Аси Кубер - Опаленные страстью

Тут до него донеслось:

– Поживем – увидим, дорогой племянник. Но я уверена, что ты женишься на леди Делфорд.

– Сомневаюсь, – со смехом проговорил он, но, вспомнив дуло пистолета в руке Олимпии, суеверно продолжил: – Надеюсь, Бог этого не допустит. Тетя Аврора, вы в своем экипаже? Быть может, вас подвезти?

– Нет, Эдгар. Я останусь здесь и посмотрю, с чем ты явишься.

Позже, входя в особняк графа Пемброка, герцог Ормонд неожиданно почувствовал, что петля вокруг его шеи затягивается напрочь. Только тут он с сожалением понял, что ему этого отчаянно не хочется. Но видя перед мысленным взором серебро ясных глаз, затмивших блеск очей «дикой орхидеи», он с улыбкой встретил дворецкого, открывшего ему дверь. Определенно, чему суждено быть, того не миновать.

Мэри-Эмили битый час крутилась возле зеркала, переодеваясь ко сну, прежде чем лечь в постель. Лорд Уинхелд, устремив взгляд на балдахин, уже устал ее ждать. Он рано заявился к жене в спальню, желая поскорее поделиться с ней той радостью, что бурила у него в груди. Генри был очень доволен собой. Долгое время он один упивался своей проделкой, хотя и не думал, что его безобидная шутка окажется едва ли не трагической. Хорошо, что все закончилось лишь увечьем барона. Определенно, Мэри-Эмили многое теряет, заставляя себя ожидать.

Генри Уинхелд насупился и повернулся к стене. Мэри-Эмили тут же прыгнула в постель и, притронувшись к плечу мужа, сладко пропела:

– Должно быть, вы чувствуете себя героем, милорд.

– Что вы имеете в виду, миледи? – он даже не соизволил повернуться к ней.

– Ясное дело, благодаря вам публика в Гайд-парке неплохо развлеклась.

– Да неужели? – сухо спросил супруг, глядя мимо нее.

– Именно, – заявила Мэри-Эмили, пытаясь поймать его взгляд.

– Вы говорите о несчастном происшествии на променаде? Верно, любовь моя?

– Вы такой умница, – губы жены насмешливо растянулись. – Однако согласитесь, что взбешенные кони – дело ваших рук. Ведь правда, мой дорогой?

– Мне обидно это слышать, дорогая моя, – с ухмылкой запротестовал лорд Уинхелд, сам от себя того не ожидая. Правда, минуту назад он готов был чистосердечно во всем ей признаться. Но какое-то упрямство, взявшее вверх над внезапным порывом, заставило его отрицать очевидное.

– Не лгите мне, прошу вас, – она не сводила с него глаз.

– Зачем это мне, Мэри-Эмили?

– Да потому, что вы просто не могли вынести вороных Чарльза. И снедавшая зависть толкнула вас на столь низкий поступок.

– Интересно, какой? – Генри быстро повернулся к жене.

– Наверное, вы думаете, что я не видела, как вы ущипнули коней, когда подошли к коляске, чтобы засвидетельствовать свое почтение леди Делфорд.

– Так вы все видели? – глаза мужа невероятно округлились. – Что ж, тем лучше. Но это было всего лишь безобидной шуткой. Уверяю вас, дорогая моя.

– Шуткой?! – вскричала Мэри-Эмили. – Леди Делфорд едва не погибла! Как вы могли так поступить?

Лорд Уинхелд молчал, ничего не говоря в свое оправдание. Его жена во все глаза смотрела на него. Выходя за Генри замуж, она, конечно же, знала, что будущий супруг, как поговаривали в свете, был не совсем порядочным джентльменом. Но она и предположить не могла, что он может опуститься до такого.

После минутной паузы Мэри-Эмили спросила:

– Почему вы молчите? Оправдывайтесь, милорд. Я жду ваших разъяснений.

– Мне вам нечего сказать Мери-Эмили. Кроме того, я рад, что лорд Хилл посрамился своей упряжкой, теперь он будет меньше задирать нос. Ясно, что его вороные ничего не стоят.

– Боже мой, какой вы завистливый, Генри! Это же просто уму непостижимо. Никогда не думала, что вы такой.

– Ах, не смотрите вы на меня так, дорогая моя! Мне все равно, что вы думаете обо мне. Боюсь, такой уж я есть. И вам придется свыкнуться с этой мыслью, если хотите и дальше жить со мной.

Проклятие, ее надежда хоть немного усовестить мужа оказалась бесплодной! Он и не думал раскаиваться в содеянном. Огорченная и разочарованная Мэри-Эмили замолчала и отвернулась от него. В спальне сразу же установилась могильная тишина.

Прошло некоторое время, но никто из них не попытался нарушить молчание. Мэри-Эмили лежала тихо, прислушиваясь к дыханию Генри. Сон не шел к ней. Она заворочалась в постели, желая привлечь к себе его внимание. Бесполезно! Похоже, супруг ее уже спал, должно быть, сегодня он не собирался выполнять свои супружеские обязанности.

Как жаль! Ведь она провела достаточно времени у зеркала, прихорашиваясь, чтобы заниматься любовью. И черт же дернул ее вспомнить про Олимпию! Теперь она лишена тех радостей, на которые сильно надеялась после прогулки по Гайд-парку. Генри уже давно не баловал ее своим вниманием.

С тех пор, как он узнал, что у них не будет детей, он уже не так часто заглядывал в спальню жены, и его редкие посещения были для нее почти праздником. Поэтому ей вовсе не хотелось портить шаткие отношения с мужем из-за своего заступничества за леди Делфорд.

Сгорая от желания, Мэри-Эмили тронула его за плечо:

– Вы спите, милорд?

– Да, в некоторой степени, если можно так назвать дремоту. Но что вам угодно, Мэри-Эмили?

Голос был вовсе не сонным. Выходит, он только притворялся спящим. Это привело ее в ярость. Едва сдерживая гнев, она проронила:

– Полагаю, вы не спать сюда пришли, дорогой супруг!

– Но и не спорить с вами, уж точно, Мери-Эмили.

– Умоляю, простите меня за то, что я наговорила вам гадостей, – Мэри-Эмили заглянула в холодные глаза мужа.

– Рад, что вы осознали свое поведение. Впредь я прошу вас помнить, что мне не нравится, когда меня в чем-то упрекают, – проговорил лорд Уинхелд, скупо лаская жену.

– Обещаю, мой дорогой, больше такого не повторится, – заверила она, обнимая его за шею.

– Надеюсь, Мэри-Эмили, – самодовольно ухмыльнулся он, быстро стянув с нее ночную сорочку.

Мэри-Эмили учащенно задышала в предвкушении сладострастного наслаждения. Ее глаза мгновенно заволоклись пеленой желания. Увидев это, Генри расхохотался и тут же набросился на нее. Сжимая ее в объятиях, он уже не сердился на жену. В сущности, она его отчитала заслуженно. И, надо признаться, сегодня он поступил отвратительно. Вороные могли покалечить ни в чем не повинную леди Делфорд. Но, довольный развязкой семейной ссоры, лорд Уинхелд жадно впился в губы Мэри-Эмили, которая с пылом ответила на его поцелуй.

Остальное произошло так быстро, что она не успела даже вкусить прелесть соития, как все уже было кончено. Через минуту супруг поднялся, оставив жену недоумевать. Черт побери, еще никогда их занятия любовью не были столь кратковременными! Она бесилась, мучаясь от неудовлетворенного желания. Неужели Генри так наказывал ее? Или же он становится импотентом? Слезы сами собой навернулись на ее глаза. Мэри-Эмили плакала, проклиная свою семейную жизнь. И в ночной тишине жутко отдавался приглушенный плач несчастной женщины.