Кэндис Герн - Ярмарка невест

– И тогда, ей-богу, ты пожалеешь о том дне, когда приехала в Пендурган.

Верити опустилась на кровать и решила, что с нее достаточно. Ей надо выбираться из этого места. Любым способом надо бежать отсюда. У нее не было никого, кто мог бы помочь ей, так что она должна была сохранить спокойствие и все обдумать, не поддаваясь накатывающим на нее изнуряющим волнам беспомощности. Она не привыкла брать дело в свои руки, обычно позволяя другим управлять собственной жизнью: гувернантке, отцу, мужу.

Однако теперь она должна была сама взять на себя заботу о своей судьбе. Ей двадцать три года, она здоровая, благоразумная. Никогда в жизни она не страдала нервными припадками, не впадала в отчаяние. А теперь и вовсе не время уступать слабости.

Верити глубоко вздохнула, встала с кровати и направилась к двери комнаты. Может быть, женщина в черном заперла ее за собой? Была ли Верити узницей? Конечно же, была: она здесь оказалась против своей воли, не так ли? Вопрос только в степени ограничения свободы.

Верити схватилась за дверную ручку и повернула ее. Дверь отворилась... Верити облегченно вздохнула и шагнула в коридор. Он был освещен медными канделябрами, развешанными на стенах на некотором расстоянии друг от друга, и совсем пуст. Ее не заперли и не охраняли.

Бросив последний взгляд на безлюдный коридор, она спокойно закрыла дверь и прошла через комнату к окнам в дальней стене. Верити отодвинула тяжелую штору и глянула на улицу. Сумерки превратились в темноту, дождь барабанил по стеклам, не давая возможности что-нибудь рассмотреть. Но решеток на окнах не было. Совсем простые, со старомодными переплетами окна, обычные задвижки, назначение которых – удерживать рамы закрытыми от ветра и дождя. Рядом с окном даже оказалось большое дерево, до нескольких веток было очень легко дотянуться. Пожалуй, слишком легко. Может быть, она все принимает чересчур близко к сердцу, находя зло там, где его нет? Могло ли оказаться так, что в этом доме нет ничего необычного, что на самом деле она здесь в полной безопасности? В конце концов, если бы лорд Харкнесс действительно задумал причинить ей зло, он вряд ли предоставил бы ей возможность так легко бежать, он бы держал ее взаперти.

«Нет, нет и нет», – подумала Верити, внутренне встряхиваясь. Она не могла себе позволить успокоиться из-за отсутствия решеток на окнах и стражей у дверей или из-за веселого лакея и милой экономки. Она не должна поддаваться искушению поверить в свою безопасность. Это может оказаться хитростью. Ловушкой. Ловушкой, которая захлопнется, как только Верити успокоится, смирится, станет уязвимой. Нет. Она будет продолжать добиваться своего. Она уйдет отсюда. Если это возможно, то прямо сегодня вечером.

Верити вглядывалась в темноту за окном, в пелену дождя. Конечно, вид был такой же мрачный, как и из кареты, но Верити была готова смело встретить что угодно, лишь бы уйти из этого дома и освободиться от своего невыносимого положения.

Она вздрогнула, услышав громкий стук в дверь спальни. Раньше чем она успела ответить, в комнату вошла молодая девушка в домашнем чепце, из-под которого в разные стороны торчали непослушные рыжие волосы.

– Добрый вечер, мэм, – сказала девушка, настороженно улыбаясь. – Я принесла вам горячей воды и все такое... – Она вошла в комнату и водрузила медный кувшин на умывальник вместе со стопкой белых полотенец и куском мыла.

Верити уставилась на девушку. Что это такое? Еще одно внешне приветливое лицо, чтобы внушить ей ложное чувство безопасности?

Однако горячая вода и мыло были в тот момент как рай на земле. Верити ощущала себя не просто грязной, а оскверненной всеми событиями прошедшего дня. Не могло быть ничего лучше, чем все с себя смыть.

Девушка подняла брови, удивленная молчанием Верити.

– Спасибо, – пробормотала Верити. Хотя напряжение еще сковывало ее горло, голос только слегка дрогнул. Возможно, девушка ничего не заметила.

– Я пришла помочь вам распаковать вещи и посмотреть, удобно ли вы устроились.

Значит, Верити не собирались превращать в прислугу. Но если не прислугой, то кем она здесь будет? Единственный ответ, который пришел ей в голову, только подогрел ее решимость спастись бегством.

– Спасибо, – сказала она, но голос прозвучал еще не настолько уверенно, как ей бы того хотелось. Она задернула штору на окне: все равно не видно ничего, что могло бы ей помочь осуществить свой план. Ей нужна была информация. Возможно, девушка сможет быть полезной, если Верити удастся ее разговорить.

– Спасибо, – повторила она еще раз, уже гораздо лучше владея своим голосом.

– Миссис Трегелли сказала, что я буду вам прислуживать, пока вы в Пендургане, – произнесла девушка и присела в неуклюжем реверансе. – Меня зовут Гонетга. – Она стояла лицом к Верити, держа руки за спиной и склонив голову.

– Красивое имя, – отозвалась Верити, – и очень необычное.

Девушка пожала плечами:

– Старое корнуэльское имя, мэм. В наших местах оно встречается довольно часто.

– Я никогда не слышала, к сожалению, – сказала Верити, подбираясь к теме, которая могла бы заставить девушку разговориться. – Я никогда не была в Корнуолле, так что и язык, и имена для меня совсем незнакомы. – Она попыталась приветливо улыбнуться.

Девушка с готовностью улыбнулась в ответ.

– Я слышала, – заговорила Гонетта, суетясь с полотенцами, – люди из центра страны часто считают трудным произнесение наших слов. Но вы не волнуйтесь. Если вы поживете здесь какое-то время, то довольно быстро привыкнете.

Поживете какое-то время...

– Кстати, если вы что-нибудь не поймете, скажите, чтобы мы говорили помедленнее. Вот мой брат Томас – он служит лакеем, это он принес сюда ваш сундук, – он не очень-то разговорчив, так что с ним у вас трудностей не будет. Зато я... Мама говорит, что я трещу как сорока, но с вами, мэм, я буду очень осторожна, ведь вы не местная и иначе ничего не поймете.

Акцент был сильным и непривычным для уха Верити, такой же непонятный, как и у йоркширцев.

Трудно было удержаться от улыбки, глядя на эту, судя по всему, умную молодую девушку, независимо от того, какую роль она играла в этой драме. Однако Верити должна была принимать во внимание свою роль, и вовсе не обязательно ту роль, которую ей навязали. Она никогда бы не подумала, что способна на какое-либо притворство, но в тот момент, наверное, была способна на что угодно, лишь бы вырваться отсюда.

Верити выдавила из себя еще более широкую улыбку.

– Спасибо, Гонетта. Я очень рада с тобой познакомиться. А меня зовут...

– Миссис Озборн. Я все о вас знаю, мэм.

Верити вздрогнула, как будто ее ударили. Конечно, она уже стала предметом сплетен среди слуг. Что они, должно быть, о ней думают, о женщине, купленной на аукционе!