NF - Витражи войны

– Они согласны. Они согласны встретиться на нейтральной территории и обсудить всё, – Феодосий передал бумаги и ждал, пока Розали убедится в правдивости его слов.

– Славно! Собирай войско, найди переводчика, дай боярам знак. Ты останешься здесь властвовать за меня.

– Моя императрица, это очень рискованно. Не спешите. Обдумайте всё. Они может тоже что-то планируют. И я считаю, что я должен ехать за вас.

– Феодосий, мне надоело думать, я слишком долго вынашивала мысли. И поверь, я продумала всё. Пора действовать. Время пришло.

***

17 апреля 1706

Эмоции не дают мне спокойно спать. Я жду не дождусь начала нашей кампании. Дрожь в теле не даёт мне покоя. А лекаря я не хочу тревожить. Он отдыхает перед кампанией. Вот-вот я выеду с войском. Буду надеяться, что всё пройдёт, как по смальцу. Не хотелось бы умирать, так ничего и не успев реализовать. У меня сколько идей, но, боюсь, мне не удастся воплотить их в жизнь. Да и Елизавета… Тварь не знаю. Мне кажется, что мы должны уладить нерешённые вопросы. Но что мне с ней обсуждать? У неё хотя бы есть причины приезжать ко мне, ненавидеть, умолять, восхвалять…

А что я? Что есть у меня к другим? Ничего. Я всем нужна, но лишь как правитель.

Осталась всего страница и я смогу отравить этот дневник в сокровищницу и начать новый. Раньше я знала, что здесь писать. Мои мысли были структурированы, а сейчас…

Несобранность.

Такой меня узнают те, кто через многие годы найдёт этот дневник? Не хочу умирать.

Хочу…

Убить Ханство. Хочу, чтобы Елизавета приехала. Мне нужна её поддержка . Не знаю. Возможно, если всё пройдет хорошо, пошлю за ней. Или сама приеду. Я императрица или нет?! Я имею законно-кровное право ездить куда захочу, к кому захочу и когда захочу. Я императрица! В моих руках находится жизни абсолютно всех. Но что мне с неё обсуждать? Моё отношение к ней? Почему я так часто начала думать о ней?

Я скучаю за беззаботными днями.

Глава 4

– Гонение церкви началось, как вы помните, ещё со времён её отца. Он популяризировал науку. Тогда было модно быть учёным или учиться в университетах всю жизнь. Но при ней наука стала агрессивной. Учёные жёстко критиковали церковь, иногда доходило до рукоприкладства. Это привело к тому, что духовность была вынуждена уйти в подполье на десятки лет. Поддерживали их только истинные верующие, которые рисковали попасть в темницы за это. И ради чего это делалось, спросите вы. Ради всего парочки открытий, некоторые из которых оказались грешны, и упадку духовности людей, которую мы сейчас скрупулёзно восстанавливаем. Что ещё взять с той, кто является ошибкой природы во плоти.

В классе появилась задуха. Ученица внезапно вспомнила все те моменты, когда её и её друзей называли ошибкой природы, грехом, бесовскими детьми. Сосед по парте заметил слёзы ученицы, которые стирали чернила на тетради.

– Что случилось? – Спросил он.

– Что-то в глаза попало, – шёпотом ответила она.

– Помощь нужна?

– Ты ничем не поможешь.

***

Софья зажгла свечи в канделябре и спустилась вслед за Ярославом в подвал. Каблуки звонко отбивались от стен. Лекарь встал перед девушкой, держа в руках склянки с кристаллами, порошками и жидкостью внутри, открывал железную дверь.

В комнате витал резкий кислый смрад. Девушка поморщилась, прикрывая нос рукавом плаща. В банках, что стояли на полках, была вода, которая светилась и блекло освещала каменную комнату. В пробирках росли различные культуры грибков и мхов. Засушенные травы висели под потолком.

– Ярослав, пожалуйста, говорите на общепонятном языке, мой латинский ограничен простотой, – попросила мужчину правительница, останавливаясь возле стола. Девушка пыталась ни к чему не прикасаться.

– Etiam mihi imperatrix 3 3 Etiam mihi imperatrix (лат.) – да, моя императрица. . Как вы можете видеть, у нас есть здесь прекрасный вариант для eliminating capitis nostri 4 4 eliminating capitis nostri (лат.) – устранение головной боли (по мнению переводчика). . Редуцирование можно провести с помощью него, – он протянул склянку с красным песком. – Оно обездвиживает человека. Мышцы теряют тонус, но всё чувствуют.

– В вине оно будет чувствоваться? – Софья постучала ногтем по стеклу.

– Нет. Lacrimae viduae 5 5 Lacrimae viduae (лат.) – слёзы вдовы. – это небольшая доза паучего venenum 6 6 Venenum (лат.) – яд. в смесе со специальным веществом, чтобы компенсировать количество чистого паучого venenum. Попадая в corpus 7 7 Corpus (лат.) – тело, туловище. , ему нужно двадцать минут, чтобы добраться до lympha 8 8 Lympha (лат.) – лимфа. , после чего жертва начнёт медленно терять силы. В конце концов, останется лишь corpus и непонимание в сознании вашего врага. Вы можете сделать с ним всё, что захотите целых тридцать минут.

– Славно. У нас достаточно запасов?

– Да, запасов хватит, чтобы отравить бочонок vocatus 9 9 Vocatus (лат.) – алкоголь/спирт. .

– Противоядие с вами?

– Etiam mihi imperatrix. Вам не о чем беспокоиться. Этот venenum хоть и немного отличается от того, что мы использовали на подстрекателях, но он не уступает ему ни в силе, ни во времени, ни в незаметности. Формула каждого компонента проверена мной сотню раз. Нет ничего необратимого в нём, нет ничего опасного для вас. Можете не волноваться.

– Славно. Приготовьте нужное количество яда и противоядия для нашего путешествия.

***

– Моя императрица, я прошу вас! Позвольте мне сопроводить вас в этом ужасно опасном путешествии, – просил Феодосий, стоя над столом Розали. Он был настроен серьёзно. Ему искренне не хотелось подвергать главу державы риску смерти и обесчестия.

– И кто останется руководить Империей? – Спросила Софья, не отрываясь от написания указа.

– Софья! Не глупите! – Не сдержался секретарь, повышая голос.

Девушка удивлённо вскинула взгляд вверх. Феодосий осознал, что сделал ошибку и поспешил извиниться:

– Моя императрица, простите меня. Я не смел так говорить. Если хотите, накажите меня, – он упал на колени. – Но я прошу вас, не рискуйте собой. Будьте благоразумны!

– Давно ты меня не называл по имени, – улыбнувшись, мягко ответила правительница, игнорируя просьбы советника. – Встань. Мне приятно, что ты волнуешься за меня, – она закусила губу, задумываясь. Ведь он был действительно единственный, кто высказал своё беспокойство за неё. – Когда в последний ты называл меня Софьей? Перед тем, как я взошла на трон? Да, это был последний раз. А помнишь, как мы играли и разговаривали на равных?

– Моя императрица… – Протянул мужчина.

– Я скучаю по тем временам. В детстве мы хоть и меньше времени проводили вместе, но были ближе. Не было такой преграды в виде титулов. Ты так не считаешь?