Патриция Райс - Грезы любви

Но, заглянув ему в лицо, она увидела незнакомого Рори – того, в чьих янтарных глазах горел непонятный ей огонь. Его объятия стали крепче, и Элисон поняла, что он собирается поцеловать ее, как это сделал Рори в ее сне. Испугавшись, она отпрянула.

Рори не стал ее удерживать. Элисон передвинулась на середину кровати и натянула на себя одеяло, ощутив вдруг озноб. Он с любопытством наблюдал за ней, но не сделал ни одного движения, которое она сочла бы угрожающим.

– В чем дело, Элис?

От его мягкого шотландского акцента и знакомого уменьшительного имени на глаза Элисон навернулись слезы. У нее не осталось ничего: ни прошлого, ни дома. Только этот мужчина, напоминавший ей о том, что она когда-то была любима. Ее бабушка говорила так же, как Рори, и называла ее тем же именем.

– Мне приснился сон. Страшный сон. Извини, я не хотела тебя будить.

Едва ли это был сон. Видение было слишком явственным, как уже бывало в других случаях. Но вряд ли он поймет, даже если она попытается объяснить. Только ее бабушка понимала, что она имеет в виду.

– Одно время мне часто снился отец. Странно, но я никогда не видела во сне мать, только отца. Иногда я видела его спускающимся по тропе на берег или сидящим в библиотеке у огня. Но даже если это были другие, незнакомые мне места, я всегда знала, что это мой отец. Тебе снились такие сны?

Элисон, казалось, успокоилась, и Рори расслабился. Он не думал, что сможет заснуть после случившегося, и предпочел бы поболтать с ней, любуясь ее распущенными локонами и прелестным лицом.

– Мой отец умер, когда мне было шестнадцать. Я очень хорошо помню его, и не сказал бы, что хоть раз видел его во сне. Но ведь твой отец умер еще до твоего рождения. Как же ты можешь узнавать его в своих снах?

Потому что это не сны. Но сказать об этом равносильно признанию, что она видит призраков.

– В холле висел портрет отца в военно-морском мундире. На портрете он изображен в старомодном парике с пышными буклями, но в моих снах у него светлые волосы. Когда я спросила у бабушки, она подтвердила, что отец был блондином. Так что я уверена, что это он.

Господи, офицер флота его королевского величества! Хорошо, что ее отец умер и не знает, что его дочь на борту одного из вольных торговцев, доставлявших столько хлопот британским фрегатам в колониальных водах. Только этого ему не хватало – флотского офицера с персональной вендеттой против него лично. Они охотились за его головой на протяжении пятнадцати лет. При одной мысли об этом горло Рори сжалось.

Только для того, чтобы поддержать разговор, он поинтересовался:

– Ты знаешь, как он умер?

Обыденность его вопросов и негромкий уверенный голос усыпили ее страхи. Обхватив руками колени, Элисон положила на них подбородок и поведала ему то, что слышала когда-то.

– Он служил в военном флоте, как мой дедушка до него. Это семейная традиция. Но когда он встретил мою мать, он пообещал ей оставить службу после того, как вернется из последнего плавания. Она побывала на его корабле, где познакомилась с капитаном и остальными офицерами. Так, во всяком случае, говорила моя бабушка.

Голос Элисон стал тише, словно она пыталась представить себе двух влюбленных, встретившихся по воле случая и разлученных судьбой. Как бы сложилась их жизнь, если бы не вмешательство рока? Каковы были шансы на счастье у графского сына и дочери бедной шотландской вдовы? Но ведь ее бабушка и дедушка были счастливы. Все возможно.

– Моя мама утверждала, что они поженились на борту, и что капитан сделал соответствующую запись в корабельном журнале в присутствии свидетелей. Они, конечно, понимали, что следует обвенчаться в церкви, как полагается, но это была его последняя ночь на берегу, и они притворились, будто все по-настоящему. А потом он отплыл в Вест-Индию и больше не вернулся.

Эта история, по крайней мере, в изложении Элисон, звучала как печальное эхо ушедшей любви. Рори легко мог представить себе, как все это случилось, и, глядя на склоненную головку девушки, явившейся плодом этого союза, не мог не радоваться, что он состоялся. Он приподнял пальцем ее подбородок и посмотрел в серые глаза.

– Твоя мать был шотландкой, верно? – Элисон кивнула. – И они встретились в Шотландии? – Элисон снова кивнула, устремив на него любопытный взгляд. – Тогда, если твоя мать сказала правду, и они действительно произнесли брачные обеты перед свидетелями, по шотландским законам они считаются мужем и женой. Даже без венчания в церкви.

Глаза Элисон расширились и вспыхнули, словно два маяка.

– Значит, я могу именоваться леди Элисон и имею такое же право на поместье моего дедушки, как Гренвилл.

Рори усмехнулся и постучал ее по носу кончиком пальца.

– К сожалению, милая, все не так просто. Без капитана, журнала или свидетелей ты не сможешь ничего доказать. Не забывай об этом, если тебе когда-нибудь взбредет в голову выйти замуж на корабле. Церкви не тонут в море.

Элисон скорчила гримасу.

– Поделом было бы моему кузену, если бы я нашла журнал. Или свидетелей. – Ее лицо просветлело. – А вдруг кто-нибудь выжил? Корабль затонул в шторм у побережья какого-то острова. Кто-нибудь из команды мог спастись, верно? – И, может быть, мой отец один из них.

Возможно, именно поэтому он и является ей в видениях. Рори не стал поощрять ее простодушный энтузиазм.

– Не увлекайся мечтами, Элис. Шторм на островах нешуточное дело. Скорее всего, они разбились о скалы – или были унесены в море. Прибрежные течения и в тихую погоду достаточно коварны, а в шторм… Шанс на спасение ничтожен. И даже если кто-нибудь выжил, как ты его найдешь? Мне очень жаль, милая, но лучше не бередить душу напрасными надеждами.

Элисон сонно улыбнулась. Она всегда знала, что ее родители любили друг друга, а теперь узнала чуть больше. Они состояли в законном браке, и есть шанс, что она сможет это доказать. Хотя бы ради доброго имени своей матери. Она зевнула, и Рори поднялся с постели, похлопав ее по руке.

– Сможешь теперь заснуть?

Элисон кивнула, и Рори неохотно оставил ее, вернувшись на свою половину. Может, напрасно он бережет ее для какого-то щеголя со знатным именем и титулом. Почему он должен уступать ее таким, как Алан Тремейн и лорд Гренвилл?

Но тут он вспомнил о бочонках с бренди, спрятанных в трюме, о фальшивых документах на каперство в его столе, о человеке, которого он собирается убить в Шотландии. И это далеко не все причины, по которым он не может сейчас жениться. Даже Гренвилл кажется образцом благопристойности по сравнению с ним.

Чарлстон, весна 1760 года

Они увидели землю в начале мая. Море баловало их хорошей погодой и попутными ветрами на всем пути, и лицо Элисон приобрело медовый оттенок за долгие часы, которые она провела на палубе, наблюдая за матросами, карабкавшимися по снастям.