Сара Маклейн - Скромница для злодея

– А теперь?

– А теперь, – в ее голосе прозвучала обреченность, – моя мать ищет кого-нибудь с достаточно сильно бьющимся пульсом.

– А чего ищете вы?

Уитов соловей снова запел в темноте, и она ответила эхом этому звуку:

– Никто никогда не спрашивал меня об этом.

– А все-таки, – подтолкнул ее Дьявол, понимая, что не должен этого делать. Понимая, что должен оставить эту девушку тут, на балконе, предоставив ее будущему, каким бы оно ни было.

– Я… – Она посмотрела в сторону дома, в сторону темной оранжереи, и лежащего за ней коридора, и сверкающего огнями бального зала за ним. – Я хочу снова стать частью всего этого.

– Снова?

– Когда-то я… – начала она и осеклась. Покачала головой. – Не важно. У вас есть куда более важные дела.

– Есть, но так как я все равно не могу ими заниматься, пока вы тут, миледи, я охотно помогу вам разобраться со всем этим.

Она улыбнулась.

– А вы забавный.

– Ни один из знающих меня людей не согласился бы с вами.

Ее улыбка сделалась еще шире.

– Меня редко интересует мнение других.

Он услышал эхо своих собственных слов, сказанных чуть раньше.

– Ни на миг не поверю.

Она махнула рукой.

– Когда-то я была частью этого. Находилась в самом центре. Я была невероятно популярна. Все хотели со мной познакомиться.

– И что случилось?

Она снова развела руками – это движение уже становилось знакомым.

– Не знаю.

Он вскинул бровь.

– Не знаете, что заставило вас подпирать стенку?

– Не знаю, – негромко повторила она, в ее голосе звучали замешательство и печаль. – Я никогда даже близко не подходила к стенкам. А потом, в один прекрасный день… – она пожала плечами, – я именно там и очутилась. Как плющ. И когда вы спросили меня, чего я ищу…

Она была одинока. Дьявол хорошо знал, что такое одиночество.

– Вы хотите вернуться.

Незнакомка коротко, безнадежно рассмеялась.

– Никто никогда не возвращается. Во всяком случае, без брака на вечные времена.

Он кивнул.

– Герцог.

– Мама может мечтать.

– А вы?

– А я хочу вернуться. – Еще одна предупредительная трель от Уита, и девушка оглянулась. – Какой настойчивый соловей.

– Он раздражен.

Она склонила голову набок, ей явно было любопытно. Не дождавшись объяснений, незнакомка добавила:

– Так вы скажете мне, кто вы такой?

– Нет.

Она кивнула.

– Думаю, так лучше, ведь я вышла сюда только для того, чтобы минутку отдохнуть от надменных усмешек и ехидных замечаний. – Она указала рукой в сторону освещенного участка на дальней стороне балкона. – Я пойду туда и найду себе подходящее укромное местечко, а вы, если хотите, можете продолжать тут скрываться.

Он ничего не ответил, не зная, что тут можно сказать.

– Я никому не скажу, что видела вас, – добавила она.

– Вы меня не видели, – возразил он.

– Дополнительное преимущество, потому что это правда, – добавила она услужливо.

Снова соловей. Уит не доверяет ему в отношении этой девицы.

Вероятно, и не должен.

Незнакомка присела в неглубоком реверансе.

– Ну что ж, возвращайтесь к своим нечестивым делишкам.

Мышцы вокруг его губ непривычно натянулись. Улыбка. Он не мог вспомнить, когда улыбался в последний раз. Улыбку вызвала эта странная девушка, словно она была волшебницей.

Она ушла прежде, чем он успел ответить, ее юбки взметнулись и исчезли за углом, там, где был свет. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не пойти за ней следом. Взглянуть на нее – на цвет ее волос, оттенок кожи, блеск глаз.

Он даже цвета ее платья не знал.

Вся сила воли, чтобы не пойти следом.

– Дьявол.

Собственное имя вернуло его в реальность. Он посмотрел на Уита, снова перемахнувшего через балюстраду и теперь стоявшего рядом с ним в тени.

– Сейчас же, – сказал Уит.

Пора было вернуться к плану. К человеку, которого он поклялся прикончить, если тот хотя бы одной ногой ступит в Лондон. Если когда-нибудь попытается предъявить права на однажды им украденное. Если хотя бы подумает о том, чтобы нарушить клятву, данную десятилетия назад.

И он его прикончит. Но не кулаками.

– Идем, дружище, – прошептал Уит. – Прямо сейчас.

Дьявол тряхнул головой, устремив взгляд на то место, где недавно стояла таинственная незнакомка.

– Нет. Пока нет.

Сердце Фелисити Фэрклот колотилось невероятно сильно так долго, что она подумала, что ей может потребоваться доктор.

Оно колотилось с тех пор, как она выскользнула из освещенного бального зала Марвик-Хауса и застыла перед запертой дверью, стараясь не обращать внимания на почти невыносимое желание сунуть руку в прическу и вытащить шпильку.

Понимая, что она ни в коем случае не должна вытаскивать шпильку. Понимая, что ни в коем случае не должна вытаскивать две… и вставлять их в замочную скважину, находящуюся в неполных шести дюймах от нее, и терпеливо пытаться зацепить кулачки внутри замка.

«Мы не можем себе позволить еще один скандал».

Она слышала голос своего брата-близнеца Артура так отчетливо, словно он стоял рядом с ней. Бедный Артур, давно отчаявшийся передать свою сестру-старую деву – двадцать семь лет, давно задвинута на самую высокую полку, – под опеку другого мужчины, выразившего готовность содержать ее. Бедный Артур, чьи молитвы никогда не будут услышаны, даже если она перестанет вскрывать замки.

А другие голоса она слышала еще отчетливее. Насмешливые замечания. Имена. «Жалкая Фелисити». «Неудачливая Фелисити». И самое ужасное… «Конченая Фелисити».

«Что она вообще здесь делает?»

«Уж наверное, она не думает, что кто-то ее захочет».

«Бедный ее брат, отчаявшийся сбыть ее с рук».

«…Конченая Фелисити».

Когда-то давно подобный вечер мог стать мечтой Фелисити – вернувшийся в город молодой герцог, долгожданный бал, дразнящее обещание помолвки с новым, красивым, завидным холостяком. Это было бы восхитительно. Платья, драгоценности, оркестр, сплетни, болтовня, танцы, карты и шампанское. В бальной карточке Фелисити вряд ли остался бы хоть один свободный танец, а если бы и остался, то только потому, что она захотела бы немного времени для самой себя, чтобы насладиться своим пребыванием в этом сверкающем мире.

Больше этого нет.

Теперь она избегала балов, если могла, зная, что придется часами скрываться в углах зала, а не танцевать. Да еще жаркое смущение, охватывающее ее всякий раз, когда она сталкивалась с кем-нибудь из прежних знакомых. Воспоминание о том, как весело было смеяться с ними. Важничать с ними.

Но не было никакой возможности уклониться от бала, который давал блестящий молодой герцог, поэтому она втиснулась сперва в старое платье, а затем в карету брата и позволила Артуру притащить ее в бальный зал Марвика. И сбежала в ту же секунду, как брат отвернулся.