Кристина Кук - Непокорная жена

– Сейчас он в Плимуте вместе с Хенли, – сообщила Селина. – Должна сказать, слухи не преувеличивают – он действительно обладает исключительно привлекательной внешностью.

– Хм-м, однако интересно. Его репутация продолжает оставаться легендарной, хотя он отсутствовал в Лондоне последние шесть месяцев. Если то, что говорят о нем, правда, леди Элинор, вам лучше освободиться от обязательств брачного контракта и сделать это как можно скорее. Такого, как Фредерик Стоунем, лучше оставить женщинам… как бы поделикатнее выразиться… имеющим больше опыта в общении с мужчинами. Кроме того, кажется, ему всего двадцать три года?

Элинор поняла, что герцогине известно достаточно много о Фредерике, и ей стало не по себе. Правда, мнение герцогини основывалось главным образом на слухах и предположениях. Однако она правильно назвала его возраст.

– Да, ему действительно двадцать три года, – подтвердила Элинор, с подозрением глядя на герцогиню поверх чашки.

– Он слишком молод, чтобы жениться. Почему бы мне самой не послать письмо лорду Мэндвиллу, поскольку мы хорошо знакомы, и не посоветовать ему расторгнуть ваш брачный контракт?

«Я уверена, вы готовы сделать это, – подумала Элинор. – Чтобы потом самой заняться Фредериком». Мысль о том, что Фредерик привык иметь дело именно с такими красивыми, опытными женщинами, как герцогиня, заставила ее еще больше покраснеть. Разве не он однажды упомянул о вдовушке из Шропшира? Сможет ли Фредерик устоять перед натиском герцогини Дандридж, когда она вцепится в него своими когтями?

Нет, он не поддастся ей. Элинор хотелось верить в это. Однако все же в ее душу закрались сомнения.

– О, мистер Уитби! – внезапно воскликнула герцогиня, заставив Элинор вздрогнуть, а Селина при этом едва не пролила чай себе на платье, – Оставьте этот чертов лук и присоединяйтесь к нам здесь, в тени. – Вы почти не разговаривали со мной с момента нашего прибытия, – добавила она недовольно. – Отпусти его наконец, Трелони. Ты намерен завладеть его вниманием на весь день? Разве я не учила тебя, что надо любезно делиться с другими?

Раздался громкий мужской смех, и вскоре мистер Уитби оказался около герцогини, склонившись, чтобы поцеловать ее руку в перчатке.

– Дорогая герцогиня, – сказал он затем. – Меня удивляет, почему вы не присоединились к нам на поляне. Я знаю, что вы гордитесь своим мастерством в стрельбе из лука.

– Да, но я была занята знакомством с этими двумя милыми дамами. Я решила устроить домашний прием и пригласить леди Хенли и леди Элинор.

– Прекрашная идея, – поддержал ее лорд Трелони, присоединяясь к компании под тентом. – Она мне очень нравится.

– О, Трелони, дорогой, неужели ты никак не можешь избавиться от своей шепелявости? Он нарочно говорит так, считая, что это модно, – добавила она. – Дандридж, проснись. – Герцогиня ткнула храпящего мужа веером; тот сразу поднял голову и зевнул. – Я только что говорила, что мы собираемся устроить домашний прием, – сообщила она ему, – и пригласить гостящих здесь молодых людей.

– Превосходно, – сказал герцог, сопя. – Прекрасная идея. И мы организуем охоту?

– Да, конечно. – Герцогиня махнула своей изящной рукой. – И я надеюсь познакомиться с мистером Фредериком Стоунемом, который сейчас здесь, в Девоншире. Мы пригласим его тоже. – При этом она рассеянно погладила руку стоявшего рядом мистера Уитби, и этот удивительно интимный жест привел в замешательство Элинор.

И она была готова поклясться, что на помрачневшем лице Селины отразилось такое же подозрение, какое испытала она сама. Перед ее мысленным взором возник коттедж на утесе, напомнив ей завуалированный намек Фредерика, что мистер Уитби встречается там со своей любовницей. Она посмотрела на герцогиню, которая тихо беседовала с мистером Уитби, голова которого склонилась совсем близко к ее светловолосой голове.

Была ли герцогиня его тайной любовницей? Элинор прокляла Фредерика за то, что тот породил в ее голове такие мысли, потому что теперь ее богатое воображение рисовало картины, как эти двое занимаются любовью на широкой кровати, задыхаясь от страсти. Боже, какой ужас!

Стараясь избавиться от этих неприятных мыслей, Элинор с мольбой посмотрела на Селину, которая наконец подала свой голос:

– Ваша светлость, хотя идея пригласить нас на домашний прием звучит очень мило, боюсь, мы будем вынуждены вернуться в Эссекс, как только мистер Стоунем и Хенли завершат свое дело здесь. Думаю, это произойдет через пару дней.

– А вы не можете продлить ваше пребывание здесь еще на несколько дней? – спросила герцогиня, прервав разговор с мистером Уитби. – Это доставило бы мне большое удовольствие. Скажи им, Уитби, что они должны остаться.

– Конечно, должны, – согласился тот, стряхивая травинки со своих брюк. – Уверяю вас, вы нигде не встретите такого гостеприимства, как у ее светлости.

– Я не сомневаюсь в этом, – сказала Элинор. – Но мы действительно должны сразу вернуться в Эссекс. Боюсь, мы не сможем задержаться здесь ни на один день. Может быть, мы нанесем вам визит в другой раз, если вы будете столь любезны пригласить нас позже?

– Ну хорошо. С вами все ясно. В таком случае тебе одному придется развлекать меня, Уитби. – Она удостоила его соблазнительной улыбкой, чем еще больше укрепила Элинор в ее подозрениях.

При этом муж и сын герцогини улыбались, не придавая ее словам никакого значения. Странно. Очень странно. По крайней мере, Элинор не одну мучили сомнения; она заметила замешательство Селины, которая, несомненно, подумала о том же самом.

– И все-таки мне бы очень хотелось познакомиться с мистером Стоунемом, – добавила герцогиня.

Хорошее настроение Элинор улетучилось, и она вдруг почувствовала усталость, холод, тяжесть на душе и смутную тревогу.

Что сейчас делает Фредерик, в то время как они сидят здесь, попивая чай и обсуждая его, как некий объект праздного любопытства? Она не сомневалась, что он уже нашел мистера Экфорда, и, возможно, сейчас они готовы к дуэли. Кто из них останется в живых к концу дня?

Ее горло сжалось от волнения. Никогда прежде она не чувствовала себя такой беспомощной и потерянной. В ее ранее упорядоченном мире теперь господствовал хаос, и ее будущее уже не казалось светлым и ясным, а представлялось неопределенным. Она не доверяла человеку, которого любила, не доверяла своей ближайшей подруге, а единственный человек, который мог бы помочь ей и кому она полностью доверяла – ее брат Генри, – находился сейчас в Оксфорде, наслаждаясь предоставленной ему свободой, тогда как она оставалась здесь, не зная, как ей поступить в создавшейся ситуации.

Стараясь сдержать слезы, Элинор встала.

– Прошу прощения, – сказала она и поспешно покинула компанию, едва не подвернув лодыжку.