Сильвия Торп - Алое домино

— Тебе лучше уехать, Винсент, — ответила она на молчаливый вопрос. — Ссорой здесь не поможешь. Сейчас ничего не остается — только расстаться.

— Сейчас, — задумчиво отметил Джеррен. — Многозначительное слово! Однако… — Поднявшись, он взял шляпу, перчатки и хлыст Винсента и сунул ему в руки. — Утешьтесь хотя бы этим, Келшелл. Похоже, разлука будет недолгой. — Он открыл двери. — Всего доброго… братец.

Еще не понимая, как это произошло, Винсент оказался за дверью гостиной, громко хлопнувшей за спиной. С минуту постоял в нерешительности, потом, нахлобучив на голову шляпу, яростно пошел прочь из гостиницы.

В гостиной же, закрыв дверь, Джеррен снова уселся на облюбованный уголок стола. Антония, стоя у камина, наблюдала за ним, враждебно блестя тазами.

— Клянусь Богом, вы прирожденный актер! — воскликнула она, искривив губы. — Вчера — герой, рьщарь, сегодня — ревнивый муж. Какая роль будет следующей, интересно?

Он вынул из кармана табакерку и неторопливо положил в нос щепотку табаку.

— Есть одна роль, которую я никогда не сыграю — роль рогоносца. А вам, если дорожите безопасностью этого красивого юноши, лучше не принимать от него знаков внимания.

— Вот вы и ответили на мой вопрос, — презрительно заметила она. — Новой будет роль дуэлянта, драчуна, бретера, но мне она нравится ничуть не более остальных. Винсент — мой кузен, почти брат, и потому, если я захочу, то буду проводить время в его обществе.

— Ну, если хотите создать семейную проблему… — пожал плечами Джеррен. — Однако родственные связи не помешали его отцу убить вашего, а сыночку — попытаться заполучить ту же награду более мирным путем.

Она надменно вздернула подбородок: — Ложь!!

Он снова пожал плечами.

— Как пожелаете, голубушка. Лучше скажите, отчего вы не сбежали с этим щеголем до того, как ваш дед обо всем узнал? — Она закусила губу и отвела глаза. Джеррен тихо засмеялся: — Он не захотел, да? Я так и думал.

Лицо ее снова вспыхнуло: — Может быть, это я отказалась бежать с ним. В том не было необходимости, ибо и в голову не приходило, что сэр Чарльз навяжет мне эту пародию на брак. Я почти совершеннолетняя и могла подождать: он ведь не вечен.

— И получить, таким образом, и наследство и мужа по собственному выбору? Мадам, да вы просто сама предусмотрительность! Вот только сэр Чарльз оказался коварней, чем предполагалось, в результате вы потеряли и то и другое. А сейчас, если не проявите благоразумия, то окончательно потеряете своего кузена Винсента, ибо стоит мне только лишь заподозрить вас в неверности, и…

Встретившись с ним глазами, Антония поняла, что, невзирая на вроде бы небрежный, легкий тон, он поступит именно так, как говорит. Это поколебало ее смелость, но она взяла себя в руки и, не подавая виду, продолжала говорить с той же нетерпеливостью: — Но это же нелепо! Ведь мы с вами решительно ничего не значим друг для друга.

— Вы — жена мне. Я не стремился к этому браку, но раз уж теперь, волей судеб вы носите мое имя, то извольте вести себя благопристойно. В противном же случае, заверяю вас, горько пожалеете.

Взгляды черных и голубых глаз скрестились, и на секунду обоим показалось, будто в тишине комнаты раздался звон шпаг. Потом Антония, вся дрожа от гнева, подошла и остановилась в ярде от него.

— Не советую слишком испытывать мое терпение, — произнесла она низким полным ярости голосом. — Я могу быть опасным врагом, ибо достаточно долго училась ненавидеть.

Глаза его утратили минутную серьезность и снова заискрились смехом.

— Значит, пришло время поучиться любить, — отвечал он, неторопливо протягивая к ней руки.

Она уклонилась и отбежала в дальний угол комнаты. Удивленный этим, ибо скорее ожидал пощечины, чем такого бегства, он последовал за нею, но замер, увидев, как в руках у нее что-то блеснуло.

— Я вас предупреждала, — она задыхалась. — А я никогда не угрожаю попусту.

— Я — тоже, — смеясь ответил он и двинулся дальше.

Она замахнулась, но Джеррен мгновенно среагировал, схватил ее за запястье, сильно сжал, и кинжал, не удержавшись в ослабевших пальцах, со звоном упал на пол. Отбросив его ногой, Джеррен схватил ее в объятия и поцеловал — отнюдь не робким поцелуем Винсента… потом отпустил. Она отшатнулась и прислонилась к стене, тяжело дыша, глядя расширившимися бездонными глазами, особенно выделяющимися на побледневшем лице.

Джеррен наклонился за кинжалом. Это была изящная вещица с тонким узким лезвием и ручкой, богато инкрустированной золотом и бирюзой. Явно старинный, он оказался острым, как бритва, когда Джеррен коснулся лезвия кончиком пальца. Да, такой маленькой штучкой вполне можно нанести смертельный удар.

— Прелестная игрушка! — заметил он. — Признаюсь, не ожидал, что вы окажетесь при оружии. — Он вскинул голову, вопросительно поднял брови. — Всегда так поступаете, или же сделали исключение для меня?

Антония наконец пошевелилась, сделав попытку принять прежний высокомерный вид.

— Этого вы никогда не узнаете, — заявила она. — Я немедленно возвращаюсь домой.

— Я провожу. Не следует ездить одной по окраине.

— До парка всего несколько сот ярдов, — холодно отозвалась она, — и я предпочитаю одиночество.

Джеррен пожал плечами, но ничего не сказал, и она направилась к двери, но не успела дойти, как он заговорил.

— Антония.

Спина ее напряглась, и после минутного колебания она все же обернулась. Кинжал, вонзенный в стол, медленно покачивался, мерцая инкрустированной рукояткой.

— Заберите свою безделушку, мадам, — произнес он, улыбаясь. — Она может вам еще понадобиться.

После секундной заминки Антония вернулась, схватила кинжал за рукоятку и выдернула из стола. Похоже, хотела что-то сказать, но, передумав, вышла, не промолвив ни слова. Джеррен смотрел на закрывшуюся дверь, задумчивая улыбка скользнула по его губам.

В Келшелл-Парк он прискакал в неслишком приятном расположении духа. Чувствовал, что его дурачат, и эта уверенность вызывала гнев, замаскированный легкой улыбкой и небрежными жестами, и потому гораздо более опасный. Сэр Чарльз не рассказал всего ни о происхождении Антонии, ни о ее связи с Винсентом Келшеллом. Джеррен начал подозревать, не скрыли ли от него чего-нибудь еще.

Добравшись до дому, он немедленно потребовал новой встречи с сэром Чарльзом, но получил лишь чопорный ответ, что сэр Чарльз изволит беседовать со своим поверенным и строжайшим образом запретил его беспокоить. Сердито поразмыслив, Джеррен поинтересовался, где мистер Торнбери.

Капеллана, который, похоже, сочетал обязанности секретаря с удовлетворением духовных потребностей обитателей дома, он нашел за столом в библиотеке. Капеллан что-то писал с озабоченным видом, но при появлении Джеррена сразу отложил перо и встал. На полнощеком розовом лице появилось выражение беспокойства.