Татьяна Хрисанфова - Тростинка

Властимир, потрепал его по гриве: ты молодец! Как хозяина спасал!

Он огляделся. Местность была незнакомой. Высокие сосны окружали его. Они росли так густо, что, казалось, выбраться отсюда нет никакой возможности. Дернув за узду, он направил Уголька вперед. Тот, сделав несколько шагов, остановился и захрипел. Коню не было прохода в гуще скопившихся высоких и подрастающих деревьев. Властимир соскочил с коня, провалившись выше колен в снег. Ухватив Уголька за уздечку, он повел его по следам назад. Но вскоре следы затерялись и исчезли совсем.

Ранние зимние сумерки опускались на лес. Солнце быстро исчезло за высокими деревьями. Крепчавший мороз застучал по соснам, треща сухими сучьями.

Пытаясь выбраться из леса, Властимир шел вперед, ведя коня в поводу. Он никак не мог понять, с какой стороны прискакал сюда. Он совсем не знал леса. Много лет прожив в другой стране, он отвык от тех навыков, какие прививал отец. Да и учил отец больше владеть оружием, защищать свою сторону от нашествий врагов. Может дружинники и знают лес, но, поди, сыщи их сейчас. В опустившейся ночи послышались шорохи. Уголек сторожко озирался на каждый шорох и стук. И, наконец, в ночи послышался волчий вой. Властимир криво усмехнулся. Это было самое худшее. Даже не веря в волка-оборотня, надо было опасаться этих лесных жителей. Видимо почуяли добычу! Несколько голосов перекликались между собой, сбиваясь в стаю. Вой доносился все ближе и ближе.

Властимир упрямо шел вперед. Впрочем, он и не знал: идет ли он вперед, или назад, или просто кружит на одном месте. Звезды затерялись на темном небе, и их свет не проникал сквозь сомкнувшиеся вершины. Между деревьями замелькали горящие огоньки. Они, молча, приближались, смыкая круг. Было непонятно, почему до сих пор ни один из них не кинулся на человека или коня. Судя по мельканию огоньков, волков собралось достаточно, что бы сомкнуть, наконец, круг.

Властимир понимал, что скоро кто-то из них решится на прыжок. Рука его сжимала рукоять меча. Уголек нервно фыркал, поводя выкатившимися глазами. Вдруг среди деревьев мелькнули два ярких зеленых огонька. Они медленно передвигались справа от князя, не приближаясь, но и не удаляясь. Властимир все шел вперед, дергая за удила, не давая коню встать на дыбы. Через некоторое время он понял, что их больше не преследуют горящие огоньки. Лишь два зеленых светящихся огня светились, по-прежнему, справа, сопровождая его. Огоньки приближались и, опасаясь их, Властимир повернул налево. Огоньки остались на прежнем расстоянии.

– Да они направляют меня, – понял князь.

Некоторое время зеленые огоньки мелькали справа, потом, словно по волшебству, переместились на левую сторону, и Властимир повернул налево. Он не сознавал, сколько прошло времени, поворачивая то вправо, то, идя прямо по заснеженному лесу. Казалось, деревья расступаются перед ним, пропуская вперед. Лес стал светлее, деревья редели. Уголек спокойно следовал за хозяином, иногда тыкаясь ему в плечо, словно приглашал хозяина на свою спину.

Но Властимир не чувствовал усталости. Он упорно шел вперед, не выпуская из виду зеленые огоньки.

«Если это оборотень, зачем показывает дорогу?» – думал он. Князь не сомневался, что огоньки ведут его. Только куда? И почему отстала стая? Если это волчица, не лучше ли было ей вместе со всей стаей наброситься на человека? Властимир не заметил, как лес расступился, и он оказался на знакомой поляне возле озера. Вот и осокорь. На фоне розовеющего неба он выглядел угрожающе черным. Никогда прежде не видел его таким Властимир. Огоньки погасли неожиданно.

Оглядев поляну, князь не заметил больше их свечения. И лишь далеко в лесу раздался злобно-разочарованный волчий вой.

По знакомой тропинке Уголек быстро донес хозяина до города. Городские ворота были заперты. С башни всадника долго расспрашивали, кто есть таков. Наконец поверив, что это князь, ворота отворили. По безлюдной улице Властимир доехал до терема. На крыльцо, причитая, выбежал дядька Назарий. Он дрожал всем телом, одетый лишь в домотканую рубаху. Из глаз его текли слезы, когда он обнимал соскочившего с коня князя.

– Батюшка наш! Князюшка! Мы уж столько передумали, когда дружинники одни воротились! Где же носило тебя, чадо? – с упреком в голосе вопрошал старый слуга.

Властимир быстро прошел в хоромы. Он так устал, что не слушал причитаний старой няньки, не видел снующих вокруг холопов. Повалившись на постель, он тут же уснул. В забытьи ему все чудились зеленые огоньки в ночи.

Поутру князь проснулся поздно.

Назарий, подававший ему одежду, рассказывал последние новости:

– Прибыл гонец от братца вашего князя Борила. Зовут в гости с молодой женою.

На глазах старого слуги показались слезы:

– Исполняют ваши братцы заветы отцовские! Вот соберетесь все вместе, как в старые времена, что при князе были.

Назарий смахивал набежавшие слезы, не в силах больше говорить.

– Старый ты стал, слезоточивый! – князь медленно одевался. Ночное блуждание по лесу отзывалось ломотой в теле, ныло в голове, отекшие ноги не хотели слушаться хозяина.

– Дак, конечно, постарел я! К батюшке вашему мальчишкой попал, – Назарий был рад поговорить с князем. – Вас всех четверых выпестовал. Ты, чадушко, больше всех забот причинял. А когда отправился ты за моря, как тебя не хватало мне!

– Отчего ж скучал по мне? Ведь отец за мои проделки сколь порол тебя!

– Было, чадо, было! Да в разлуке помнится только доброе. Ты – последыш. Оттого и дороже тебя нет никого! Уж как скучал я по тебе!

– Ладно! Уходи! Хватит с меня твоих причитаний! – Властимир тяжело поднялся с кровати.

Глава 15

Сколько ни лютовала зима, а все ж кончалось ее время. Межень (февраль) не был уж таким суровым. На Сретенье детишки солнышко звали заклинаниями:

Солнышко, Солнышко,

Красное ведрышко,

Выгляни из-за горы,

Выгляни до вешней поры.

Прислушавшись к гомону детворы, солнце радостно выглянуло из-за горы да так и светило весь короткий зимний день, заставляя плакать сосульки и растапливая снег около завалинок. Значит, весна ранняя будет. Ведь в этот день армяк с шубой встречаются! Оттепель – весна ранняя.

На городской площади народ строил снежный город.

Борил, проезжая мимо ледяных стен, ревниво оглядывал сооружение. Уж очень хотелось ему похвастать перед братьями.

– А стены – не низкие? – c сомнением спрашивал он у кузнеца.

Тот, тряся гривой седых волос, поводил могучими плечами:

– Куды ж выше, батюшка? Мне и не допрыгнуть! А уж толстые-то какие! Братцам вашим попотеть придется! Сразу не одолеют!

– Посмотрим! Посмотрим! – Борил щурил темные глаза.

Ждал князь Борил в гости братьев.