы, несдержанны, неумерены в еде и питье, ходят в этих своих жутких пледах, похожих на дамские юбки. Я даже слышала сплетни, будто под этими пледами у них ничего нет! Надеюсь, это все окажется неправдой. Или что мой муж окажется не таким. На ужине он не произвел впечатления человека, который способен поднять руку на женщину.

Не успела вернуться, как меня перехватила Лиз и увела к себе.

– Рассказывай, что сказал отец Роберт?