Аси Кубер - Опаленные страстью

– Олимпия, я не могу показать вам в полной мере силу своей любви! – горящие глаза Роджера виновато смотрели на нее. – К сожалению, картинная галерея – не место для любовных игр. Я хочу, чтобы вы стонали под моими ласками.

– Я совсем не против, Роджер, – улыбнулась она.

Немного удивленный таким ответом, граф Денби как-то странно взглянул на неё. После чего нежно погладил рукой её лицо и, приблизив свой рот к её губам, ласкающе провел языком. Он пытался разжечь в ней ответный огонь, испепелявший его.

Затаив дыхание, Олимпия ждала. Ей хотелось вкусить гораздо большее, нечто волнующее, то, что делает девушку настоящей женщиной.

Роджер, бережно ласкавший ее губы, снова взял их в плен долгим и горячим поцелуем. Он все больше возбуждался, и дрожь бурно сотрясала его тело. Олимпия, впервые в жизни увидев мужскую страсть, пришла в ужас и мгновенно почувствовала к графу сильное отвращение, поднимавшееся из глубины души. Не чувствуя больше ничего, кроме брезгливости и разочарования, она оставалась в его руках совершенно холодной.

«Боже мой, что со мной? Неужели я не создана для любви?» Ей вдруг стало страшно за себя. Быть может, она уже никогда не встретит того, единственного и неповторимого, который способен разжечь в ней огонь любви.

Словно прочитав ее тайные мысли, Роджер внезапно понял, что его любовный пыл разбивается о каменное изваяние. Разомкнув объятия, он поспешно выпустил Олимпию.

Когда она встретилась с ним взглядом, он с огорчением проговорил:

– Отчего вы так сдержанны, Олимпия? Мне показалось, будто я целовал статую. Даже моя чрезмерная пылкость не смогла растопить ваш лед.

– Вы заблуждаетесь, Роджер. – Олимпия отвела свой взгляд.

– Разве?

– Безусловно.

– Дорогая моя, я так мечтал дать вам восторг поцелуя, вы просто свели меня с ума. Но я был так неловок, что не сумел воспламенить в вас страсть.

– Можете не оправдываться, милорд. Мне понятно ваше желание, – обезоружила его Олимпия.

Граф Денби открыл рот от изумления. Он никак не ожидал найти в молодой девушке столь искушенную особу. И, видя перед собой гордо вскинутую головку со снисходительным взглядом, пришёл в явное заблуждение. Роджер не сразу нашелся, что ей ответить.

Но в следующее мгновение, овладев собой, он сконфуженно проговорил:

– Не смею спорить с вами, леди. У меня не так много опыта в любви.

– В самом деле? – точеные брови Олимпии взлетели вверх. – А мне так не показалось. Почему вы целовали меня, как шлюху?

– Потому что я люблю вас всем сердцем, Олимпия, и прошу вашей руки! – выпалил он на одном дыхании, глядя в прекрасные, но невыносимо холодные глаза.

Предложение графа отнюдь не было неожиданным для нее. После такого поцелуя его следовало ожидать. Однако ее замораживающий взгляд мог начисто отбить у него всякую попытку признаться в любви. Поэтому Олимпия по достоинству оценила его решительность, хотя чванливость в ней так и поднимала голову.

– Считаю ваше признание несколько преждевременным, граф. Пока я ничего не могу вам сказать. Мы же как следует ещё не узнали друг друга.

– Напротив, – Роджер не отрывал от неё глаз. – Думаю, мы достаточно знаем друг друга. Лучше ничего не говорите сейчас. Просто оставьте мне надежду…

– Хорошо, – согласилась она. – Обещаю, что скоро вы узнаете о моём решении. А теперь, пожалуйста, оставьте меня здесь. Я хочу побыть одна.

– Как вам будет угодно, Олимпия. – граф Денби изящно раскланялся и покинул картинную галерею.

Как только Олимпия осталась одна, она не спеша двинулась вдоль висящих картин. Однако её блуждающий взгляд не задерживался на них. Пройдя галерею, она вышла на террасу, откуда открывался великолепный пейзаж цветущего парка, манившего к себе. Не раздумывая, Олимпия спустилась по каменной лестнице, где навстречу ей попадались приглашенные, очевидно, как и она, вышедшие подышать свежим воздухом.

Она медленно пошла по широкой аллее акаций, всё больше отдаляясь от дворца. Теплая летняя ночь, царившая над городом, казалось, таинственно шептала ей волшебные слова. Мечтая, она пробиралась в глубь парка. Олимпия не раз бывала здесь, и потому могла прекрасно ориентироваться в стоящем полумраке. Ноги сами несли её туда, где цвели дикие орхидеи, которые она обожала.

Спустя какое-то время Олимпия попала в оранжерею, залитую мерцающим светом фонарей. Олимпия вдохнула терпкий запах, исходящий от моря цветов, чьи буйные краски ещё сильнее оттеняли черноту ночи, заглядывавшей в оранжерею. Бросив рассеянный взгляд на это великолепие, она механически проследовала дальше. Но приближаясь к клумбам, где за живой зеленой изгородью росли дикие орхидеи, Олимпия явственно ощутила там чьё-то присутствие, хотя никого не было видно.

Внезапно неистовое бешенство охватило молодую особу. Проклятие! Кто-то уже опередил её, хотя она, направляясь в оранжерею, мечтала, что в ночной тишине только она будет наслаждаться ароматом экзотических цветов. Теперь это невозможно. Какой-то любитель экзотики тронул нежную красоту орхидей своим развращенным взглядом.

Её невероятно уязвило то, что в этот наискучнейший вечер не она первая будет любоваться их прелестью. Должно быть, этот дилетант в полной мере вдохнул свежесть орхидей. Чёрная зависть поглотила Олимпию. Ярость так и закипела в ней, требуя выхода.

Когда Олимпия наконец оказалась за густыми кустарниками, глаза её сразу же наткнулись на гиганта, склонившегося над клумбой. Он только что сорвал цветок и теперь вдыхал его неповторимый аромат, а на земле валялось несколько помятых орхидей.

Судя по всему, незнакомец провёл здесь немало времени.

На звук её шагов мужчина обернулся, и она мгновенно узнала пресловутого затворника, смутившего женскую половину приглашенных на бал. Прежде, чем лорд Эдгар Раслинг, герцог Ормонд, смог разглядеть её, она выплеснула на него всю свою желчь.

– Как вы могли меня опередить, гадкий отшельник?! Как посмели первым насладиться прелестью диких орхидей?

Рука, державшая цветок, на мгновение застыла, а темные выразительные глаза впились в незнакомку. Высокая молодая особа в восхитительном бальном платье из тончайшего шелка нежно-голубого цвета была просто неотразима. Её глубокое декольте с алмазной брошью у лифа откровенно демонстрировало нежные очертания соблазнительной груди и алебастровую кожу. Белокурые волосы были уложены в замысловатую прическу, чьи локоны каскадом ниспадали на обнаженные плечи. Прекрасную шею обнимало бриллиантовое колье. Маленькие ушки украшали подвески из того же гарнитура. На красивом лице гордо сверкали оттененные темными пушистыми ресницами большие небесно-голубые глаза, чей яркий блеск очаровывал своей невероятной красотой. Внимательно разглядывая её, герцог Ормонд не проронил ни слова. Увидев устремленные на неё удивленные глаза, она уставилась в ответ. Мягкий свет, падавший от фонарей, отчетливо осветил его смуглое лицо броской красоты. Девушка внезапно осознала свою грубость. Однако она была уже неспособна остановить себя, и на него, как снежная лавина в горах, снова обрушился новый поток оскорблений: