Ольга Кихолане - Девушка с Довеском

Соль задумалась над своим правом заново начать и попытаться найти свое счастье и узнать, с кем и где оно ее ожидает. Макс спас ее ценой жизни, и она в неоплатном долгу, и по воле судьбы они снова вместе. Провидение само спасло ее, значит, надо жить, и жить как-то иначе. Второй шанс начать все заново может опять зайти в тупик, но, продолжая бороться, она знает, что есть завтрашний день и что-то можно будет изменить и исправить. Как тяжело ни было бы сегодня, уже завтра станет немного получше.

Габриэла возвращается и, оттягивая черный воротник под больничным халатом, с сожалением говорит о ребенке: физически абсолютно здоровый, его просто покинула жизнь.

Иногда любить жизнь мало, и нить ее рвется.

Через неделю Рихард позволил сестре отвезти Марисоль на старую квартиру, которая была записана на Соль. Она отказалась от материальной поддержки, но согласилась, а вернее сама попросилась обратно на работу в издательство, он дал согласие. Марисоль пообещала уже на следующий день появиться на месте, а когда он стал возражать, заявила: чтобы есть, придется поработать. Не сразу, но согласилась взять месячный аванс под расписку и вполне спокойная и даже слегка веселая, на прощание улыбнувшись, села с Габи в такси и оставила Рихарда в очередной раз в недоумении. Врач с удивлением констатировал, что строгого предписания, чтобы задержать ее в больнице, нет, и ждал денег, но Рихарду категорически запретил Макс оплачивать ее пребывание. Он как дятел долбил Рихарда и даже шипел, угрожая. Врач, не добившись своего, на полном серьезе заявил: если семья под ответственность готова забрать ее, то потерявшей ребенка матери скорее на пользу пойдет смена обстановки.

Глядя вслед такси, он снова спросил себя, почему Рихард-Мартин не способен полюбить даже такую уникальную девушку, как это солнышко, это лишь значило, что он живет свою жизнь, чтобы не быть одному, он приводит к себе подружек для получения удовольствия, даже разговаривать с ними ему не хочется, да и они приходят не за разговорами, все понятно и просто, а главное – его это устраивает, это лучшее, что он может сделать со своей жизнью. На большее он, неизвестно каких родителей сын, и не способен. Неродной брат снова обошел его в порядочности и благородстве и, оставив свои эгоистические желания, отказался от притязаний на единственно любимую девушку. Для себя Рихард решил, пока он нужен Марисоль, у нее есть настоящий и верный друг. Дома он узнал, что Стив забрал собаку, которая буквально чахла, чтобы выходить ее. Надо бы ему сообщить, что случилось с ребенком и с Соль, думает, но не решается он. Этим вечером Рихард так и не узнал, что Стив решил идти учиться на ветеринара.

Габи и Соль поднялись на второй этаж. Девушки, войдя, обомлели: по квартире прошелся мамай. Такое надругательство – даже надписи на стене. Разбито все, что можно разбить, выворочено все, что можно выворотить, остальное побывало как будто под кувалдой. По-быстрому девушки прибрались, собрали осколки и вынесли несколько пакетов с мусором. Спать Соль улеглась на диване.

На следующее утро у Марисоль в желудке кто-то включил джакузи, и поэтому она проснулась за пару часов до будильника. Потянувшись сидя, она протерла глаза и медленно побрела на добычу пищи. Холодильник был новый, и продуктов в нем не оказалось. Вид пустого холодильника вызвал новые потуги живота, и Марисоль пробежалась по кухонным шкафам, и все, что было съедобным на вид, мгновенно перекочевывало в ее желудок. Она не разжевывая глотала и крупные орехи, и изюм, и крупы, из которых состояли мюсли. Запив все двумя стаканами воды, она довольная погладила свое брюшко. «Рихард посадит меня на строгую диету». Затем она отправилась в ванную комнату и осталась собой вполне довольной. «Здорово, теперь, если я захочу, смогу ходить совсем голая по квартире. Что мне надеть на свой второй первый день, чтобы не выделяться среди всех девушек Рихарда?»

Шипение под ухом прервало ее размышления.

– Так и ты теперь его девушка?

– Объявился?!

– Хм.

– Не хм, а да.

– Да. Ты все утро вспоминаешь про него, а как же я?

– Неправда, тебя я тоже вспоминаю, понятно?

– Да.

– Послушай, за что мне все это? Я ведь правильно поняла: я чуть не погибла, лишилась жениха, потеряла память, пришла в себя уже замужней, Рихард меня пытался обмануть, но в итоге я осталась одна с ребенком, потеряла ребенка, а в довесок еще и ты свалился на мою голову? Как мне тебя называть? Имя Максимилиан было у тебя при жизни, а теперь будешь Довесок.

– Это не имя.

– Я тебя и спрашивать не буду, кроме того, ты у нас уникален, и имя у тебя должно быть соответственное. Берешь или будешь на «эй ты» откликаться?

– Беру, но оно мне нравится, очень нравится, что за хрень, почему оно мне нравится.

– Тебе оно, может, и не нравится, но оно однозначно нравится мне, а значит, и тебе. Так что ты понял, почему ты Довесок. Ты мой довесок, и тебе нравится все абсолютно то же самое, что и мне.

– Выбора у меня нет?

– Нет.

– Здравствуй, Марисоль, разреши представиться: я Довесок.

Марисоль заливается, щеки набирают сок, и ее Довесок согласен даже на такое немужское имя.

– Наша первая встреча после твоей физической гибели произошла так внезапно, ты меня напугал. Не хочешь объясниться?

– Я лишь подождал, когда погода начнет меняться, и объявился почти с грозой. «Плыви за мной» – это для того, чтобы узнать, вспомнишь ли ты меня, ведь ты обещала следовать за мной при моей жизни. Пока ты спала, мы спорили с Рихардом, что он выдавал себя за твоего мужа, притом что отцом должен был быть для посторонних я, так было бы лучше: приписать отцовство мне, а так я был никто, ты меня напрочь забыла, и я вынужден был жить рядом и молчать.

– А настоящий отец, возможно, и не знает о потере ребенка, – искренно вздохнула Соль.

– А в итоге Габи была права: узнав, что я имею голос после смерти, она сказала: вы оба думаете яйцами. Еще о моем возвращении узнал старик Джонсон. Меня может услышать любой человек, но отходить я далеко от тебя не могу. Узнав об этом, тебя будут побаиваться, Соль.

– А хочешь посмотреть на нашу совместную фотографию? – сменила тему Соль и стала разглядывать фото в рамке на столе. – Выглядят вполне счастливыми, но что-то не хватает. Может, мы поторопились связывать судьбы, ты ведь слышал, что вчера по дороге сюда Габриэль сказала, что мы очень быстро все решили, а что, если это была не настоящая любовь, та единственная, что на века? Это нам предстоит выяснить и начать все заново, ты согласен?

– Да, я полностью за. Марисоль, я не понимаю, почему ты так быстро отошла от скорби, может, ты объяснишь, в чем причина такой перемены?