Лесли Лафой - Невеста маркиза

– Люди часто говорят что-то, когда от них этого ждут, но сами они так не считают.

– А вот Тристан считает именно так.

Фиона вздохнула:

– Не знаю, не знаю. Ты все время даешь обещания Дрейтону, но редко их выполняешь.

– Я совсем другое дело. Теперь бывшая любовница лорда Локвуда приехала в Лондон и…

– И он не возобновлял отношений с ней.

– Откуда тебе это известно?

– Лорд Локвуд вышел следом за тобой из храма, а это значит, что он достаточно сильно привязан к тебе, и твои слезы его встревожили.

Симоне тоже хотелось бы думать, что Тристан ведет себя благородно, пытается ее оберегать…

– Возможно, ты и права.

– Возможно? – Фиона засмеялась, ее глаза заискрились. – На твоем месте я бы подумала о том, где лучше выходить замуж – в Лондоне или в замке Райленд.

Симона долго молчала.

– Ты думаешь, я когда-нибудь выйду замуж за Тристана?

– Да.

– Но… Он сперва должен сделать предложение, – возразила Симона. – А это вряд ли случится.

– С каких это пор ты ждешь, чтобы удача сама пришла к тебе? Если этот человек делает жизнь интересной, значит, добивайся его! Устроить скандал лучше, чем лежать в постели, смотреть в потолок и испытывать дикую скуку всю оставшуюся жизнь.

– Каролин и Дрейтон…

– Они искренне хотят, чтобы ты была счастлива.

Вот как? Неужели они будут рады, когда семейное имя начнут смешивать с грязью?

Симона вздохнула и постаралась улыбнуться сестре.

– Я подумаю об этом, – пообещала она.

– Иногда, – мягко заметила Фиона, – лучше не думать, а действовать. Впрочем, сюда уже идут Дрейтон и Хейвуд. Ты едешь с нами или у тебя другие планы?

– Другие, – поспешно решила Симона, собираясь поскорее раствориться в толпе. – Если я кому-то понадоблюсь, пусть ищут меня у леди Эммалины.

Фиона пробормотала что-то насчет привета лорду Локвуду от нее, но Симона не стала оборачиваться. Если Тристан действительно окажется у сестры… Симона не знала, что именно он от нее получит, но хороший пинок он точно заслужил, как и порцию холодного презрения, а еще хорошую выволочку. Но если он подарит ей ту улыбку, от которой у нее тает сердце, а потом зацелует до потери сознания, то…

– То сколько можно морочить себе голову тем, чего не может быть! – проворчала Симона и решительно остановила наемную карету.

Служащий гостиницы, должно быть, сбитый с толку их титулами и представленной Ноуландом бумагой, подтверждающей его работу в Скотленд-Ярде, бросился к лестнице, оставив Тристана и его друга ожидать в тихой приемной. Ноуланд, опершись на каминную доску, рассматривал свои ногти, а Тристан расхаживал по комнате и думал о том, сколько проблем может возникнуть во время этого разговора. Если Сара откажется вести себя разумно и проявить осмотрительность…

Наконец он остановился перед Ноуландом:

– Я бы предпочел выколоть себе глаз, только бы не вести этот разговор.

Ноуланд благодушно хлопнул его по плечу:

– Поверь, ты поступаешь правильно и наилучшим образом. Если бы ты ее не предостерег, то потом всю оставшуюся жизнь мучился бы угрызениями совести.

– А ты уверен, что нет законов, которые оправдывали бы похищение, вызванное вескими причинами?

– Совершенно уверен. Если Сара откажется действовать, чтобы спасти свою жизнь, ты ничего не сможешь сделать, чтобы заставить ее. Тебе придется просто удовлетвориться убежденностью, что твоя совесть теперь чиста.

– А если Сара побежит рассказывать Люсинде о том, что Скотленд-Ярд заинтересовался этим делом?

Ноуланд пожал плечами.

– Это стало бы самым простым решением. Тогда Люсинде пришлось бы бежать из страны с тем, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.

– Но в этом случае она никогда не предстанет перед правосудием! – недовольно воскликнул Тристан.

– Правосудие, друг мой, подобно бриллианту: оно бывает самой разной формы, имеет множество граней, и, как правило, в нем всегда можно найти какие-то изъяны.

Тристан снова принялся расхаживать по комнате, как вдруг…

– Милый! Я так и знала, что ты опом…

Язык Сары остановился одновременно с ногами. Замерев в дверях, она молча переводила взгляд с Тристана на Ноуланда и хмурилась.

Тристан призвал на помощь всю свою выдержку:

– Сара, позволь представить тебе моего друга, лорда Ричарда Генри, виконта Ноуланда. Ноуланд – мисс Сара Шератон из Сан-Франциско.

– Теперь уже не из Сан-Франциско, – уточнила Сара, входя и упираясь взглядом в спутника Тристана.

– Ноуланд – агент Скотленд-Ярда.

– О, это уже интересно! Наверное, ему есть о чем рассказать!

Ноуланд, да благословит его Господь, моментально преисполнился гордости.

– По правде говоря, мисс Шератон, это правда.

Поймав хмурый взгляд Тристана, он откашлялся, стал серьезным и деловито проговорил:

– Есть одно дело, которое заставило меня прийти сегодня сюда, чтобы поговорить с вами.

– Со мной? – Сара указала на кресло у камина. – Не желаете ли присесть?

– О, спасибо. После вас, мисс Шератон.

Тристан оперся о край буфета, скрестил руки на груди и с раздражением смотрел, как они уютно устраиваются, словно им вот-вот должны подать чай.

– Милый, разве ты к нам не присоединишься?

– Нет. – Голос Тристана отнюдь не был полон энтузиазма.

Сара пожала плечами и перевела взгляд на Ноуланда. Пытаясь изобразить из себя воплощение воспитанности и изящества, она мило улыбнулась:

– Ну, лорд Ноуланд, расскажите мне, пожалуйста, вашу историю. И не забудьте пояснить, почему она имеет отношение ко мне.

– Да, мадам, конечно. Дело в том, что вам угрожает серьезная опасность.

– Опасность? – Сара ахнула, красиво прижала ладошку к груди и широко открыла глаза. – Боже! И что же мне может угрожать?

– Не что, а кто, мадам. Как это не неприятно и не обидно, но источником опасности является не кто иной, как леди Локвуд.

На секунду Сара обмякла в кресле, потом резко подалась вперед и бросила возмущенный взгляд в сторону Тристана.

– Жалкий трус! Твоя матушка предупреждала меня, что ты будешь готов на все, лишь бы избежать ответственности.

Тристан с трудом подавил гнев.

– Довольно, Сара. Если ты ждешь ребенка, то не от меня, и мы оба прекрасно знаем это, как знаем и то, почему ты явилась в Лондон.

Сара ахнула, быстро прижала кончики пальцев к губам и часто заморгала ресницами, пытаясь показать, будто с трудом сдерживает слезы.

– Я здесь, – жалобно проговорила она, – потому что люблю тебя.

– Нет, не любишь, как и я не люблю тебя. Я никогда не любил и никогда не полюблю, между нами все кончено.

– Как ты можешь быть таким жестоким? – Сара издала тихий икающий звук, потом сунула руку в карман юбки и, вытащив отделанный кружевом платочек, промокнула глаза. – Я хочу только провести всю оставшуюся жизнь с тобой, дарить тебе счастье, а ты…