Сари Робинс - Что надеть для обольщения

– Дженел не собирается больше бороться против тебя. Ты – тоже. – Джинни потянула Эдвина за руку к двери, ведущей на лестницу в библиотеку. – Мне не терпится послушать, что Дженел собирается рассказать мистеру Дивейну.

Послушавшись подругу, Эдвина поймала себя на мысли, что ей, как это ни странно, хочется того же самого.

– О, леди Росс, вам нужно нечто большее, чем просто пара новых платьев, – уверенно заявила мисс Фигботтом, когда Эдвина приехала к ней на следующий день. Ее звонкий мелодичный голосок напоминал Эдвине зазывную песнь весенней пташки.

Вдобавок ко всему мисс Фигботтом и выглядела как диковинная заморская птица. У нее были вызывающе рыжие волосы, крашенные ярко-алой помадой губы и белое напудренное лицо. Впечатление усиливали оливково-зеленый костюм и ярко-зеленые перья в волосах.

– Вам, несомненно, необходимо сделать новую прическу. – Покачивая роскошными бедрами, мисс Фигботтом порхала по богато украшенному красно-золотому будуару, пол которого покрывал пушистый ковер в багровых тонах. Ее оливково-зеленое платье было расцвечено причудливыми фиолетовыми завитками, которые приковывали к себе взгляд. Эдвина не могла отделаться от ощущения, что попала в мастерскую художника, который сам по себе является произведением искусства. – Затем, разумеется, следует подумать о перчатках и обуви – словом, нужно проделать очень большую работу. Эдвина кусала губы.

– О, я не большая поклонница походов по магазинам, мисс Фигботтом.

– Моя портниха прибудет сюда примерно через час. Она всегда приезжает с парой-тройкой новых платьев, почти готовых.

– Почти готовых? – Эдвина в который раз за день убедилась в том, что поступила правильно, объединив свои усилия с тем человеком, чьи вкусы так сильно отличаются от ее собственных. Она узнала много интересного.

– На самом деле основных типов фигуры не так уж много, – продолжала поражать Эдвину своими глубокими познаниями Фанни. – А Майкл – доктор Уиннер – в общих чертах описал мне ваш тип телосложения. Видимо, вы уже сегодня сможете кое-что присмотреть для себя.

Доктор Уиннер говорил о ее телосложении? Этой новостью Эдвина была неприятно поражена. «Но в конце концов, – успокаивала она себя, – он ведь доктор и смотрел на меня как врач, не имея в виду ничего предосудительного. У него, разумеется, и в мыслях не было неприличных намерений!» Вот если бы какой-то другой мужчина посмотрел на нее, имея неприличные намерения…

– Вам дурно? – с тревогой спросила Фанни. – У вас лицо красное.

– Ах нет, что вы… Я хорошо себя чувствую… – Эдвина заставила себя отвлечься от мыслей о мистере Дивейне… Прескотте…

– Майкл также описал мне ваш цвет лица, – сообщила Фанни. – Поэтому я выбрала ткани, которые подойдут вам лучше всего.

Эдвина захлопала ресницами.

– Может, все-таки я сама?..

– Леди Росс, это моя обязанность, и мой вкус никогда меня не подводил.

Эдвина с сомнением окинула взглядом красно-золотой будуар и напомнила себе, что обещала доктору Уиннеру скрупулезно следовать советам опытного специалиста в вопросах красоты и моды, мисс Фигботтом. Эдвине было не по себе, но она покорно кивнула.

– Что касается остального ансамбля, – продолжала неугомонная мисс Фигботтом, – продавцы, с которыми я имею дело, прекрасно знают мои вкусы и предпочтения, и я работаю только с самыми лучшими производителями. Все будет в лучшем виде. Ах, и зовите меня Фанни. Все мои клиенты зовут меня по имени.

Все это время Эдвину не покидало ощущение, что она находится внутри экипажа без кучера и лошади мчат во весь опор в неизвестном направлении. Но как остановить этот экипаж, не обидев рьяно взявшуюся за дело мисс Фигботтом, она не знала. В конце концов, Эдвина решила про себя, что следование советам Фанни ей ничем страшным не грозит. В худшем случае она приобретет несколько платьев, которые никогда не наденет. А в лучшем случае – может почерпнуть что-нибудь полезное для себя. Она признавала, что мода никогда не была ее коньком.

– А теперь посмотрим, что можно сделать с вашими волосами. – Фанни, прищурившись, внимательно изучала ее лицо, и Эдвина чувствовала себя маленьким жучком, которого разглядывает под микроскопом пытливый ученый-биолог.

Фанни повернулась к слуге, который стоял в углу, и жестом велела ему поставить стул перед зеркалом в золоченой оправе.

После того как слуга поставил стул, Фанни начала барабанить пальцами по своему круглому подбородку, а потом приказала:

– Джон, пошлите за Мэгги. И скажите, чтобы нам приготовили чаю. Похоже, закончим мы не скоро.

У Эдвины тоскливо засосало под ложечкой.

После того как слуга удалился, Фанни показала на стул:

– Прошу вас, Эдвина. Можно мне так вас называть?

В сложившихся обстоятельствах у Эдвины едва ли был выбор.

– Да, конечно, – сказала она и покорно села на стул.

Фанни встала у Эдвины за спиной и начала вынимать шпильки из ее прически. От запаха розовых духов Фанни у Эдвины защипало в носу.

– Волосы у вас действительно роскошные, – заметила Эдвина.

– Не стоит кривить душой, мисс… Фанни. Я сама знаю, что красавицей меня не назовешь.

Фанни выпрямилась, продолжая держать в руках шпильки.

– С чего вы взяли? Кто вам это сказал?

– Ну… Все так говорят… Из всей нашей семьи только моя сестра уродилась красивой.

– Послушать вас – так вся красота, которая выпала на долю вашей семьи, досталась исключительно вашей сестре! – с негодованием заметила Фанни, сверкая глазами. – Сама эта мысль кажется мне нелепой.

– Но Адриана и в самом деле просто прелестна. У нее длинные золотистые волосы, ярко-синие глаза, дерзкий вздернутый носик. – Эдвина смущенно потрогала свой нос, который нельзя было назвать маленьким. – Вот она в самом деле совершенная английская роза.

– Забудьте об этом. Такого понятия не существует. В англичанах перемешано много кровей. – Фанни сделала неопределенный жест рукой. – После всех этих иноземных вторжений и войн трудно представить, что существует хоть один род, где не было смешанных браков по меньшей мере в десятом колене.

Эдвина не могла удержаться от улыбки.

– Только не вздумайте произносить нечто подобное в присутствии моего батюшки. Он превозносит чистоту нашего древнего, не испорченного чуждыми кровями рода.

Фанни презрительно фыркнула.

– Мне жаль было бы его разочаровывать, но его родословная кажется чем-то необыкновенным только потому, что он ее отслеживает. – Судя по тону Фанни, было непохоже, что ей на самом деле хоть чуточку жаль. – Взгляните повнимательнее в основание вашего фамильного древа и во все его ответвления – и вы заметите, так сказать, «отклонения от чистоты породы».