Сара Маклейн - Скромница для злодея

Не то чтобы в картах Фелисити имелся безумно влюбленный муж. Этот корабль отплыл как раз сегодня. Точнее, если быть честной, он отплыл много месяцев назад, но последний гвоздь в гроб был забит как раз этим вечером.

– Я перепутала все метафоры.

– Что? – рявкнул Артур.

– Что ты сделала? – повторила за ним мать.

– Ничего, – махнула она рукой. – Просто думала вслух.

Артур вздохнул.

– Ради всего святого, Фелисити! Это точно не поможет тебе поймать герцога, – сказала маркиза.

– Матушка, Фелисити не ловит герцога.

– С таким отношением и не поймает, – возразила мать. – Он пригласил нас на бал! Весь Лондон думает, что он ищет жену! А ты дочь маркиза, сестра графа, и у тебя все зубы на месте!

Фелисити закрыла глаза, с трудом подавив порыв закричать, заплакать или засмеяться, а может, сделать все это одновременно.

– Значит, вот что требуется герцогам в наши дни? Наличие зубов?

– Это часть процесса! – настаивала маркиза. Ее панический возглас перешел в хриплый кашель. Она поднесла ко рту платок. – Проклятая простуда, если бы не она, я бы сама тебя представила!

Фелисити мысленно вознесла благодарственную молитву тому богу, который два дня назад наслал простуду в Бамбл-Хаус, иначе ее наверняка вынудили бы потанцевать или спровоцировали бы еще какую-нибудь глупую ситуацию с участием миндальной наливки и герцога Марвика. Никто не любит миндальную наливку, и почему ее подают на каждом балу, было выше понимания Фелисити.

– Ты бы не могла меня представить, – сказала Фелисити. – Ты незнакома с Марвиком. Никто с ним не знаком. Потому что он отшельник и сумасшедший, если верить слухам.

– Никто не верит слухам.

– Мама, все верят слухам. Если бы не верили… – Она подождала, пока маркиза чихнет. – Будь здорова, да благословит тебя Господь.

– Если бы Господь хотел меня благословить, он бы выдал тебя замуж за герцога Марвика.

Фелисити возвела глаза к потолку.

– Мама, если после сегодняшнего вечера герцог Марвик проявит ко мне хоть какой-то интерес, станет предельно ясно, что он и в самом деле сумасшедший – торчит в этом своем огромном доме, коллекционирует для личного музея незамужних женщин и наряжает их в красивые платья.

Артур моргнул.

– Это как-то мрачновато.

– Вздор, – отрезала мать. – Герцоги не коллекционируют женщин. – Она осеклась. – Минуточку. После сегодняшнего вечера?

Фелисити притихла.

– Артур? – обратилась мать к сыну. – Как вообще прошел вечер?

Фелисити повернулась к матери спиной и бросила на брата умоляющий взгляд широко распахнутых глаз. Она просто не выдержит, если он начнет рассказывать матери о катастрофических событиях этого вечера. Ей срочно необходимо уснуть. Желательно, выпив опиумной настойки.

– Без происшествий, правда, Артур?

– Какая жалость, – бросила маркиза. – И ни единой дополнительной поклевки?

– Дополнительной? – повторила за ней Фелисити. – Артур, ты что, тоже ищешь мужа?

Артур кашлянул.

– Нет.

Фелисити вскинула брови.

– Кому ты отвечаешь «нет»?

– Маме.

– О, – со своей верхней ступеньки сказала маркиза. – А Бингхемптон? Или немец?

Фелисити моргнула.

– Немец. Герр Гомригхаузен. Говорят, у него есть замок! – воскликнула маркиза и снова мучительно закашлялась.

Фелисити не обращала внимания на мать, полностью сосредоточившись на брате. Тот изо всех сил старался избегать ее взгляда, но в конце концов с раздражением ответил:

– Да.

Это слово словно усилило голос, уже некоторое время шептавший что-то рядом с сознанием Фелисити.

– Они богатые. – Она взглянула на мать. – Мистер Бингхемптон, герр Гомригхаузен, герцог Марвик. – Она повернулась к Артуру. – Ни один из них мне не подходит. Но все они богаты.

– Право же, Фелисити! Леди не говорят о финансовом положении претендентов на их руку! – вскричала маркиза. Таксы залаяли и запрыгали вокруг нее, как маленькие толстые херувимчики.

– Да только они на мою руку не претендуют, верно? – уточнила Фелисити, вспыхнув и обратив обвиняющий взгляд на брата. – А если и претендовали… сегодня я все испортила.

Услышав это, маркиза ахнула.

– Что ты наделала на этот раз?

Фелисити не обратила внимания на тон матери, предполагавший, что она наверняка сотворила что-нибудь ужасное, вынудившее всех подходящих кавалеров бежать от нее подальше. Тот факт, что она и в самом деле сотворила именно это, мало что значил. Значение имело другое – семья определенно что-то от нее скрывает.

– Артур?

Артур обернулся, посмотрел на мать, и Фелисити тотчас же увидела в его взгляде раздраженную мольбу, знакомую ей с самого детства, словно она схватила с тарелки последний кусочек вишневого пирожного или просится пойти на пруд с братом и его друзьями. Девушка тоже взглянула на мать, следившую за ними с высоты, и на мгновенье вспомнила обо всех тех случаях, когда они стояли на точно таких же позициях – дети внизу, а кто-то из родителей сверху, собираясь, как Соломон, решить очередную пустяковую проблему.

Да только сегодня проблема пустяковой не была.

Если выражение беспомощности на лице матери хоть что-то значило, проблема была куда больше, чем Фелисити могла вообразить.

– Что случилось? – спросила она и перешла с места на место – так, чтобы оказаться прямо перед братом. – Совершенно очевидно, что я оказалась в центре случившегося, поэтому хотелось бы знать, что же произошло.

– Я могла бы задать тот же вопрос, – провозгласила мать со своего возвышения.

Фелисити ответила маркизе, не глядя на нее.

– Я сообщила всему Лондону, что выхожу замуж за герцога Марвика.

– Что ?!

Собаки снова громко залаяли, а на их хозяйку напал очередной приступ кашля. Но Фелисити по-прежнему не отводила взгляда от брата.

– Знаю. Это ужасно. Я навлекла на нас большие неприятности. Но не одна я… правда? – Артур виновато посмотрел ей в глаза, и она повторила: – Правда?

Он набрал в легкие побольше воздуха, затем длинно выдохнул. На его лице появилось выражение досады.

– Правда.

– Что-то произошло.

Он кивнул.

– Что-то, связанное с деньгами.

Еще кивок.

– Фелисити, мы не говорим с мужчинами о деньгах, – укорила дочь маркиза.

– В таком случае, матушка, тебе лучше уйти, потому что этот разговор должен состояться. – Артур посмотрел сестре в глаза. – Что-то, связанное с деньгами.

Он перевел взгляд в дальний конец коридора, туда, где из темноты тянулась узкая лестница, ведущая в комнаты прислуги. Сейчас слуги мирно спали, знать не зная, что их судьба висит на волоске. В точности, как не знала об этом и Фелисити – до той самой секунды, когда ее брат, которого она любила всем сердцем, кивнул в последний раз и произнес: