Вера Русакова - Боярыня Матвеева

– Батюшка, на коленях молю!

В лице Алмаза Ивановича что-то дрогнуло.

– Ну, ладно, – сказал он с непривычной мягкостью, – понимаю, ты парень молодой, без бабы тяжко. Обещаю, после Собора начну тебе невесту искать. Это ведь тоже дело непростое.

– Батюшка, не надо искать. Я уже сам нашёл.

– Как это сам? Испокон веков родителям детям искали, дети умишками слабыми своими ничего путного не найдут.

– Батюшка, но ведь вы с матушкой по своей воле поженились!

– Нет, ты точно хочешь, чтобы тебя вздули! Мы сиротами горькими были, ни отцов, ни матерей, ни даже дядей с тётями, вот и пришлось самим жениться. А ты не сирота, у тебя мать жива и я – в отца место.

– Ты мне отец родной! Смилуйся!

– Нет, я сказал.

– Батюшка, ты же мне государственное дело доверил, а женитьбу доверить не хочешь. Если я с гетманом Хмельницким могу переговоры проводить, почему с собственной невестой не могу? Если с гетманом что-то пойдет не так, то вся земля русская пострадает, а если с моей невестой – только мне самому будет плохо. Батюшка, смилуйся!

– Хватит! – рявкнул выведенный из себя канцлер. Вырвался и пошёл к себе в покои. Матвеев встал, отряхнулся и поехал домой.

У многих мужчин плоховато с логикой. Алмаз Иванович был в числе этих многих.

А. Е. Русов. «Подобия»

Самое обидное, что дело было уже почти сделано. Получив от невесты записку с сообщением о её крещении, Артамон обернулся вокруг, свидетелей не увидел и умилённо поцеловал листок. На следующий день, с трудом оторвавшись от дел, договорился со священником. Кирилл с невестой и её тетушкой обсудили ритуал свадьбы:

– Тётя её хотела сделать всё торжественно и шумно, как положено, а Евдокия Григорьевна говорит: как попроще, и позовём только самых близких людей.

Он не сразу понял, кто такая Евдокия Григорьевна: в записке Мэри не сообщалось её новое имя. Поняв, умилился ещё раз: он и сам считал, что лучше попроще и только с самыми близкими. Родная душа.

Золотых дел мастер спешно доделывал кольца. Слуги готовились к свадебному ужину. Венчание должно было состояться через два дня. И вдруг: рррраз!!!

Конечно, надо было поговорить с отцом раньше. Но ведь его в Москве не было!

«У вас всегда так: то не было, то не получилось, то не хватает» – вспомнил он и сначала улыбнулся, а потом сморщился, как от боли.

В то время браки, заключённые даже взрослыми людьми, но без разрешения родителей, могли быть аннулированы по этой веской причине, а новобрачные – подвергнуты наказанию. Уже в XVIII веке, более чем столетье спустя, адмирал Лаперуз был вынужден годами ждать, пока умрёт его отец и он сможет жениться на своей избраннице – бедной девушке из колоний. Уже в XIX веке декабрист Давыдов только после смерти деспотичной матери смог жениться на женщине, от которой у него уже было четверо детей. Обычно защитники «патриархальности» утверждают, что умные родители подбирают «партии» лучше, чем глупые влюблённые дети, но если читать не проповеди «духовных скреп», а хроники реальной жизни, то выбор умных родителей в целом оказывается ничуть не лучше, чем выбор неумных детей. И нередко случалось так, что родители, устроив детям «хорошие партии», потом сожалели о своём решении, а порой и разводили несчастных со своими же избранниками [19] Яркий пример подобной ситуации: уже в XIX веке Маргариту Нарышкину властная мать сначала выдала замуж за Ласунского, потом, убедившись в неудаче этого брака, развела. После развода Маргарита вышла по страстной любви за А. А. Тучкова («Тучкова-Четвертого»). . Разумеется, во все века находились люди, способные бороться за себя и за свою любовь; но им было тем тяжелее, чем больше они любили и уважали своих родителей. Любящие и преданные дочери и сыновья всегда страдают от родительских недостатков больше, чем непослушные, которым достаются упитанные тельцы. Эгоизм – это большое счастье, а любовь – нет.

В другое время Матвеев стал бы настойчиво уговаривать своего отца, пусть не «кровного», но уважаемого и любимого, но сейчас он действительно был загружен делами. Из разных концов России прибывали делегации на Земский Собор; чиновники опрашивали дворян и бояр, торговых людей и стрельцов, шла тихая, но активная подготовка к войне, дела его полка нуждались в постоянном контроле, он с трудом освободил себе день для венчания.

В порыве отчаяния молодой человек уже поздно вечером поехал к возлюбленной. Тимофей и Иоганн угодливо бросились к нему, низко поклонились, приняли коня. Мэри указала слугам помалкивать о её брачных планах и для подкрепления наставлений опять раздала по монетке, но между собой слуги всё знали: и про брачные планы, и про завещание госпожи Флоры – и приветствовали Артамона Сергеевича как будущего мужа хозяйки. Свежеокрещённая Евдокия сидела за вышиванием и болтала с Дарьей и Глафирой. В последние дни она боялась ложиться спать: днём дела отвлекали её внимание, а стоило лечь в постель, как являлись кошмары, порождаемые стыдом и страхом: её терзали, словно Евдокию Римскую, но мученица страдала за веру, а она – за отступничество.

– Когда я выходила замуж первый раз, то хотела сшить красное платье, как большинство русских девушек, но матушка сказала: «красное – цвет шлюх».

– Ерунда, – возмутилась Глаша. – Красное – красивое.

– Ерунда, конечно. Я не стала спорить с ней из-за ерунды и одела белое – как Мария Стюарт.

– А как вы венчались, если у вашей веры людей священника нет? – спросила Даша.

Этот вопрос остался не выясненным, так как Артамон Сергеевич попросил обеих горничных выйти.

Его поразил вид невесты. Молодая женщина похудела и выглядела совсем не радостно, под глазами лежали тёмные круги.

– Что с тобой? – осторожно спросил он. Не обнял, не поцеловал, не обрадовался. Всё это не походило на их предыдущие встречи, и Мэри с обычной своей чуткостью мгновенно насторожилась.

– Всё хорошо. А у тебя?

– У меня плохо. Приехал отец, запрещает мне жениться.

Она испытала ужас и одновременно какое-то мрачное удовлетворенье: так чувствует себя человек, который ждёт несчастья – и вот оно, наконец, случается. Кара за отступничество настигла её, и очень быстро.

– А почему запрещает?

– Не хочет, чтобы я женился по собственному выбору. Он считает, что браки детей должны устраивать родители.

Мэри вздохнула:

– Если бы они со мной познакомились и я им не понравилась, то было бы обидно, но хотя бы понятно. А так я даже не знаю, что делать.