Альвера Албул - История Кларибэль

На улице была поздняя весна, уже как месяц ей исполнилось целых десять лет, которые она прожила в небольшом скромном деревянным доме со своим отцом, запойным церковным пастырем.

Бегом спускаясь по склону мха и камней, пробиваясь в некоторых местах через кусты травы и неизвестных ей цветов, она бежала от школы к дому.

У дома, на ступенях, сидел её отец мистер Бернард Дэй. Чёрная мантия была в грязи, в худой руке он сжимал бутылку, и синий безучастный взгляд поднялся на его дочь.

– Бель, сегодня ты рано, – заплетающимся языком говорил он.

– Я сбежала после урока мисс Фокс. Она назвала меня мерзавкой! Отец, она же служит Богу, почему же сердце её не чисто?

– Не все, кто верит в Бога, чисты душой, – ответил ей отец.

– А моя мама верила в Бога? – спросила девочка и села рядом на ступеньку.

– Да, именно это её и привело ко мне, – ответил мужчина.

– И у неё была чистая душа?

– Самая чистая на свете, – мужчина сделал глоток из бутылки, – и ты очень на неё похожа.

– А как Вы с ней вообще познакомились?

– Однажды, тогда мне было 17, мой отец за два года до этого скончался, и я мог нести полноценную службу в церкви, к нам пришла девушка. Она была вся в слезах, но это не делало её менее красивой. Она упала на колени и молила Господа, что бы её отец передумал и не выдавал её замуж за мужчину, которого она не любит. Сер Бартон был уважаемый человек, все его знали, весь Лондон о нем говорил…

– Лондон? Но это же так далеко отсюда!

– Его имение находилось в графстве Кент, и он один из богатейших джентльменов, пусть и обходился немногим.

– Мою маму хотели женить на нем из-за денег?

– Именно так, Бель. Именно так. Тогда, в церкви, мы и познакомились.

– Бог услышал маму? Она вышла потом за тебя?

– Боюсь, все было несколько сложнее, – ответил он, и провёл пальцем по щеке дочери, – Бог услышал её, но оказался бессилен. Не было более жестоких людей, чем её родители: мистер и миссис Уолкерсон.

– Она вышла замуж за того сера?

– Именно, – сказал отец, – именно так.

Бэль замолчала, уведя в взгляд в землю. Она ничего не могла понять.

В эту же секунду стеклянная бутылка выпала из рук ее отца, и тот повалился на землю, извергая рвоту.

«Отец!».

Холод остался за стенами дома, Бэль сидела в кресле у скромного камина и разглядывала носки своих туфель, мечтая утром не идти в школу. В соседнем кресле, завёрнутый в плед, сидел её спящий отец. По небритой щеке текла слюна.

Храп затих, и мужчина медленно открыл свои сонные глаза.

– Ох, Ванесса, – проговорил он хриплым голосом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила девочка.

– Я хорошо, иди. Тебе пора спать.

Холод это единственное, что наполняло дом. Холодная постель, холодные стены. Проснувшись утром, Бэль поняла, что в этом доме уже никогда не быть теплу. В кресле, как вечером до этого, сидел её отец. Он не держал в руке бутылку, он держал платок в кровавых пятнах.

– Иди в школу, – хриплым голосом проговорил ей отец, и девочка, зажав рот, выбежала на улицу.

Задыхаясь от усталости, она бежала вверх по склону к школе. Внутри её встречали недовольными взглядами, и как только она переступила порог, её плечо сжала крепкая рука мисс Фокс. Бледное круглое лицо со злыми глазами опустилось до уровня Бэль.

– Ты сбежала вчера с уроков!

– Мне нужно к директрисе, – говорила Бэль.

– Именно туда мы сейчас и отправимся, мелкая поганая девчонка!

Сжимая ее плечо, мисс Фокс повела ее в нужный кабинет. Короткий стук, и им разрешили пройти.

Директриса была красивой женщиной с темными волосами, и несмотря на то, что она была одним из учителей церковной школы, она одевалась совершенно иначе – статус обязывал. Волосы были завиты и закреплены на затылке большой серебряной заколкой с сапфирами, платье было с множеством подкладок и складок с пышным бантом на спине темно-оливкового цвета. На бледном лице были ярко нарисованы губы и румяна. Бэль попала в комнату к большой и красивой фарфоровой кукле.

– Мисс Дэй, – директриса явно была удивлена, потому подняла на мисс Фокс непонимающий взгляд.

– Мерзавка сбежала вчера с уроков, миссис Йорк, – ответила она директрисе.

– Оставьте нас, – попросила женщина в темно-оливковом платье, и мисс Фокс, недовольно скривив лицо, вышла.

Директриса долго молчала, скользя взглядом по стенам и потолку, а потом тихо заговорила, словно они были друг другу самыми близкими друзьями:

– Что случилось, Ванесса?

– Отец болен, – слишком громко ответила Бэль, оттого женщина на неё зашипела, – тетушка! Что со мной будет, если папа умрет?

– Вы вызывали доктора? – спросила миссис Йорк.

– Нет, – ответила девочка, – я папочку сегодня утром увидела, он кашляет кровью в свой платок.

Из глаз девочки потекли слезы.

– Чахотка… возвращаться домой тебе нельзя.

– Тетушка, Вы возьмёте меня к себе после смерти папы?

– Милая моя, твой отец пусть и мой двоюродный брат, но мой муж дурно относится к вашей крови. Сегодня, переночуешь в школе. Я хочу лучшего будущего для тебя, но денег после смерти тебе отец не оставит, а значит, у тебя начнётся сложный путь. Я постараюсь определить тебя в какую-нибудь школу-интернат, но лучшей жизни не жди.

– Тетушка, – девочка горько заплакала, падая на колени.

– Кларибэль Ванесса Дэй, поднимись на ноги, – строгим голосом проговорила директриса, и девочка, понимая, что находится в первую очередь в кабинете директора, поднялась с колен.

– Вы оставите меня в Шотландии? – тихо спросила Бэль.

– Ещё не знаю, зависит от того, на каком приюте я остановлюсь, – ответила директриса, – здесь, в Шотландии, проще найти будет тебе место, здесь много заблудших душ.

Бэль подняла взгляд на директрису, но та не смотрела на девочку. Она смотрела в окно своим холодным серым взглядом из-под длинных светлых ресниц.

– А теперь иди, – приказала она, – и пусть мисс Фокс хорошенько накажет тебя. Ты сбежала с уроков.

Боль наполняла стены школы. Боль, когда за неровный почерк били тросточкой по пальцам. Боль, когда плетью били по спине за любой другой проступок.

Слезы текли по щекам, когда Бэль стояла перед классом, и с наполненным блаженством лицом ее по спине лупила мисс Фокс.

– Ты мерзавка! Твой отец такой же! Чертов пьянь! – приговаривала она после очередного удара. – Дурная семейка! Мы здесь выбьем из тебя дурь!

Все уроки Бэль сидела смирно, иногда боясь поднять взгляд на своих надзирательниц. Во время обеденной молитвы Бэль мысленно просила бога, чтоб все ужасы закончились не начавшись, но вечером, когда Бэль осталась ночевать в школе, и уже удобно расположилась за своей партой, в кабинет вошла миссис Йорк и с ней незнакомый мужчина в потертых штанах и рубашке.