Бобби Смит - В погоне за блаженством

В зеркале на корме отражался интерьер салона, и Маршалл увидел свое отражение. Да, Олли прав: он позорно выглядит и совершенно не похож на преуспевающего адвоката. Он скорее напоминает морского разбойника. Темно-синяя рубашка промокла и облепила тело, так же как и его темные облегающие брюки. Черные волосы, все еще мокрые, слегка завивались подсыхая. А эта щетина! Из-за нее лицо казалось отвратительным. Теперь он понимает, почему та девушка так испугалась.

Развернувшись, он неожиданно оказался перед портретом Элизабет, написанным пять лет назад, вскоре после их свадьбы. Как она очаровательна! Светлые волосы локонами спадают на плечи. Вечернее декольтированное платье из светло-голубого атласа — под цвет ее прекрасных глаз, на шее бриллиантовое ожерелье, которое он подарил ей на свадьбу. Маршалл устало потер глаза и сошел на берег. Он надеялся, что дорога домой верхом отвлечет от воспоминаний, терзавших душу.

Джордж Уэстлейк сидел перед большим камином, довольный собой и жизнью. Праздничный день подошел к концу, настроение было чудесное. Он улыбнулся, вспомнив красивого жеребца, которого подарили сыновья. Марта, Дорри, Джим и Олли давно ушли спать, и теперь он мог сполна насладиться тишиной и покоем. Он внимательно наблюдал за старшим сыном, пока тот наполнял бокалы. Из троих детей Маршалл больше всех походил на него, и он гордился им. Хотя всего несколько часов назад то же самое он мог сказать и о втором сыне. Оба, забрызганные грязью и промокшие до нитки, приехали в Сидархилл.

— Так вот, значит, по каким делам ты ездил?

— Нет, — усмехнулся Маршалл. — Мне хотелось немного расслабиться, а путешествие было чертовски приятным.

— Я же просил тебя повременить или, что еще лучше, взять помощника, — заявил Джордж. — Например, Джуниора.

— Хорошо, я подумаю над этим. У меня появится больше свободного времени… — Он не договорил, усомнившись, нужно ли ему вообще свободное время.

— Полагаю, Джулиана будет счастлива видеть тебя чаще.

Джорджу удалось не выдать своих чувств, когда Маршалл взглянул на него.

— Она знает, что ты вернулся?

— Нет, — ответил сын дерзко.

Только сейчас он вспомнил о Джулиане. В тот вечер, перед отъездом, она дулась на него за то, что он уезжает, а когда все ее капризы не возымели действия, она стала в ярости кричать на него, как торговка рыбой на базаре. Она хорошая женщина, но он не собирался жениться на ней и сказал ей об этом. Джулиана же продолжала расчетливо преследовать его. Она стала такой требовательной, что Маршалл был рад любому поводу уехать. Ему представилась, возможность две недели побыть одному и разобраться в своих чувствах. Джулиана — красивая женщина, и по крайней мере до настоящего времени она была в центре светского общества. Но Маршаллу довелось взглянуть в другие — круглые от страха и полной беспомощности — глаза. И все мысли о Джулиане исчезли. В его сознании жила одна девушка, по-детски наивная, с огромными глазами и бледным лицом. Ее сходство с Элизабет ошеломляло. Но вместе с тем между ними была большая разница. Он понял это позже, по дороге домой… Элизабет никогда не выглядела беззащитной.

— О чем ты думаешь?

Маршалл поднял глаза и обнаружил, что какое-то время не присутствовал здесь.

— Ты думаешь об Элизабет?

— Неужели у меня все написано на лице? — спросил он раздраженно.

— Не каждый это поймет. Просто Джим рассказал мне о девушке на пристани. Кто она?

— Джим говорит, что она племянница Элиз Фонтейн. — Маршалл сделал еще глоток. — У меня все перевернулось в душе, когда я ее увидел… Молоденькая девушка, но что-то мистическое есть в этом сходстве, хотя они разные: волосы ее гораздо темнее, и она выше ростом.

— Интересно, заметит ли Элиз?

— Возможно, нет. Она видела Элизабет всего раза два.

— Ты прав. Не кажется ли тебе, что нужно справиться о ее здоровье?

— Я думал об этом. — Он нежно улыбнулся. — Я даже поднял шляпку, из-за которой она упала. Шляпка испорчена, но, я думаю, ей будет приятно обрести ее вновь.

— Прекрасный повод. — Джордж замолчал, вспомнив последнюю встречу с Джулианой. — Не думаю, правда, что Джулиана будет в восторге.

— Это ее не касается, — ответил Маршалл холодно.

— Просто я подумал, что тебе нужно напомнить, какой она может быть очаровательной. Помнишь вечер у Клейтонов? Ей почти удалось убедить меня, что вы поженитесь к Рождеству.

Эти слова подействовали на Маршалла, как красная тряпка на быка.

— Боюсь, Джулиану ждет разочарование. — В его голосе слышалась ирония. — Я говорил ей с самого начала, что никогда не женюсь во второй раз.

— Почему?

— Не хочу.

Джордж был в шоке, но не выказал этого.

— Если ты принял окончательное решение, то хотя бы предупреди Джулиану, чтоб она не покупала свадебное платье, — засмеялся он.

— Ты прав. Это одна из причин моего отъезда. Мне надо решить, что я вообще собираюсь делать.

Отец и сын легли спать, когда уже рассвело. Только теперь, впервые за долгие годы, Джордж понял, отчего Маршалл избегает серьезных отношений с женщинами. Элизабет оставила неизгладимый след в его душе, но это была не любовь, а предательство. Джордж мучительно переживал за сына и не мог простить этой коварной женщине ее жестокость. Маршаллу трудно было понять это. Даже через пять лет он свято верил в разумность своего поведения. Его вина, которую он скрывал в глубине души, вдруг впервые вырвалась наружу сегодня вечером. Он рассказал отцу все, как на исповеди. Джордж пытался убедить сына, что Элизабет совершила поступок, на который не отважилась бы ни одна нормальная, любящая женщина. Но Маршалл так долго винил во всем себя одного, что никакие доводы не в состоянии были его переубедить. Понимая это, Джордж решил сделать все возможное, чтобы вывести сына из тупика, в который тот сам себя загнал.

Солнечные лучи проникали сквозь зеленые бархатные шторы в спальне Рени, и комната была наполнена изумрудными бликами. Она проснулась, но еще какое-то время лежала, вспоминая приключения вчерашнего дня. Потом, вздохнув, потянулась и чуть было не вскрикнула от нестерпимой боли в ноге. С усилием приподнялась. Голова больше не кружилась, озноб прошел. Осторожно скатившись к краю просторной кровати, она встала на здоровую ногу, доскакала на ней до окна и раздвинула тяжелые шторы. От ненастья, встретившего ее в этом городе, не осталось и следа. Ослепительно светило солнце, а деревья поражали своей палитрой — от желтых тонов до ярко-оранжевых. Внезапно ее внимание привлек экипаж, остановившийся перед домом. Из него вышел какой-то человек со свертком в руках. Он подошел прямо к двери Элиз, вручил сверток и быстро уехал. Было любопытно, что лежит в этом свертке.