Шелли Такер - Навсегда с ним

Было еще одно обстоятельство, о котором говорил Гастон и мысль о котором сейчас не отпускала Селину.

Что, если ее любовь подействует на Гастона отвлекающе? Что, если сделает его слабым? Ведь Гастон именно так объяснял причину гибели брата.

Гастон, выйдя из шатра, вызвал одобрительный ропот в толпе зрителей. Он выглядел сильным и уверенным в себе, двигался легко, несмотря на кольчугу и латы, закрывавшие грудь, спину, плечи и ноги. На голове у него был большой шлем, украшенный черным плюмажем, а на руках — металлические перчатки. Поверх доспехов он облачился в черную шелковую накидку, а левое предплечье… перевязал алой бархатной лентой.

Ее взор заволокло слезами. Она энергично заморгала и усилием воли заставила себя улыбнуться. Накануне вечером после ужина он зашел к ней и, хмурясь, попросил об одолжении: в знак расположения своей дамы он хотел бы получить небольшой кусочек ее платья. «Такова традиция», — объяснил он.

Дрожащими руками она оторвала эту алую полоску и хотела задать несколько вопросов о предстоящем событии. Действительно ли это будет тем красочным зрелищем, которое она не раз видела в кино?

Гастон засмеялся и попросил объяснить, что такое «кино». Но не успела она повторить свой вопрос, как он вышел из комнаты, успокоив ее, что все будет в порядке, и поблагодарив за знак внимания. На прощание он легко коснулся губами ее щеки и отправился заканчивать приготовления.

Зная его уже достаточно хорошо, Селина понимала: он что-то хотел от нее скрыть. От этого она нервничала и всю ночь не сомкнула глаз.

Соперники вскочили на коней, а помощники передали им щиты и вооружение, состоящее из устрашающего вида пик со стальными наконечниками и мечей.

Селина повернулась к Ройсу. По спине пробежал холодок.

— Не понимаю, зачем им мечи?

— Это будет дуэль, миледи.

— Что это значит? Я думала, они попытаются выбить один другого из седла?

— Да. Одна из задач будет сбить противника на землю с помощью пики, — кивнул Ройс. — Если бы это было поединком, то использовалось бы тупое оружие и при падении одного из сражающихся все было бы закончено. Конец поединка был бы объявлен и после трех попыток, не закончившихся чьей-либо победой. Но это дуэль. И правила здесь более жесткие.

Кровь отхлынула от лица Селины. Она обернулась на поле сражения, и ее обуял ужас.

— Миледи, вы разве не догадались? — спросил Ройс и взял ее за локоть, потому что она уже не держалась на ногах. — Они будут биться не на жизнь, а на смерть.

Гастону казалось, что его сердце стучало в унисон с сердцем Селины. Он это ощущал так же ясно, как полоску ткани ее платья на своем предплечье. Но он не позволял себе взглянуть на жену. Не решался, боялся, что связавшие их чувства что-то в нем изменят. Сделают слабым.

Но стоило ему ощутить на боку привычную тяжесть меча, как им овладело полное спокойствие.

Время остановилось. Земное пространство ограничилось несколькими ярдами, отделявшими его от Туреля. Весь мир сфокусировался в одной точке, словно оружие и броня создали вокруг него непроницаемую завесу, скрывающую усталость, страх, колебания.

Слишком долго Гастон ждал этого мгновения. С того самого черного дня, когда до него дошла весть, что отец и брат убиты, он мечтал скрестить свой меч с мечом Туреля. И сражаться до конца — никаких переговоров, никаких перемирий, никакого посредничества. Простая, непререкаемая справедливость боя. Только собственные мускулы и сталь.

В лучах восходящего солнца он сам будто стал разящим лезвием меча, тяжелой прочностью щита, острым копьем. Он больше не был человеком. Он был воином.

Сегодня он либо убьет, либо погибнет.

Его сердце могучими ударами гнало горячую кровь по жилам. Взглянув на Туреля, он вонзил шпоры в бока Фараона и галопом пустился к дальнему краю поля.

Гастон больше не видел ни толпы, ни шатров, ни тумана, окутавшего землю. Он прижал к телу деревянное древко пики, направив несущий смерть стальной наконечник вперед и влево от себя. Жеребец в возбуждении бил копытами землю. И всадник в таком же возбуждении ждал сигнала к началу боя.

Из толпы вышел король. Сегодня никто не ждал красочных ритуалов, обычно предваряющих рыцарский поединок, — ни герольдов, громко объявлявших результаты только что прошедшей схватки, ни трубачей, звуками фанфар оповещавших о начале очередного раунда, ни украшенного флажками барьера, не дающего лошадям столкнуться друг с другом. Только самое необходимое: сила и отвага, мускулы и сталь.

— Вы хотели крови, господа, — вы ее получите, — не тратя лишних слов, объявил Филипп. — Дуэль закончится, когда один из соперников будет мертв.

Король вернулся на свое место, и тут же негромкий шум толпы смолк. Стояла такая жуткая тишина, что Гастону показалось, будто он слышит, как клубы тумана шелестят в траве. Его рука крепче сжала пику.

— Пошли! — Громкий возглас короля прорезал утренний воздух.

Легким движением поводьев Гастон пустил Фараона вскачь — чуткому животному не нужны были шпоры. Приближаясь на полном скаку к гнедой лошади Туреля, Гастон издал воинственный клич.

Он приподнялся в стременах и чуть наклонился вперед, чтобы в ударе пики сложить свои усилия с бешеным скоком лошади. Стук копыт походил на раскаты грома, возвещавшего приближении бури.

Подняв щиты, соперники налетели друг на друга. Металлический грохот доспехов дополнился громкой бранью и ржанием коней. Гастон направил острие пики в центр щита Туреля и сам принял удар, немного сместившись в сторону в последний момент, чтобы не вылететь из седла. Мгновение — и пики превратились в щепки.

По инерции всадники летели дальше, удаляясь друг от друга. Грудь и плечо Гастона ломило от удара. Бросив на землю обломки оружия, соперники возвратились на исходные позиции. К ним уже бежали оруженосцы с запасными пиками.

Не останавливаясь, оба подхватили новые пики и понеслись навстречу друг другу.

Еще одно столкновение — металла с металлом, силы на силу. Наконечник пики Туреля на этот раз прошел чуть в стороне, зато удар Гастона точно попал в цель. Противник качнулся и с большим трудом удержался на коне. Удача опьянила Гастона, и, скача к своему оруженосцу, он нетерпеливо показывал знаком, чтобы тот подал ему новую пику.

Только подхватив оружие, он почувствовал, как горячая липкая влага заструилась по его боку.

Он взглянул вниз и понял, что Турель специально не попал по щиту: удар острого наконечника пришелся в стык между передней и задней пластинами металлических лат, и, распоров кольчугу, пика вонзилась в тело.

Гастон ощущал сильную боль, но трусливая тактика Туреля вызывала еще большую ярость. Но он не позволил ни боли, ни ярости завладеть собой. Не обращая внимания на кровь, он крепче схватил третью, и последнюю, пику и приготовился к новой схватке.