Ольга Кихолане - Девушка с Довеском

– Конечно, я не хочу, чтобы и ты страдал. Ты ведь признался, что живешь моими переживаниями, как ангелы и сам Отец Небесный, они также чувствуют вместе с нами, но мы с тобой достойны радости, ради тебя я запретила себе страдать. – И тут же спохватившись, Марисоль добавила: – Только скажи, какую юбку мне выбрать, эту, что длиннее и мне нравится больше, или ту, что короче и более подходит для дресс-кода компании?

– Первую, почему ты должна показывать свои ноги почти по?..

Марисоль взяла ножницы и сравняла юбки по длине, чтобы надеть брюки.

– Ты понял?

– Нет?

– Так я и думала. Мне удалось обмануть и запутать тебя, для проверки я подумала одно, а сделала другое. Предлагаю начать с нового и чистого листа, оставив обиды и упреки, найти причину, что нас свела вместе на жизненном пути, и решить, что будет дальше.

Застегивая блузку, Соль спросила грустным голосом:

– А ты хотел бы уйти?

– Нет, пока я тебе нужен, я хочу быть рядом.

– Я тебя совсем не помню, так как все напрочь забыла, и было бы неправильно разрывать нашу связь. Кроме того, я очень боюсь остаться одна. Когда-то у меня была семья и друзья, но это в прошлом, единственный человек, на которого я могу более или менее рассчитывать, – Рихард, но полностью доверять ему и надеяться на его помощь в любое время я не стала бы. У него своя жизнь, если мы с тобой собираемся жить вместе, то моя защита это твоя прерогатива. Ты ведь тоже боишься одиночества?

– Да.

– По этой причине ты предпочитаешь оставаться со мной, значит, мы оба согласны с тем, что пока мы будем вместе как друзья, а время покажет, кем еще мы сможем стать сверх этого. Возможно, у нас вся жизнь впереди, а может, и совсем немного времени отведено, чтобы разобраться, как дальше сложится наша судьба.

– Марисоль ты очень красивая.

– Ты говоришь это, потому что я захотела, чтобы ты это сказал, и подумала об этом, или у тебя свое мнение имеется?

Марисоль, сняв с вешалки ключи, сказала:

– Хорошо, что Рихард не выкинул твою куртку и не продал с Габи эту квартирку после твоей смерти, ну, ты понимаешь?

– Куртку я забыл у него дома в день трагедии, за ней пришлось бы вернуться, потом расскажу. Я ему запретил заботиться о тебе.

– Ты не прав, Рихарда никто и не просил, от него не ждут, что он станет о ком-то заботиться.

Марисоль села в старенькую синюю машину, не без труда справляясь с вождением, решила заскочить перед работой в ближайший супермаркет.

– Довесок, ты не помнишь, что мне нравится? Что же нам взять? – И тут же меняя настроение: – Просто здорово – заново открывать свои пристрастия.

– Давай попробуем все, я тоже не представляю, как можно делить вкусовые пристрастия, но в правильности твоего выбора я не сомневаюсь. Судя по тому, какая ты умная девушка, в еде ты тоже будешь руководствоваться принципами полезности, здоровья и необходимости. Марисоль! Зачем тебе столько? Ты рукой с полки сгребла полкорзинки сладостей. Марисоль, еще зачем?

Ты же сама думаешь, как это вредно и на фигуре скажется, положи обратно, что ты делаешь!

– Ну вот, порвала из-за тебя блузку. Да ладно, не заметно. Зачем в ухо кричать? Мне надо решить, что из всего этого нравится больше. Может, взять еще одну тележку для основной пищи? Недоволен он.

Сворачивая на другой ряд, она натолкнулась на мужчину, подходящего ей по возрасту, как ей показалось, ее типа, так как она определила его понятием симпатичный. Она невольно взглянула в его тележку и по ее содержимому поняла, что он еще и холостой, а скорее всего, одинокий, как и она. Детских вещей и сладостей не было, порции были для одного, зато ингредиентов и разнообразия приправ и соусов было предостаточно, чтобы понять, что он кое-что смыслит в кулинарии и планов на вечер у него нет, а столовое вино для супа или соуса есть. Поглубже вдохнув и выдохнув, она не мешкая привлекла к себе его внимание, состоялся сперва визуальный, а затем и более близкий контакт.

– Прости, я заметила, у тебя тут столько всего, ты знаешь толк во вкусной еде, и судя по покупкам, детей у тебя нет.

– Так и есть. А у тебя намечается сладкая вечеринка? – Осмелев и поплыв от улыбки, он добавил: – У тебя кто-то есть.

– Мы не совсем чтобы расстались, но я свободна. Чтобы научиться готовить, надо знать, что хочешь приготовить.

– Я люблю готовить, и если смогу убедить тебя, что хорошо готовлю, то буду очень рад этому.

– Если можно. – Сегодня Соль явно думала пустым желудком.

– Да, конечно, сегодня я весь вечер свободен.

Третий голос, уставший слушать и осознавать, что его только что задвинули на заднюю полку, сам напомнил о себе полугромко:

– Девушки, которые сами напрашиваются в гости, не очень порядочные девушки, Марисоль, слышишь? – чуть шепотом напоминает он.

– Я забыла представиться: Марисоль. Не шипи и заткнись, – чуть слышно вслух добавила она.

– Ты мне? Очень приятно, я Уорен.

– Нет, не приятно, так что заткнись, – Уорену показалось, что он слышал мужской голос. «Наверное, перенервничал перед такой красавицей, оробел, послышалось».

– Марисоль, повторяю и предупреждаю.

– Что это?

– А, это я репетирую театральный монолог, у нас в любительском не хватает мужчин, приходится играть мужские роли, у меня прогон на носу, прости, что не предупредила.

– Это что-то из классики?

– Что ты несешь, дура? – передает собственные мысли девочке Довесок вслух.

– Классика, классика, – уверяет она, – театр одного актера, но в современной интерпретации. Придурок. Нет, это тоже, Уорен, не тебе.

– Может, и ты придурок, Уорен, но пока я этого не знаю, – злится Довесок.

– Ты читай мысли и помалкивай, – отвечают ее губы.

«Это очень современная интерпретация, судя по жаргону», – думает Уорен. Или что-то с ней не так? Но о нем явно забыли, поэтому она ругается сама с собой, и в запале разногласие перешло в препирания.

– Продолжим знакомство, – беспечно предлагает Соль, улыбнувшись.

Марисоль и Уорен не заметили, как к ним приблизился пожилой господин, и пока Марисоль, отойдя на пару шагов, говорила сама с собой, думала про себя и ожидала ответа, она услышала знакомый голос в стороне, где пожилой господин поравнялся с оставленным Уореном.

– Куда прешь, старый козел?

– Молодой человек! Как невежливо!

– Но это не я, – бледнея, ответил Уорен.

– Билетик на тот свет не заказать?

– Хам, – возмутился старик.

– До кассы дойдешь или препроводить?

– Заткнись, Довесок, – в голос разозлилась Марисоль и, когда ухажер дал стрекача, опустив голову, чуть слышно для всех присутствующих сказала: – Простите, не мой день.

И не поднимая головы, стараясь как можно незаметнее, покинула торговое помещение, так и не узнав, какие сладости она предпочитает. Сев в машину, они продолжали молчать. Довесок еще несколько минут читал все, что она о нем думает, а затем и сам высказался: