Наталья Зимняя - Сюрприз

– Ну вот, после окончания университета, отец занялся мелкими юридическими и финансовыми консультациями, – продолжал Мейсон, – и видимо к счастью, природа не обделила его умом и чутьем, так как вскоре о нем уже были наслышаны многие состоятельные люди. Дела пошли, как говориться в гору. Когда мне исполнилось восемнадцать, и я уехал к нему в Лондон, его контора уже процветала. А через некоторое время к нам приехала и мать с моими братом и сестрами. Кстати, в то время мой отец уже занимался некоторыми делами семьи Астлей, – быстро добавил Мейсон, немного помолчав, как будто вспоминая о чем-то.

– Так значит, вы давно знаете моего отца? – Николь, почувствовав возможность поговорить хоть с кем-нибудь о родном человеке, не отрываясь, смотрела на сидящего напротив мужчину и была немного смущена, когда он так же надолго задержал взгляд на ней.

– Да, я действительно долго знаю вашего отца, точнее знал, простите, Николь. Я бывал в Розберри, когда Вы еще были ребенком. Барон Астлей практически всем управлял сам, он обращался к помощи нашей компании только в редких случаях. Пять лет назад он приехал к моему отцу, но отца уже не было, дела принял я, – он немного помолчал. – Кстати, мисс Астлей, я готов предоставить вам подробнейший отчет обо всех финансовых вложениях за эти годы по Розберри и по арендованным землям, – Мейсон выпрямился на сидении, как будто действительно собирался прямо сейчас начать отчет.

– Мне? – Николь была действительно удивлена. Конечно, она помнила, про завещание отца, но в тонкостях наследования и управления она никогда не пыталась разобраться, – Я думала, что все это Вы предоставляли все эти годы моей матери!

– Нет, в своем завещании и в распоряжениях, отданных лично мне, барон Астлей четко указал, что баронесса Астлей не имеет права ни на какие способы управлять состоянием. Ей назначено ежемесячное содержание, поверьте мне, достаточное для роскошной жизни, – уточнил Келли, увидев потрясенное лицо девушки.

– Мой отец должен был очень доверять вам, мистер Келли, оставляя такие распоряжения, – только и смогла прошептать Николь.

– Барон доверял моему отцу, доверие мне, видимо, перешло по наследству, и должен сказать, что я постарался оправдать это доверие. Я докажу вам это, как только у меня появится возможность предоставить вам отчеты.

– Но я все равно ничего в этом не понимаю, мистер Келли, – сцепив руки на коленях, уныло заключила Николь. – Видимо, Вам еще какое-то время придется полностью заниматься всем этим и помочь мне разобраться.

– Ну, вы же понимаете, мисс Астлей, что это не в интересах моей конторы, – напуганная Николь не сразу заметила в его словах вновь появившуюся иронию. – Чем меньше понимает клиент, тем выгоднее заниматься его делами, – и, совершенно неожиданно для Николь, рассмеялся и накрыл ее сцепленные руки своей ладонью. – Боже мой, Николь, неужели вы думаете, что я прямо сейчас сброшу все управление на вас? Все не так просто, передача дел требует какого-то времени. Вам вполне хватит его, чтобы освоиться.

Николь, совсем растерявшись, потихоньку вытянула вспотевшие ладони из-под его крепких рук. Мейсон тут же выпрямился.

– Если конечно Вам не будет угодно, чтобы наша компания и впредь занималась управлением.

Экипаж въехал в окрестности Розберри. Знакомые с детства места совсем не изменились за эти семь лет, разве что заросли кустарника по обе стороны от дороги стали больше. Николь жадно вглядывалась в родные пейзажи. Попавшиеся на пути экипажа люди оглядывались, не узнавая наемный экипаж, девушка задумывалась, пытаясь вспомнить их. Когда еще был жив отец, она, как завсегдатай деревенских праздников, помнила практически всех по именам, сейчас память стерла их за ненадобностью. Сердце Николь тоскливо сжалось от чувства какой-то безвозвратной потери, как будто окончательно осознав, что со смертью отца умерла и часть ее жизни. Все эти годы в пансионе, Николь по-разному представляла себе возвращение домой, ведь уехала она тогда впопыхах, не попрощавшись ни с кем, как ни уговаривал ее мистер Сен Ижен сделать все по-другому. Теперь, когда встреча с матерью была все ближе, Николь понимала, что совершенно не готова к ней. Она практически наизусть помнила присланное ей во Францию письмо и сейчас готова была поклясться, что мать при встрече повторит все слово в слово.

– Скажите, мистер Келли, а вы давно видели леди Астлей? – Николь только сейчас поняла, что он может что-то рассказать ей о матери.

Мужчина резко повернулся к ней, как будто своим вопросом она оторвала его от глубоких раздумий, настороженно глядя на нее, потом так же резко расслабился.

– Я видел леди Астлей давно, – он отвернулся и смотрел на свои, сложенные на коленях руки. – Мне не было необходимости встречаться с вашей матерью, так как я уже сказал, что по распоряжению барона она не имела никакого влияния на состояние.

Николь поняла, что разговор дальше не получится, мистер Келли снова стал встретившим ее управляющим, а не мальчиком, ловившим птиц на ирландских склонах. Экипаж уже ехал по аллее парка. Голые, раздетые зимними ветрами вязы, стояли как стражи по обочинам и выглядели совсем не так внушительно, как она это помнила. Сердце сковала тревога от того, что первым, что она сейчас переживет после долгого отсутствия, это встреча с матерью, тем более, что та ее, скорее всего, не ожидает.

Мистер Келли, понимая, видимо ее состояние, попытался подбодрить ее.

– Помните, Николь, что какое бы событие не вынудило вас покинуть дом несколько лет назад, всегда лучше вернуться домой. Нужно всегда смотреть обстоятельствам в лицо, – он тепло посмотрел на нее и добавил. – По крайней мере, так всегда учили детей в Ирландии.

– Спасибо за совет, мистер Келли, я постараюсь соответствовать вашим ирландским планкам, – Николь напряженно улыбнулась, про себя отметив, как естественно воспринимается то, что он, все-таки, обращается к ней по имени, но увидев, что он не собирается выйти с ней, удивленно спросила. – Вы разве не собираетесь зайти в дом?

– Нет, Николь, – спокойно, но твердо возразил управляющий, – у меня нет надобности, да и времени, признаться. Я попрощаюсь с вами здесь.

Николь уныло вышла из кареты, опершись на руку кучера. Естественно, как она могла трусливо просить совершенно чужого ей человека быть ей поддержкой в предстоящей нелегкой, как она подозревала, встрече с матерью.

– Николь! – окликнул ее Мейсон, остановив собирающегося захлопнуть дверцу кучера. – Я пришлю вам все отчеты в ближайшие дни, и помните, вы можете в любое время обратиться ко мне за любой помощью.

– Благодарю вас, мистер Келли, – ответила Николь, но мысленно она уже входила в большой холл дома, где перед ней стояла мама. Тогда, пять лет назад она испугалась резких перемен в ее размеренной провинциальной жизни под крылом отца. Сейчас пришло время «посмотреть в лицо обстоятельствам».