Елена Гостева - Стрекозка Горгона в столице

– Неправда! Если б любил, не смог бы тебя отец из цирка забрать, ведь не верёвками он тебя связывал. Раз ты согласился, значит, охладел. Обиделся, что она ребёночка не хотела?

– Вовсе нет! Всё вам, бабам, мерещится не то. Ой, прошу прощения: женщинам, дамам!.. – подумал и добавил менее уверенно. – Ежели и охладел, то по другой причине. Самому мне тоже кое-что мерещилось. Всё казалось, что не со мной одним она любезна. Не первый я у неё, да и не последний… – уныло вздохнул при этих словах Николай.

– Ну, это-то тебе точно мерещилось! – возмутилась и горячо вступилась за Лили девочка. – Если она любила тебя, не стала бы изменять!

– Ты, Танюха, законов цирковых не знаешь. Там ни одной бабы нет, которая бы с директором не спала, – печально сообщил юноша. – Жаль, тебя рядом не было: глядишь, подсказала бы, можно ей верить, или она только крутит мною, обманывает. Сам понять не мог: мучился, бесился от ревности. И тянет к ней, красотке соблазнительной, и мерещится, что она только что от директора выскочила…

– Пожалуй, и в обществе те ж законы, – вставил Сергей. – В цирке директор, наверное, как царёк, все в его власти. Артистка не смеет отказать хозяину…

Таня хотела поспорить – что за чушь Сергей несёт? – но почувствовала, что к двери кто-то подходит, подняла руку, полушёпотом потребовала:

– Молчите! – и уже совсем другим тоном – вышколенной смолянки – сообщила: – Между прочим, с прежней классной дамой у меня отношения не складывались, зато теперь к нам назначили новенькую, и она такая замечательная, просто душечка, я её обожаю! Мадемуазель Кати и вправду – прелесть!

Под эти слова в гостиную вошла Ольга Сергеевна. Кало и Сергей, увидев её, прыснули от смеха и кинули друг другу руки заученным движением, пожали их с возгласом: «Allesist gut!», Олег лишь удивлённо поднял брови. Мать Сергея, оглядев компанию с милой, но строгой улыбкой – как смотрят на расшалившихся детей, спросила:

– Дорогие мои, что весёлого рассказывает вам Танечка? Но время уже позднее. Линочку я отправила спать, Тане тоже в свою комнату пора. А вам надо подумать, что на завтра для пикника приготовить.

– Мама, не торопите Таню, пожалуйста, – попросил Сергей. – Мы так давно не виделись. Да, Тань, я не спрашивал, ты хочешь поехать с нами? Ты ж, наверное, целую вечность не выезжала за город!

Ребята ещё с утра договорились, что завтра всей компанией выедут на Финский залив. Танюша, по мнению Сергея, хорошо бы влилась в их компанию. Но мать запротестовала:

– Серж, это невозможно! Ей нельзя с вами! И для чего?

– Почему? – возмущённо начал Сергей, но Таня знала, что в Смольном вряд ли одобрят такое путешествие, и перебила:

– Нельзя, Серж. Если институтка появится в компании молодых людей, то будет большой скандал. В нашем институте с этим строго…

– Вот как? – переспросил Серж, подумал, похлопал глазами, а потом сказал. – Тогда я, пожалуй, тоже не поеду. Надеюсь, друзья меня простят.

– Что за глупости Вы говорите, Серж? – возмутилась Ольга Сергеевна. – Вы же вместе всё запланировали, и вдруг ни с того ни с сего не ехать! Я Вас отказываюсь понимать!

– Как ни с того ни с сего?! Я хочу пообщаться с Таней, с которой, кажется, уже сто лет не виделся!

Он готов был спорить и, в конце концов, мать уступила бы ему. Тане было приятно, что Серж хочет ради неё дома остаться, но зачем накалять обстановку? Пришлось охладить его пыл:

– Серж, правда, зачем отказываться от своих планов? Боюсь, это будет истолковано превратно. Поезжай с друзьями, а я хочу съездить в папин дом, повидаться с тётушкой и Сеней.

– Вот видишь, Серж, и Танечка считает, что тебе следует быть с друзьями, – а, обратясь к девочке, Ольга Сергеевна похвалила: – Молодец, ты становишься рассудительной. Завтра вместе съездим по магазинам, а потом и в твой родительский дом заедем.

– Но, маман, если мне нельзя завтра остаться дома, прошу Вас хотя бы сейчас не загонять Таню в комнату. Позвольте нам пообщаться! – последнюю фразу Сергей сказал таким капризно-повелительным тоном, что за его словами можно было услышать «Удалитесь отсюда!»

Мать почувствовала себя обиженной, но перед гостем это не выказала. Уважаемым гостем в её представлении был только Руперт, но и перед Таней – бедной родственницей, как она её про себя называла, и перед Николаем она не могла ронять себя. Кто они такие, чтобы перед ними демонстрировать неудовольствие сыном? С ним – немного избалованным, но умным мальчиком – они сумеют разъяснить все недоразумения после. Ольга Сергеевна чётко разграничивала людей по статусу, и до того, чтобы метать бисер перед недостойными, не опускалась. Впрочем, выходя из комнаты, столь пренебрежительно глянула на Николая, что другой бы от такого взгляда от стыда сгорел. Но юный цыган привык к третированию с её стороны. Отец Сергея, Александр Петрович, относился и к его матери, и к ним с Семёном уважительно, Сергей и Георгий были друзьями детства, и на их мать он старался не обращать внимания. Хотя настроение она всё ж испортила, и Николай попросил кузину ради Бога не привозить Ольгу Сергеевну в их дом.

Потом ещё поболтали, перепрыгивая с пятого на десятое: то детство вспоминали, то кадеты о своей жизни говорили, то к приключениям циркача возвращались. Танюше рассказывать было почти нечего, ибо все дни в Смольном похожи один на другой. Но время позднее, Николаю пора уезжать. Когда его проводили, Серж, видя, что слуги крутятся рядом, тихонько шепнул:

– Сделаем вид, что спать отправляемся, а ты, немного погодя, приходи на четвёртый этаж, в библиотеку, к камину.

Таня кивнула. Им нужно было о многом поговорить tet-a-tet. Серж чувствовал вину перед Олегом: пригласил в гости, а внимание уделяет не ему, но, надеясь, что друг поймёт, на то он и друг, попросил Олега не обижаться.

– Что ты, Серж? Никаких обид! – успокоил Олег и осторожно поинтересовался. – А она для тебя гораздо больше, чем просто кузина, да?

Серж на своей постели сооружал из подушек подобие спящего тела – на всякий случай, вдруг кто в комнату заглянет. Такие обманки кадеты делали в казарме, когда сбегали на ночь пошататься по городу. Вопрос друга заставил задуматься, и он присел на кровать, комкая подушку в руках. Утвердительно покачал головой:

– Да, Олег, да… Больше, чем просто кузина. А насколько, и сам не знаю… Когда были маленькими, мы с Колей иногда даже дрались, споря, кто из нас её больше любит, и кого она любит… Но то в детстве… А что сейчас, не знаю. Насколько её изменили, перековали в этом Смольном монастыре? Поговорю, может, пойму.

– Успехов! Но, думаю, твоя матушка будет недовольна, узнав о свидании.

– Ничего она не узнает, – беспечно отозвался Сергей.

Олег вытянулся на диване, взял книжку полистать и незаметно для себя так и заснул с книгой в руках. А Серж ещё посидел, дожидаясь, когда прислуга перестанет суетиться за дверью и выскользнул из комнаты. Заметил на стуле кем-то оставленную шаль, захватил её и поднялся в библиотеку. Там, за книжными рядами, был очень уютный уголок: камин, столик, кресла типа вольтеровских. Сергей любил посидеть здесь с книгой в руках. Таня уже была там, стояла у окна. Вспомнил вопрос Руперта: кто она для него? В самом деле – кто? В детстве всё представлялось просто: они вырастут и поженятся, и дальше будут всегда-всегда вместе. Вообще-то они и тогда нечасто обсуждали эту тему, потому что казалось: зачем говорить о том, что и без слов ясно. А сейчас что? Смогут ли они снова стать друг для друга столь же понятными и необходимыми? Сержа и тянуло к ней, и он опасался её. Кто она теперь? Такая родная и такая незнакомая… И он для неё – кто, нужен ли? Он подошёл и осторожно накинул ей на плечи пушистую шаль. «На всякий случай, чтобы не замерзла». – «Спасибо, ты такой внимательный». Любезный ответ благовоспитанной девушки, но ничего-ничего ему не говорящий! И он усмехнулся грустно: