Галина Губайдуллина - Колонисты

–Они же убили твоих мать и сестёр!– не понимал мужчина.

–Их убили не эти дети и женщины,– всхлипывая, проговорил мальчик.

–Нельзя, чтобы эту расправу увидели наши индусы,– сообразил Виллалонга.

Он развернул лошадь и вместо привала повёл отряд дальше вдоль гор.

Как только опустилась ночь, вдали на болотах появились отблески света, некое свечение.

Осмунд спросил у Полла Виллалонги:

–Может, это костры восставших сипаев?

Ему ответил средних лет индус-субалтерн – младший в роте, чином ниже капитана, на ломаном английском:

–Люди часто идут на эти огни, и тераи забирают их жизни. Мы называем эти огненные шары – свечи мертвецов, потому что под огнями обычно откапывают утонувших.

Мальчик вгляделся в туман, встающий от болот, и ему показалось, что там в белых платьях мать, Селена и Донни прощально машут руками.

10 июня 1.857 года. Лондонский порт.

Статный, чарующе красивый офицер в чине капитана эскадронного батальона Тревор Стронгхольд производил амбаркацию войск на пароход с аппарели (пологая насыпь для погрузки конного состава). Пароход следовал до порта Индии – Бомбей, он чётко отдавал приказания младшему составу. Рядом в порту грузились военным грузом и солдатами ещё несколько пароходов.

Затем на паровое судно взошли пассажиры. Среди прочих отъезжающих были кряжистый полковник Иден Данкарт с дочерью Опол и зятем Олдосом Кьюбом. Пронзительно голубые глаза юного супруга с жалостью смотрели на покрасневшие глаза и нос жены. Очаровательная блондинка беспрестанно вытирала большие глаза платочком. Навыкат глаза Данкарта тоже то и дело наполнялись слезами, он отворачивался к борту, будто рассматривал монотонный плеск волн.

С капитаном парохода Джонсоном и с командующим батальоном капитаном Стронгхольдом разговаривал у трапа этнограф и лингвист Ричард Френсис Бёртон.

Учёный уговаривал служивых:

–Я тоже ранее был офицером в Индии. Меня даже прозвали «Белый негр» за подражание индийской культуре. Я должен вернуться туда. Ещё не дописан мой второй том книги «Камасутра».

–Вы слывёте задирой, сэр Бёртон,– качал головой капитан парохода,– Вы передрались со всеми сослуживцами. А мне эксцессы в пути не нужны. Зато животных Вы любите больше людей…Это мыслимо вообще: устроить боевому петуху Буджангу настоящие похороны?

Тогда эксперт по двадцати девяти языкам обратился к Стронгольду:

–Соглашайтесь, капитан, взять меня. Я – нескучный человек. Знаю и расскажу Вам много способов осуществления самых сокровенных желаний мужчин. Я обучу Вас, как прельстить и насытить не только женщину, но и крокодила.

Офицер покраснел и отнекивался от таких подарков:

–Сэр, боюсь, что распутство разжигает неуёмный огонь в теле, и мужчина перестанет ценить женщину-жену, его потянет к плотскому разнообразию.

Капитан парохода давал совет учёному:

–Лучше бы Вы, сэр, писали об истории.

Тот с усмешкой говорил:

–Самая туманная наука – история, практически ничем не отличимая от алхимии.

–И то верно,– улыбнулся оппонент.

–Меня в Индии ждёт буба – туземная любовница…– грустно вздохнул Бёртон.

Капитан Джонсон удивлялся:

–Как белого, спокойного человека может привлекать бешенный темперамент дикарей?

–Да я и сам не очень спокойный…-засмеялся Бёртон.

–Мы вынуждены отказать Вам, сэр,– отрезал капитан парохода.

–Это перст судьбы,– кивнул путешественник-естествоиспытатель,– Значит, поеду в Африку.

Капитан судна отдал приказ поднять трап.

А Стронгхольду говорил:

–Жену лучше иметь фригидную, холодную, так проще и спокойнее: меньше забот. А то вдруг баба войдёт во вкус, и мужа ей станет мало.

Карие глаза Тревора привыкли щуриться, когда глядели на собеседника, он указал рукой на гуляющую по палубе с тремя мальчиками изумительной красоты черноволосую леди, представил:

–Сэр, вон моя жена, за такой красавицей нужен двойной дозор.

–У Вас очень красивая жена…На Вашем месте я бы запер её и не выпускал.

–Ну, полно Вам, мы же не мусульмане: пусть все любуются её красотой.

–Не боитесь, что в провинциальном обществе она будет скучать?

–Это меня мало волнует. Я стараюсь не обращать внимания на женские капризы.

–После многочисленных восстаний в Индии стало небезопасно.

–Что делать…Служба есть служба.

–Вы могли оставить семью в Англии…

–И жить, не видя, как растут мои сыновья? Жить вдали от такой красавицы-жены? Сами же говорили, что она – лакомый кусочек для соблазнителей.

Восьмилетий Хьюго, маленькая копия своего отца, кормил чаек. Его тёмные кудряшки отросли до плеч.

Прехорошенький малыш Лайнус трёх лет, жался к матери, просясь на руки.

Старший Нолан, десяти лет, выспрашивал что-то у матросов.

До капитана судна долетел один из вопросов:

–А палубу лучше стелить из каких досок?

Подросток пока был сформирован нескладно, для аристократического лица его нос казался великоватым.

–Любопытен не по годам,– сорвалось с губ Джонсона.

–Он похож и лицом и стремлением к знаниям на отца жены – итальянского дипломата.

–Вы тоже жгучий брюнет.

–Я с Уэльса, видать, у меня кровь завоевателей-нормандцев, среди французов много брюнетов.

Капитан парохода ушёл по делам, а Стронгхольд подошёл к жене.

–Руди, ты не рациональная, наняла прислугу, у которой на руках двое младенцев.

–Тревор, ты же знаешь, что нелегко найти слуг, согласных работать в Индии. А если меня ещё и дома будут окружать слуги-индусы – я взвою и сбегу в Англию! Так что, Фредерика будет моей камеристкой. Только её белым рукам я позволю прикоснуться к себе мочалкой или расчёской.

–Ты плохо искала! Многие бы согласились на путешествие, за которое платят наниматели. Хотя ты права: индусы и другие чёрные не должны дотрагиваться до белой женщины.

–Почему ты думаешь, что посторонним людям интересно выслушивать о наших проблемах? Здесь полно матросов.

–Ты, что, не уснёшь, если матросы сегодня будут обсуждать наши личные отношения?

–Мне неприятно вдвойне, когда меня ругают при других.

Самые высокопоставленные пассажиры обедали в столовой для офицеров.

Все приносили соболезнования полковнику Данкарту и другим людям, потерявшим родственников в войне с сипаями.

Капитан Джонсон с гордостью вещал:

–Телеграфисты в Англии сообщали, что восстание перекинулось на Бенгалию, там взбунтовались 10 полков Бенгальской лёгкой кавалерии и из семидесяти пяти регулярных полков туземной пехоты взбунтовалось 54 полка. Во главе восстания встал престарелый Бахадур Шах Второй Зафар, ему уже 82 года. И теперь над красным фортом в Дели развевается оранжевое знамя сипаев. Есть очаги протестующих против режима Ост-Индской компании в семи княжествах Индии, за нас 20 регионов-княжеств и Непал. Сикхи поддержали англичан и их армии присоединились в борьбе против сипаев. А у индусов неплохое вооружение и 4 рода войск: боевые слоны, колесницы, всадники и пехотинцы.