Катерина Коновалова - Сколько стоит корона

– Милорд сейчас свободны? – прошелестел он.

Дойл кивнул и заковылял в сторону своих покоев. Он хорошо знал систему прослушивающих отверстий во всех гостиных и приёмных залах, поэтому старался не вести в них разговоры, не предназначенные для чужих ушей.

Шуганув слугу, чтобы не подслушивал, Дойл расположился на стуле с широкой спинкой и жестом предложил сесть. Рик откинул капюшон и повиновался.

Его лицо обычно мало кто мог разглядеть, и на то были определённые причины: оно было слишком худое, как будто измождённое, с глубоко проваленными в глазницах глазами и почти бескровными узкими губами. Но прятаться от Дойла ему не было нужды.

– За юг милорд может быть спокоен, – сказал он. – Лорды искренне верят во власть Его Величества и будут сражаться за него в случае опасности.

– Зато север кипит недовольством, – произнёс Дойл. – Король пока об этом не знает, но там возник слух о его незаконнорождённости. Бастард не может носить корону, а значит, её надо передать более достойному претенденту.

– И этот претендент, полагаю, отнюдь не наш милорд, – оскалился Рик. У него была собственная, только ему одному присущая манера обращаться к Дойлу словно бы отстранённо, как к третьему лицу.

– Разумеется. Я ведь вовсе и не королевский сын, а отродье дьявола, как тебе известно.

– Кто бы мог сомневаться. И кого же лорды считают достойным носить корону?

– Мальчишку Риверса, – ответил Дойл. – И дело, как ты понимаешь, не в его весьма сомнительных правах: наше родство слишком дальнее, – а в том, что он вырос на севере и полностью доверяет своему дяде Гаю.

– Грубовато, – заметил Рик. – Но действенно. Северянин на троне – эта идея воспламенит даже самых праздных и погрязших в лени и распутстве.

Дойл побарабанил пальцами по колену и сказал:

– Они меня мало волнуют. Я повешу парочку самых громкоголосых, сниму голову с дяди Гая и заберу Риверса во дворец, если не будет дёргаться и мешаться.

– В таком случае, что заставляет милорда хмурить чело? – мягко спросил Рик.

– Ведьмы.

– Ведьмы? – уточнил он. – Разве наши законы недостаточно точно определяют меру наказания за колдовство? И разве закончился хворост в стенийских лесах, что нам не из чего сложить костры?

Дойл продолжил выстукивать ритм походного марша, а потом резко отдёрнул руку и сжал её в кулак.

– Эйрих помиловал за последний год трёх ведьм, хотя их владение магией было доказано. Ты знаешь… – он не договорил, но Рикон, конечно, понял его. Они оба знали, что Эйрих не признавал ударов на опережение и карал только тех, кто совершал преступления. Причём мелочи вроде призыва огня или изгнания крыс магией серьёзными проступками не считал. – Так что эта гидра подняла головы и начинает громко шипеть.

– В чём беда? Нужно просто срубить головы…

– Рубя мелкие головы, нельзя пропустить главную, ядовитую, – ответил Дойл и рассказал о том, что узнал от Шила, но подозрения о леди Харроу оставил при себе. Будет лучше, если Рик приступит к своему расследованию без предубеждений и составит мнение самостоятельно.

– Я буду беречь короля, – сказал Рик вместо того, чтобы как-то комментировать услышанное. – Хотя милорду известно моё скромное мнение.

– И, кажется, милорд запретил тебе его высказывать, – оборвал его Дойл. Он не желал ничего слушать о том, что мог бы превзойти брата на ниве управления страной. – И учти, за жизнь короля отвечаешь лично. Если с ним что-то случится, я сочту, что ты ослушался моих приказов и пошёл на измену.

Рик недовольно блеснул глазами, но опустил голову и сказал:

– Я верен милорду и никогда не нарушу его приказов.

На этом они и расстались, и уже на следующее утро Дойл во главе постоянно готового к выступлению в поход личного войска Эйриха покинул замок и направился на север. Впереди него мчались гонцы к наиболее надёжным милордам, полностью верным короне, с приказом присоединяться к королевской армии. Из замка выезжало не более пятисот всадников, а к первому горному перевалу подобралось уже более трёх тысяч.

Хотя Дойл хорошо справлялся с замковыми интригами и борьбой с преступностью в столице, значительно больше ему нравилась походная воинская жизнь. Сидя верхом, он мало чем отличался от здоровых людей с обеими рабочими руками и одинаковой длины ногами. Он был одним из лучших конных воинов страны, что не раз доказывал как на турнирах, так и в боях. К тому же, простым солдатам было не слишком важно его уродство: они любили его за здоровую осторожность, сочетавшуюся с решимостью, и с радостью следовали за ним в атаку. Вечерами же, на привалах, Дойл не без удовольствия покидал шатёр главнокомандующего, закончив отдавать указания, и присоединялся к людям возле одного из костров.

Горный перевал преодолели легко: лето было в самом разгаре, и ледники подтаяли, открывая удобные проходы к богатому и своевольному краю. Север был лакомым куском, его густые, полные дичи леса и полноводные реки гарантировали бы стабильность и защищали бы от голода все прочие земли, если бы только лорды полностью покорились королю. Но они слишком ценили свою независимость. Дойл мог бы их понять как владелец земель, но как брат короля он желал только одного: их полной покорности. Покой на севере значил благополучие всей страны.

О приближении войск Дойла северные лорды, разумеется, уже знали – разведка сообщила, что они стягивают силы к правому берегу реки Гант. В случае неудачи северяне смогли бы легко отступить на левый берег, обрушив за собой мосты и переправы.

Дойл выслушал это донесение совершенно спокойно, хотя внутри клокотал от злобы. Бой на побережье был для него худшим вариантом: переправиться на другой берег без мостов будет непросто, значит, противник получит лишнее время для манёвров.

– Милорд, – произнёс Эск, один из лордов, допущенных на совет в шатре Дойла, самый старый и, пожалуй, самый толковый из них, – мы значительно превосходим их по силам. Если будем быстрыми, они не успеют отступить.

Дойл досадливо мотнул головой. Северяне на выносливых низкорослых лошадях местной породы едва ли позволят раздавить себя в коротком бою. Как только они поймут, что авангард не справляется с королевскими войсками, они тут же отступят за реку.

Дойл замер: ему показалось, что он почти поймал за хвост какую-то важную мысль.

– Если авангард не справится с нашими силами, основная армия сразу же отойдёт за реку, – повторил он вслух и улыбнулся: – Лорды, совещание окончено. Готовьтесь к победе и поднимите людей за час до рассвета.

– Но милорд… – хотел было возразить Эск, однако Дойл остановил его коротким:

– Выполнять.

По одному лорды удалились, а Дойл велел позвать к себе шпионов. К сожалению, самые надёжные из них – верные тени – остались в замке, они редко участвовали в боях. Кодекс их монашеского ордена предписывал только один бой – бой за жизнь короля. Но и обычный отряд был, хвала Всевышнему, неплох и не успел ещё растерять все навыки за пять лет, прошедших с окончания последней большой войны.