Кристина Скай - Милая пленница

Джефферс, внимательно разглядывавший копыто коренника, удивленно поднялся им навстречу. Пенни спрятался за его спиной.

— Мисс Мэйфилд останется с тобой, Джефферс, — повелительно бросил герцог. — Присматривай за ней, да получше. А мы с Робби собираемся заглянуть за сцену театра теней. — Герцог посмотрел на юного помощника кучера. — Хочешь пойти с нами?

Смущенный Пенни оглянулся назад, чтобы выяснить, к кому обращается герцог. Но когда он понял, что хозяин говорит с ним, на его лице расплылась широкая улыбка и он так подпрыгнул на месте, что лошади чуть не рванули в сторону. Пенни тут же бросился к ним, чтобы успокоить, а потом, справившись со своим волнением, серьезно посмотрел на герцога.

— Спасибо, ваша светлость, но лучше уж я тут останусь, помогу мистеру Джефферсу.

— Иди, иди, мошенник, — проворчал старый кучер. — Не заставляй его светлость ждать. Уж как-нибудь я и сам знаю, что мне делать, и обойдусь без тебя!

Пенни в ответ лишь радостно пискнул. Хоук, не обращая больше внимания на Александру, зашагал к театру теней, а мальчики помчались за ним. Александра забралась в карету и утомленно откинулась на сафьяновые подушки. Через несколько минут она почувствовала себя немного лучше, хотя головокружение еще не совсем прошло.

Она услышала слабый шорох у дверцы кареты и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Раджа выскочил наружу и умчался к вершине холма.

Чтоб ему! Куда этот разбойник отправился? Если Хоук вернется раньше, он, пожалуй, не станет дожидаться мангуста, и прикажет отправляться без него.

Вздохнув, Александра поплотнее завернулась в широкий плащ. Если она будет осторожна, то, пожалуй, сможет уйти на поиски Раджи так, что Джефферс этого не заметит. По крайней мере одно было безусловно хорошо: за всю неделю болезни Робби она почти не ходила, и ее лодыжка чувствовала себя отлично.

Джефферс, занятый копытами коренника, совсем не обращал внимания на сидящую в карете Александру. Она выбрала момент, когда кучер, стоя на коленях перед лошадью, наклонился пониже, разглядывая что-то, и выскользнула из кареты.

Света фонарей было недостаточно, чтобы рассмотреть дорогу, и девушка очень осторожно пробиралась между глубокими колеями. По небу неслись облака, и луна лишь изредка выглядывала в бреши между ними, бросая бледные лучи на рощу старых тисов, темнеющую на вершине холма.

— Раджа! — негромко позвала Александра, но ничего не услышала в ответ. Из стоящего неподалеку фургона донесся сильный запах сидра и жареной колбасы. Желудок Александры протестующе сжался.

Она молча шла по высокой траве; над ее головой шептал что-то весенний ветерок. Слева, на краю тисовой рощи, вдруг запел соловей. И что-то в его трелях заставило Александру ускорить шаг. В спешке она не заметила под ногами вылезший на поверхность толстый кривой корень дерева. Вскрикнув от боли, она прижала ладони к лицу.

Последнее, что она увидела, была бросившаяся ей навстречу земля.

К тому времени, как Хоук со своими подопечными вернулся к театру теней, толпа перед белым экраном поредела. Морщинистый турок оказался владельцем театра. Поначалу в ответ на просьбу Хоука позволить детям посмотреть на затейливые кожаные фигурки он лишь выразительно качал головой. Но несколько монет, которые Хоук сунул ему в ладонь, быстро изменили выражение его лица.

Пока мальчики восторженно наблюдали за турком, показывавшим им, как управляются фигурки, мысли Хоука вернулись к его пленнице, доводившей его до бешенства и в то же время слишком интересующей его. «Черт бы побрал эту женщину», — думал Хоук. И черт бы побрал его самого за то, что он так легко утратил контроль над собой! Ведь его предложение Александре выйти за него замуж было для Хоука такой же неожиданностью, как и для девушки. Что ж, мрачно подумал Хоук, Александра была права, когда отказала, — она поняла, что намерение жениться на ней совсем не входит в его планы. Но почему, почему он стал просить ее об этом? Неужели он подпал под ее чары точно так же, как в свое время — под чары Изабель?

— Черт бы ее побрал!

— Что, отец?

Хоук сообразил, что выругался вслух. Он вернул сына к его забавам и всерьез задумался: а не удалось ли Александре Мэйтланд довести его до полного безумия?.. Ну нет, он завтра же отправится к своей последней любовнице и избавится наконец от тягучей боли в чреслах! Ведь если подумать, Франсуаза по-прежнему остается его любовницей — он ведь оплачивает ее роскошный особняк на Оксфорд-стрит…

Хоук нахмурился. Почему-то идея провести ночь с чувственной француженкой совсем не казалась ему привлекательной. Нет, женщина, которой он хочет обладать, была другой — выше ростом, с длинными стройными ногами, с огненными волосами… Женщина с полными тоски глазами цвета весенних вод Ла-Манша…

На этот раз ругательство Хоука было куда более длинным и мрачным. Взрыв смеха вернул его к действительности: Пенни и Робби осторожно поворачивали кожаные фигурки, следя за их тенями на белом экране, и весело смеялись.

— Посмотри, папа! У меня получается!

У Хоука внезапно сжалось в горле, когда он услышал счастливый голос сына. Мальчик сказал — «папа»… и это случилось впервые. До сих пор он называл его только «отец».

— Да, малыш, — тихо откликнулся герцог. — Я горжусь тобой.

Ошеломленный тем, что сказал сын, Хоук не услышал громкого смеха за спиной и не заметил, как высокая фигура элегантно одетого человека отделилась от толпы.

— Черт бы меня побрал, если это не Черный Герцог собственной персоной!

Обернувшись, Хоук мгновенно очутился в чьих-то мощных объятиях. Глаза герцога расширились, когда он рассмотрел смуглое худощавое лицо с ярко-голубыми пронзительными глазами.

— Морлэнд, неужели это ты? Бог мой, да ты чертовски хорошо выглядишь! — Герцог пощупал алый с серебром жилет старого друга. — Ты здесь рискуешь в таком наряде, старина! За тобой могут начать охоту местные жулики!

— Да неужели? — весело откликнулся Энтони Лэнгфорд, пятый граф Морлэнд. — Но вообще-то я одевался с расчетом на другую компанию, — добавил он с ленивой улыбкой.

— Тогда как тебя занесло в эти края? — удивленно спросил Хоук, отступая на шаг, чтобы оглядеть как следует своего друга. На лорде Морлэнде были безупречно облегающие его ноги брюки, блестящие гессенские ботинки… галстук Морлэнда был выше всяческих похвал. — Ты ничуточки не изменился, Тони, — покачал головой Хоук. — Но если ты приехал сюда, чтобы поискать что-либо из твоего горячо любимого антиквариата, то, пожалуй, тебя ждет разочарование. Здесь ты найдешь только шарлатанов и фокусников.

Морлэнд расхохотался, откинув голову.

— Нет, я ищу другие сокровища, мой дорогой герцог.