Джуд Деверо - Незнакомка

Клейтон тоже сел, привалившись к булыжнику, который был похож на спинку кресла.

— Эту поляну расчистили мы, когда были детьми. Пришлось много повозиться, но мы очень старались. Прибегали сюда каждую свободную минуту. Нам нужно было какое-нибудь укромное место.

— Укромней некуда. Кусты такие густые, что можно пройти в двух шагах от поляны и не заметить.

В глазах Клея появилось задумчивое выражение.

— Мама решила, что это собаки таскают ее рассаду. Однажды она принесла пять черенков, а когда вернулась, их оказалось четыре. Я часто спрашивал себя, подозревала ли она нас.

— «Вас» — это вас с братом?

— Да, — еле слышно ответил он. Глаза Николь лукаво блеснули.

— Ни за что не поверю, что вы с братом сажали цветы. Мальчикам бы такое и в голову не пришло. Не замешана ли в этой истории девочка?

Лицо Клея застыло.

— Цветы сажала Элизабет, — после долгой паузы произнес он.

По выражению его лица Николь догадалась, что Элизабет значила для него очень много, больше, чем брат. Но ей трудно было понять, что это было — любовь или ненависть?

— Джеймс и Бесс, — прошептала она, подвигаясь поближе к нему. — Не является ли их смерть причиной тому, что вы всегда печальный и так редко улыбаетесь?

Он резко повернул к ней потемневшее от ярости лицо.

— Вы же не захотели быть со мной откровенной, так не требуйте откровенности от меня!

Николь была поражена. Она-то думала, что очень ловко уклонилась от рассказа о своей семье, но он оказался достаточно проницательным, чтобы понять, что она скрывает свое прошлое. Эти воспоминания вызывали у нее боль — наверное, то же самое происходило и с ним.

— Простите меня, — робко сказала она, — я не хотела вас огорчить.

Несколько минут они сидели молча.

— Вы хотели о чем-то поговорить со мной? — наконец проговорила Николь.

Клей потянулся и помотал головой, прогоняя печальные мысли о брате и невестке.

— Да, я хотел поговорить с вами о Бианке. — Глаза его снова потемнели. — Когда я замышлял похищение, я решил, что должен отправить письмо отцу Бианки с таким расчетом, чтобы он получил его, когда Бианка будет уже в море. Я не хотел оставлять его в неизвестности, но в то же время боялся, что он может расстроить наш брак. Вот почему я придумал этот злосчастный брак по доверенности.

Николь почти не слушала его. Она бы никогда не поверила, что его слова могут причинить такую боль, и, чтобы защитить себя от этой муки, старалась думать о мельнице. Она вполне с ней справится. Да, ей надо найти работу или попроситься на мельницу и жить там, чтобы… чтобы быть поближе к Клею.

— Помните тот фрегат? Я отправил с ним письмо Бианке. Все ей объяснил и написал, что это недоразумение будет улажено в ближайшее время — это ведь было еще до того, как я получил письмо от судьи.

— Да, — безучастно пробормотала Николь.

— Я послал ей также деньги на проезд в Америку, попросил ее простить меня и поскорее приехать. — Он поднялся и в волнении стал расхаживать взад и вперед по лужайке. Видно было, что он волнуется. — Черт побери, почему все должно было случиться именно так. Я не мог приехать за ней в Англию, потому что здесь некому было заменить меня. Я же только и делал, что слал ей письмо за письмом, умоляя приехать, но она все время находила какие-то отговорки. Сначала был болен ее отец, потом он выздоровел, но она боялась оставить его одного, потом еще что-то. У меня сложилось впечатление, что она просто боится покинуть Англию. Я знаю, что почти все англичане относятся к нам с предубеждением. — Он выжидательно посмотрел на Николь, но она молчала. — Пройдет еще немало времени, прежде чем она получит письмо, потом еще несколько месяцев, прежде чем я узнаю, принимает ли она мое предложение.

Видите, как все сложно. — Он снова посмотрел на нее, как будто ожидая помощи, и она снова промолчала. — Я не знаю, как вы ко мне относитесь. Сначала мне показалось, что мое общество вам приятно, но потом… Я ведь тоже вас совсем не знаю, но за эти несколько недель я научился… уважать вас. Благодаря вам мой дом приобрел прежний вид, близнецы полюбили вас, прислуга подчиняется вам. У вас прекрасные манеры, и я уверен, что вы способны играть видную роль в обществе. Мне было бы приятно, если бы в нашем доме снова появились гости.

— Что вы хотите этим сказать? Он глубоко вздохнул.

— Если Бианка мне откажет, я бы хотел, чтобы вы остались моей женой.

Глаза Николь из карих сделались черными.

— Я полагаю, от этого брака должны родиться дети? Он слабо улыбнулся.

— Разумеется. Должен признаться, я нахожу вас весьма привлекательной.

Николь никогда не думала, что способна на такую ярость. Она медленно поднялась и с трудом произнесла:

— Нет, я не могу принять вашего предложения. — Она отвернулась и сделала шаг в направлении тропинки, но Клей схватил ее за руку.

— Но почему? Разве Эрандел Холл недостаточно велик для вас? Конечно, с вашей внешностью можно отхватить что-нибудь побольше.

Звук пощечины эхом отозвался в лесу. Он ошеломленно приложил ладонь к горящей щеке и холодно произнес:

— Я требую объяснений.

— Сochon [1]Невежественный, грубый, самодовольный мужлан! Как вы смеете предлагать мне такое?

— Какое «такое»?! Я всего лишь предложил вам выйти за меня замуж, и, видит Бог, все это время я относился к вам с величайшим уважением. В конце концов, вы моя законная жена.

— С уважением! Да вы понятия не имеете, что это такое. Да, вы предоставили мне отдельную спальню. Почему? Из уважения? Или для того, чтобы потом сказать своей обожаемой Бианке, что не прикасались ко мне?

Выражение его лица было лучше всякого ответа.

— Взгляните на меня! — Николь уже по-настоящему кричала, ее иностранный акцент стал очень заметен. — Я — Николь Куртелен, я — живой человек, у которого есть чувства и эмоции. Я — нечто большее, чем причина какого-то «недоразумения». Я не просто неудавшаяся Бианка. Вы говорите, что предлагаете выйти за вас замуж, но подумайте хорошенько, что это значит. Сегодня я хозяйка плантации, миссис Армстронг, а завтра? Все мое будущее зависит от того, откажет вам Бианка или не откажет. Если не откажет, то вы вышвырнете меня за ненадобностью, а если откажет — соизволите снизойти до меня. Нет, я не хочу, чтобы меня держали про запас. — Она еле перевела дыхание. — Вы, наверное, думаете, что если Бианка приедет, я вполне могу стать гувернанткой близнецов.

— А что в этом плохого?

Это было последней каплей. Николь с размаху ударила его ногой по голени, причинив больше вреда себе, нежели его ноге, обутой в толстый сапог. Но ей было все равно. — Бросив в лицо Клейтону французское ругательство, она рванулась прочь.

Клей грубо схватил ее за руку и развернул лицом к себе.