Констанс О`Бэньон - Я стану твоей

– А он – любил тебя?

– Ему казалось, что да. Но я думаю, что чувство, которое он ко мне испытывал, нельзя назвать любовью.

Ветер играл огненно-рыжими локонами Арабеллы, и Ройэл подумала, что нет на свете красивее женщины, чем ее тетушка.

– Наверное, в тебя влюблялись многие? – проговорила она.

– Пожалуй.

– А как ты думаешь, когда я вырасту, то буду красивой?

– Дорогая, – звонко рассмеялась Арабелла, – когда ты вырастешь, то по обе стороны Атлантики не найдется такой красавицы, как ты! Мужчины будут из-за тебя стреляться и вообще замертво падать у твоих ног… Так же, как из-за меня, – добавила она с улыбкой.

Но Ройэл вовсе не хотелось, чтобы из-за нее умирали. В глубине души она спрашивала себя: а Деймону Рутланду она покажется красавицей? Увы, к тому времени, как она вернется в Саванну, он, наверное, уже успеет жениться…

– Как странно, тетя Арабелла. Я едва знаю мистера Рутланда, а он уже занимает все мои мысли. Что это значит, как ты думаешь?

Арабелла удивленно взглянула на племянницу. Такой она ее не знала. Девушка расцветала на глазах, и ее раннее внимание к мужчинам беспокоило Арабеллу.

– Ты ничем не отличаешься от других женщин, которым довелось узнать Деймона, – сказала она. – Они слетаются к нему как мухи на мед. Вполне естественно, что ты чувствуешь к нему благодарность, но упаси Бог влюбиться в него! Я уверена, что любовь женщины лишь охлаждает такого мужчину, как он. Думаю, что он уже забыл о тебе.

– Он обещал, что никогда меня не забудет, тетя Арабелла, – убежденно заявила Ройэл. – И я верю ему!

«Дорогой папочка, мы пересекли Атлантику без приключений. На море было спокойно. К огорчению тети Арабеллы, путешествие не слишком развлекло меня. Большую часть времени я проводила в каюте. Бедная тетушка решила, что у меня морская болезнь, но на самом деле я просто очень скучала по дому…»

Март 1775 года

Экипаж подпрыгивал на ухабах. Ройэл смотрела в окошко. Изумрудно-зеленая листва сверкала под голубым небом. Весенний пейзаж, казалось, сошел с полотен английских мастеров. Лошади несли экипаж мимо холмов, пестревших дикими цветами, и через маленькие деревушки с мощенными булыжником улочками.

Как и обещал Деймон, в порту Плимута Ройэл и Арабеллу встретил его лондонский поверенный Руперт Вебберу. Под присмотром последнего путешествие в Лондон было необычайно комфортным. Он нанял рессорный экипаж, запряженный шестеркой резвых гнедых.

– Ты не устала, моя дорогая? – спросила Арабелла Ройэл, заметив, как раскраснелась девушка. – Плавание утомило меня, но шум и толпа в порту были просто невыносимы.

– А я совсем не устала, тетя, – сказала Ройэл. – Путешествия хороши с познавательной точки зрения. Папа всегда говорил, что английская провинция необычайно живописна, и теперь я могу полюбоваться на нее сама.

Мистер Веббер одобрительно кивнул.

– Ах, молодость, молодость! Мне бы ваши годы, мисс Брэдфорд!

Ройэл покосилась на этого маленького человечка со сбившимся париком и поспешила отвернуться к окну, чтобы не рассмеяться.

– Уверяю вас, мисс Брэдфорд, – продолжал поверенный, – вы без труда приспособитесь к здешнему образу жизни. Все в Англии зиждется на обычаях и традициях.

– Моя родина – еще очень молодая страна, – серьезно сказала Ройэл. – Мы только ищем свой путь.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Вы говорите страна? Моя дорогая мисс Брэдфорд, что-то я не знал, что колония Джорджия успела отделиться от Британии!

– Я этого и не утверждаю. Просто Англия находится от нас за тридевять земель, и мы не признаем себя колонией.

Поверенный весело рассмеялся.

– Подобный образ мыслей доставляет немало хлопот Парламенту… Постарайтесь выражаться осторожнее, мисс Брэдфорд, – добавил он, посерьезнев, – иначе вас могут отчислить из школы Фулгам.

Его совет был абсолютно искренним, и Ройэл задумалась над этими словами.

Арабелла, которая следила за разговором, обратилась к Вебберу:

– Моя племянница всегда говорит то, что думает. Надеюсь, так будет и в будущем. Даже если ее высказывания кому-то не по душе.

Маленький человечек снова улыбнулся, и по его лицу разбежались веселые морщинки.

– Мистер Рутланд поручил мне охранять интересы вашей племянницы, и я обязан предупредить ее насчет порядков в Фулгаме. Признаюсь, добиться ее зачисления в пансион было очень нелегко.

– Но почему? – удивилась Арабелла. – Ведь там училась жена моего брата. Что-то я не припомню, что у нее там были какие-то осложнения.

– Эта школа для детей благородного происхождения. Многие матери начинают хлопотать о зачислении туда дочерей, едва те появляются на свет. Большинство учащихся принадлежат самым высшим слоям общества.

– Я не допущу, чтобы Ройэл в чем-то ущемляли, – гордо заявила Арабелла. – Уверена, что моя племянница ничуть не хуже любой из учениц!

– Конечно, конечно! – согласился Веббер. – Когда я сказал миссис Фортескью, что ваша матушка тоже училась в Фулгаме, – сказал он, обращаясь к Ройэл, – директриса отнеслась к вашему зачислению более благосклонно.

Ройэл смотрела в окно и думала, сможет ли она чувствовать себя как дома в стране, где люди поделены на классы. Она ступила на путь, который не выбирала, но решила, что сделает все, чтобы мистеру Рутланду и тетушке Арабелле не было за нее стыдно.

– Смотри, Ройэл, – воскликнула Арабелла, – мы подъезжаем к Лондону!

Городской пейзаж, представший перед взором девушки, мало отвечал ее ожиданиям. Улицы были узки и грязны, дома обшарпаны. Порой запах гнилых овощей и сырой рыбы становился нестерпимым. Экипаж загремел по булыжной мостовой, проезжая мимо дешевых гостиниц и ветхих частных домов, опутанных веревками, на которых сушилось белье. На улицах толпились бедно одетые мужчины и женщины и бегали чумазые дети.

Впрочем, когда экипаж переехал через деревянный мост, картина начала меняться. Они словно въехали в другой мир. В небо уходили шпили соборов, сверкающие на солнце, и зубчатые башни.

– В этом благородном районе Лондона, между Пикадилли и улицей Святого Джеймса, – сообщил поверенный, – живет вся знать. Здесь находится и ваш новый дом, мисс Брэдфорд, пансион Фулгам.

Мистер Веббер попытался ободрить Ройэл, но у него это не вышло. С каждой минутой девушка чувствовала, что погружается в чуждую ей атмосферу, и ничего не могла с этим поделать.

Мимо катились кареты, украшенные гербами. Вдоль широкой улицы, словно строгие часовые, ровными рядами стояли старые деревья. В фешенебельные магазины заходили красиво одетые мужчины и женщины. Ройэл с удивлением отметила, что особняки здесь окружают лишь крошечные островки зелени, совсем не так, как в родной Саванне.