Бобби Смит - Нежные узы

– Я ничего об этом не думаю. Зачем вы мне это рассказываете?

– Я просто раздумывал. – Чарли понизил голос. Опираясь локтем о барную стойку, он придвинулся совсем близко к Уилли. – Это ты, да?

Уилли не поднял глаз. Он сосредоточился на стакане. Можно было бы сказать, что думать вообще-то не возбраняется, но он промолчал. Лучше не дразнить этого человека.

–. Да, старик, я раздумывал и пришел к выводу, что ты мог быть тем человеком, который все рассказал шерифу. Знаешь, если это так, может, для твоего здоровья будет полезнее спрятаться или даже вообще убраться из города. Понял?

Уилли хотелось смерить его взглядом, но он не сделал этого. Много лет назад он, может, и был в силах победить его, но сейчас он слишком стар. Он чувствовал ситуацию и не собирался раздражать Чарли.

– Я тебя слышал.

– Хорошо.

Чарли повернулся и пошел обратно к своему столу широким самоуверенным шагом.

Уилли остался в баре, потрясенный завуалированной угрозой.

Бармен наклонился поближе и дал ему мудрый совет:

– На вашем месте я поступил бы так, как он сказал. Это очень опасный человек.

Уилли опорожнил стакан, протянутый ему барменом, и быстро покинул салун. Он ни разу не оглянулся на Чарли. Чарли присоединился к друзьям, довольный собой.

– Разве я вам не говорил, что этот человек – трус? Я хорошо разбираюсь в характерах, – хвастливо заявил он.

– Только не в случае с Сантаной, – добавил Рекс, за что был вознагражден злобным взглядом.

– Я думал, этот урод просто отдаст нам деньги без лишнего шума. Я совершенно не предполагал, что мне придется в него стрелять, но он разозлил меня. – Чарли нахмурился, вспоминая стычку с ранчеро.

– Так что мы теперь будем делать? – спросил Баки.

– Ничего, – послышался короткий ответ.

Чарли все еще злился из-за того, что его план был расстроен.

– Мы не можем сделать абсолютно ничего сейчас, когда шериф ожидает неприятностей. Теперь надо сидеть тихо и надеяться, что О'Кифа сочтут виновным.

– А если нет? Что, если они его выпустят и начнут новые поиски? – со страхом поинтересовался Баки.

– По этому поводу мы будем волноваться позже.

Шериф Маколи сидел на стуле у рабочего стола. Заряженный пистолет лежал перед ним наготове. Единственная лампа слабо освещала контору. Хотя он и устал физически, но довольно четко и быстро соображал, перебирая в уме события вечера. Он уже много лет был на посту в этом городе, но раньше ничего подобного здесь не случалось.

Неожиданное безумие горожан, эта жажда увидеть О'Кифа повешенным были ему непонятны. О'Киф находился в тюрьме уже несколько недель, а об этом едва ли и слово сказали. А потом вдруг этот неожиданный взрыв, когда публика возмутилась и захотела немедленно увидеть свершившееся правосудие.

Маколи раздумывал, какие же причины крылись за этим жадным интересом. Его не покидало раздражающее ощущение, что за этим стояло нечто большее, чем разъяренная толпа горожан, желающая правосудия. Вероятно, за этим стоит кто-то, желавший смерти О'Кифу. Поскольку шериф всегда доверял своим инстинктам, он решил, что с этим надо разобраться. У него было подозрение, что если найти того, кто все это затеял, можно обнаружить связь с настоящим убийцей Сантаны.

Маколи пытался вспомнить, был лив толпе подстрекатель, но на ум ничего не приходило. Конечно, когда он охладил их пыл, никто не пошел дальше и не попытался наброситься на него. Он знал, что за всем этим что-то кроется, поэтому пометил себе в уме найти утром Уилли и выяснить у него, кто именно начал волнение в салуне.

– Джимми, я выйду на улицу всего на пару минут. Я скоро вернусь, – тихонько сказала Молли брату, дежурившему у постели матери.

– Хорошо, – сонно ответил он. – Я присмотрю за всем. Молли мягко улыбнулась ему. Он устал, но был очень упрям. Джимми еще не собирался ложиться. Он не спал, рассчитывая, что мать может проснуться и ей что-то понадобится.

Зная, что все будет в порядке, Молли вышла из дома и постояла мгновение перед дверью, пытаясь угадать, в какую сторону мог уйти Дейв. Он ушел больше часа назад. Она беспокоилась за него все больше и больше. То, что он мог сбежать, даже не приходило ей в голову. Молли знала, что Дейв никогда этого не сделает. Так и не выяснив, в какую сторону он пошел, она двинулась по тропинке мимо их полуразвалившегося сарайчика к прудику на задворках.

Было поздно. Луна освещала ночное небо, отбрасывая на все вокруг серебристый отблеск. Молли нигде не видела Дейва, но ее внимание привлек неравномерный звук, будто кто-то швырял в воду камушки. Направившись к берегу, она увидела его сидящим на камне. Он смотрел на освещенный луной пруд. Шероховатые тени очерчивали на его лице острые линии и углы, придавая ему выражение одиночества и потерянности. Он бесцельно швырял в воду один камушек за другим. У Молли защемило сердце от сочувствия, когда она увидела боль, запечатленную в его лице. Хотелось подойти к нему и обнять. Хотелось успокоить его и сказать, что все будет хорошо, но, вспомнив холодность, с которой он уходил, она не захотела показаться дерзкой.

– Дейв... – мягко произнесла она его имя.

Дейв поднял голову и увидел Молли в лунном сиянии. Покинув дом, он только и делал, что думал о ней. То, что она сейчас здесь появилась, показалось ему чем-то слишком хорошим, похожим на сказку. Ее волосы рассыпались по плечам мягкими свободными локонами, и выглядела она еще красивее, чем когда-либо. Он хотел уже бросить пригоршню камней, которую держал в руке, подбежать к ней и обнять ее, но остался на месте.

– Молли...

Его голос был хриплым, а глаза буквально впивались в нее. Хотелось навсегда запомнить, какой красавицей она была в этот момент.

– Зачем вы пришли? Что-то случилось?

– Это вы мне скажите, что случилось, – уколола его Молли.

Она хотела, чтобы он открылся перед ней и поделился всем, что его тревожит.

– Ничего не случилось, – солгал он. Сопротивляясь соблазну любви, Дейв отвернулся от девушки и взглянул на другую сторону прудика.

– Вы в этом уверены? – спросила она, делая еще шаг и кладя ему руку на плечо.

Нежное прикосновение воспламенило его страсть и злость. Он не понимал, как может так возбудить одно простое прикосновение, но именно это и случилось! Он хотел ее! Господи, как же он ее хотел! Он сидел и мечтал лишь об этом, хотя и знал, что этого никогда не произойдет. Проклиная судьбу, он резко встал, убирая ее руку движением плеча.

– Черт, Молли! Все плохо! Мы не можем ничего изменить, – проговорил он, нервно и устало проводя рукой по волосам.

– Мы можем об этом поговорить. Может быть, это поможет.

– От разговоров ничего не изменится. Ничего! – с горечью отозвался он.