Шелли Такер - Не удержать в оковах сердце

— Ну что ж, надеюсь, вы меня извините за эту оплошность, — огрызнулась она, вскинув голову. — Я не нарочно. Так что простите, если это вас, почему-то не устраивает.

— Нет, что вы, для меня в этом нет никакого неудобства. Просто нас завтра вместе с вами повезут в Лондон в надежно охраняемой повозке…

— В Лондон?

— Именно там в это время года находятся судьи. А куда бы вы думали? На ярмарку?

— В Манчестер. Или в Ноттингем, только не в Лондон. Ты, наверное, ошибся…

— Никакой ошибки. Тебя и меня завтра повезут в Лондон.

Она так побледнела, что, казалось, вот-вот упадет в обморок по настоящему.

— О Господи! Только не это.

Девушка обхватила руками колени и опустила голову.

— Такова расплата за преступления, — пробормотал Николас, а про себя подумал: интересно, почему она так боится Лондона? И сам удивился собственному любопытству.

— О расплате за преступления, я и сама все знаю. — Она не подняла лица от колен, и от этого слова ее звучали глухо: — Скажи лучше, за что тебя арестовали? — Девушка подняла голову, — Конечно, по ошибке? Ты ведь не совершал того, в чем тебя обвиняют? — насмешливо спросила она.

— Так оно и есть, — сухо ответил Броган. — Арестовали по ошибке, я невиновен.

Девушка с сомнением окинула взглядом его избитую физиономию.

— Я так и подумала. — В голосе ее звучал сарказм и раздражающее высокомерие.

— Я абсолютно невиновен. Они набросились на меня возле постоялого двора, когда я собирался нанять лошадь. Меня приняли за местного вора, за которым они охотились несколько педель.

Девушка насторожилась и внимательно на него посмотрела. Потом глаза ее округлились, и она воскликнула:

— Ага! Значит, они приняли тебя за Джаспера Норуэлла? Это его они выслеживали. Все правильно: очень высокий, черноволосый, и борода у него имеется… — Она неожиданно расхохоталась. — Так, значит, ты действительно говоришь правду: тебя схватили по ошибке, а на самом деле ты невиновен.

— Рад, что это тебя так развеселило.

Девушка продолжала смеяться.

— Ты невиновен, а я виновна. Разве это не смешно? — Она перестала смеяться так же неожиданно, как начала. Лицо ее посерьезнело… и стало задумчивым. — Ты, пожалуй, прав. Это не смешно. Совсем не смешно. — Она встала и подошла к двери камеры. — Бикфорд! — крикнула она.

— Что, черт возьми, ты задумала?

— Бикфорд! — позвала она снова. — Мне нужно поговорить с кем-нибудь, произошла ужасная ошибка.

Броган не верил своим ушам, но не собирался останавливать ее. Если ей хочется заявить о его невиновности, то он мешать не будет. Пожалуйста. Эта потрясающая блондинка сможет помочь ему выбраться отсюда.

— Бикфорд! — снова крикнула девушка. Послышалось лязганье металла и ворчливая брань.

— Что за шум? — Бикфорд просунул голову в дверь.

Девушка взглянула на Брогана, потом на приближающегося надзирателя.

— Боюсь, вы совершили ужасную ошибку…

Какой благородный поступок, подумал Броган, улыбаясь. Как мило. Как…

— Вот тот вор, который держал в страхе ваш город, а не я. — Она указала пальчиком на Брогана. — Когда меня арестовали, он уже находился в камере предварительного заключения. Я невиновна, ваши люди совершили ужасную ошибку…

— Ах ты, мерзкая лгунья! — прорычал, вскакивая на ноги, Броган, но пожалел о своей горячности, больно ударившись головой о металлические прутья низкого потолка.

Девушка даже не глядела на него, обращаясь только к Бикфорду.

— Неужели я похожа на воровку? — заискивающим тоном спросила она. — А взгляните на него — он явно опасен. Только посмотрите на его глаза! У него взгляд прирожденного преступника, вот что я вам скажу…

— Леди, вам очень повезло, что нас разделяют прочные металлические прутья. — Николас сжал прут рукой так, словно сжимал ее горло.

Бикфорд разозлился.

— Тьфу! — воскликнул он. — И из-за этого ты вытащила меня из постели?

— Уверяю вас, что это он, а не я украл серебро из гостиной леди Хэммонд. Я видела своими глазами и готова поклясться в этом перед судьей…

— Я не собираюсь беспокоить судью из-за таких, как ты. А отпускать заключенных, раз уж они сюда попали, я не имею права.

— Но если у вас есть настоящий преступник, зачем же тащить меня в Лондон? Если бы мне только позволили поговорить с судьей…

— Можешь объяснить все это в Лондоне, мисс. — Недовольно покачав головой, Бикфорд повернул к выходу. — Там во всем разберутся. И предупреждаю, больше я не буду слушать твоих воплей, лучше угомонись.

— Нет, постойте! — Девица просунула руку сквозь прутья, пытаясь до него дотянуться.

Бикфорд даже не замедлил шага.

— Суинтон с людьми придет за вами утром.

— Подождите! — крикнула она. — Вы не можете так уйти. Не можете… — Бикфорд закрыл дверь и с грохотом задвинул засов.

Девушка стукнула кулачком по металлической решетке и, вся дрожа, закрыла глаза.

— Проклятие!

— Ах ты, предательница, мерзавка! — злобно процедил Броган.

— Я не могу ехать в Лондон, — словно в забытьи шептала она. — Не могу.

— Поэтому ты попыталась отправить на виселицу меня вместо себя?

Девушка посмотрела на него. В ее взгляде мелькнуло что-то похожее на сожаление.

— Попытка не пытка, — пробормотала она вполголоса.

Броган смотрел на нее с неприязнью. Она безжалостна. А значит, опасна. Такие качества в женщинах он не любил.

— Ангельское личико, — бесстрастно подвел он итог, — но совсем нет сердца.

Она ответила ему таким же неприязненным взглядом.

— Я что-то не заметила, чтобы ты бросился ко мне на помощь, когда этот мерзавец охранник попытался… получить от меня, что хотел.

— Я забочусь только о себе, ангелочек. А если тебе нужен рыцарь, бросающийся на помощь дамочкам, попавшим в беду, то я ничем не могу тебе помочь. Выкручивайся сама.

— Я так и делаю, — резко ответила девушка. — Так мне даже больше нравится.

— Мне тоже.

Она молча обменялись взглядами.

Глаза — как краденое сокровище, подумал Броган, ангельское личико, формы, которые могут соблазнить и святого… и безжалостное сердце.

У него по спине пробежали мурашки, он почуял опасность: эта девица должна сыграть какую то роль в возмездии, которое припас для него Господь.

Рассвет, наверное, уже наступил. Саманте казалось, что она находится здесь уже много-много часов. Не часов — дней. Всю жизнь. Удары сердца, отмечавшие каждую невыносимую секунду, казалось, заглушали все остальные звуки.

Она сидела, напряженно выпрямившись, возле задней стенки камеры, не сводя глаз с входной двери. Смрад окружал ее, словно густой зловонный туман, и Саманта старалась почти не дышать. Охранники сказали, что придут на рассвете.

Ее единственное приличное платье порвалось, и починить его, похоже, ей не удастся. Она ничего уже не может исправить, не только платье.