Роман Заин - Следующий день

– Абсолютно верно!!! Правильно сказано!!! – подхватил Кандид. – Ты говоришь, что старость надо купить, и я думаю так же. Вот старается раб, пытается угодить во всём, усердствует не жалея себя. Видно его трудолюбие, причем не только хозяину, но и рабам вокруг. Как вдруг, хворь напала, ну или годами стал стар, так что ж его, по-твоему, на помойку? К примеру, твой благочестивый родитель, считает именно так!!!

– Нет!! Не на помойку!!! – рассудительным голосом ответил юноша.

– Ага!! – практически закричал Кандид, и даже подпрыгнул от удовольствия, – что же ты прикажешь с ним делать?

– Если верно служил, то я желаю ему лучшей участи.

– Что делать с ним скажи? А то все мы здесь люди добрые, и только добра вокруг желаем.

– Да, хоть бы и отпустить на волю – продолжал Луций таким же спокойный тоном.

Кандид торжествовал. Он медленно повернул голову в сторону Флавиана и впился в него продолжительным, победоносным взглядом. Лицо его не просто излучало радость, оно сияло триумфальным ликованием с тонкой ноткой завоевания. Ведь сын поддержал его, а не отца. Флавиан еще не успел этого сообразить и лишь смотрел на сына глазами счастливого отца, наблюдая в своем ребенке зачатки рассудительного философа. Однако, маленькая подозрительная тень сомнений все-таки закралась в его душу. Неужели!! – подумал он, Луций считает, что я поступил не верно, отправив тех доходяг в расход. И будучи больше человеком действия, чем философом, будучи прямым и бесхитростным, а не искусным политиком, он решил разобраться в этом моменте прямо сейчас.

– Я не понял тебя Луций!! Ты считаешь, я поступил ошибочно и несправедливо, с теми рабами??

– Нет, отец. Я так не считаю – с ледяным спокойствием продолжал Луций, заметивший торжество Кандида и негодование отца.

– Как это понимать?? – взревел Кандид. – Ты же только что говорил о том, что хорошего раба по прошествии лет, можно на волю отпускать??!! Что теперь изменилось?

– Ничего. Я так и думаю, и от слов своих не отказываюсь. Просто вы с отцом, не много о разных вещах говорите.

– Э во оно как!!! – толстый патриций, даже захлопал в ладоши и подмигнул сидевшему рядом, тоже удивленному Флавиану. – Ну, тогда просвети нас!!

– Вы говорите о разном, и я попробую объяснить, то как вижу и то, как понимаю этот вопрос. К примеру, вы достопочтенный Кандид, имеете ввиду рабов домашних, тех с кем вы жили не один десяток лет и чью работу видели и смогли бы оценить. Отец же отправил на остров Эскулапа тех рабов, которых видел первый раз. Будучи распорядителем и поверенным Луция Пизона, он поступил правильно, убрав доходяг непригодных к труду. Ведь не просил же Луций Пизон позаботиться о ком-то отдельно?? Да и могло ли быть по-другому, раз на место Мария, того кто привел дела любимого нами проконсула в упадок, назначают моего отца. Теперь порядок в делах будет обеспечен. И, по-моему, правильно начать именно с чистки нахлебников, лоботрясов и бездельников.

Гробовая тишина повисла в триклинии. Даже сверчок, соревновавшийся с музыкантом, замолчал. Взоры сконцентрировались на юном ораторе. Рабы, подслушивавшие за углом, и у входа в триклиний, тоже застыли в неподвижности, боясь шорохом выдать себя и пропустить столь важную для себя дальнейшую информацию.

– По-твоему те, которых отправили на остров, не заслуживали шанса?? – первым прервал тишину, в какой-то задумчивости Кандид.

Луций задумался, ведь именно поэтому поводу он недавно спорил с отцом. Однако, держать в споре сторону Флавиана казалось для него теперь важнее, чем собственные убеждения. Авторитет отца в ту минуту, был не то чтобы непоколебим, он был неприкасаем.

– Я думаю, когда наши легионы захватывают города и страны, их население возможно заслуживает шанса – неожиданно вмешался в разговор, тоже толстый патриций, весь вечер до этого молчавший, но как оказалось, внимательно слушавший. – Однако, нельзя обратиться к Фортуне, только тогда, когда тебе это необходимо. Эту капризную богиню надо задабривать на протяжении многих лет, строить в ее честь храмы, устраивать празднества. И тогда, быть может в ту самую минуту, когда это так необходимо, она снизойдёт до тебя и пошлет шанс, про который мы с вами так долго рассуждаем. На все воля богов!!! – громко закончил он и пролил из кубка несколько больших капель на пол, отдавая дань Фортуне. Остальные последовали его примеру, так же сплеснув из кубков на мозаику.

– С этим спорить бессмысленно, – поддержал его Кандид, по виду которого можно было догадаться, что разговор его сильно занимал. Его сущность светилась изнутри, он радовался за Луция, был доволен тем, что юноша не растерялся, а напротив, размышляет. И как размышляет!

– Однако, без сомнения, все вы слышали историю несчастного Педания Секунда, убиенного своим же рабом, из-за того, что передумал даровать ему свободу – продолжал он.

– Слышали – спокойным голосом отвечал Луций, которому очень понравился ответ толстого патриция.

– А слышали про погромы близ его дома?? Слышали про хаос, что произошел практически следом, когда рабов, составляющих его же законную собственность, повели на казнь, согласно древнему закону.

– Тоже слышали – в один голос ответили толстый патриций и Флавиан.

– Выходит дело, раз поднялся такой шум, неправильно с рабами поступили? Получается и у них есть права, а мы ими пренебрегли. Ведь, если бы все произошло по совести, то не было бы никаких столкновений, в которых, стоит признаться, участвовали не только рабы, но и прочие свободные граждане Рима, просто соболезнующие бедолагам.

– Закон, есть закон, – важно проговорил Флавиан, поднимая при этом указательный палец вверх, как бы демонстрируя этим, что это основа основ.

– Как ты считаешь Луций, правилен ли этот закон? Не устарел ли он?? Не делает ли он из нас животных?? – при этом Кандид сделал упор именно на имя юноши, чтобы каждый понял, что вопрос адресован именно ему.

– Да, я слышал про беспорядки, которые устроил народ. Слышал их доводы в защиту рабов. Все они указывали на то, что из-за одного провинившегося раба, казнить остальных нельзя. Слышал, как они демонстрировали младенцев-рабов и вопрошали в толпу, в чем же они повинны? Слышал, как выводили стариков, отдавших жизнь на служение господину, и задавали тот же самый вопрос. И да, я знаю, что им ответил на это сенат, знаю, как не хотели они соблюдать закон, и как Гай Кассии, взял на себя последнее слово, которое и стало в итоге окончательным. И если вам интересно мое мнение, то я согласен с тем, что закон должен исполняться, даже если, с первого взгляда он противоречит нормам морали.

– Ага!! Все-таки противоречит. То есть ты считаешь, что сенат поступил не по чести, соблюдая закон? То есть и ты видишь в нем мерзость, которая ложится красными пятнами на честь достойного римлянина.