Дина Джеймс - Любимый плут

– Инспектор Ревилл? – взглянула вверх Мария.

– Твой друг. Ты, кажется, везде разгуливаешь с ним.

Мария встряхнула головой. Усталость и тревога вымотали ее тело, но она считала, что ее рассудок пока еще работает ясно.

– Я не понимаю.

– Еще как понимаешь, – не сделав ни шагу назад, чтобы позволить Марии пройти, Герцогиня выставила руку поперек узкого прохода. – Странно, как кстати этот легавый появился прошлой ночью. Просто вышел из темноты и заговорил с тобой.

– Я была напугана не меньше, чем ты. Я даже не предполагала, что он может оказаться там.

– Можешь не продолжать, – язвительно усмехнулась Герцогиня. – А то меня стошнит.

Голову Марии словно стиснуло стальным обручем. В висках у нее застучало. Она закрыла глаза, отказываясь понимать, что пререкается с женщиной, которую считала если не подругой, то, по крайней мере, приятельницей.

Следующая мысль прояснила ее рассудок. Она оставила свою сестру в постели и тащилась сюда по улицам только по одной причине:

– Где Джоко?

Глаза Герцогини блеснули огнем:

– Вот что тебя заботит. Он ушел. Теперь он бегает и от легавых, и от сутенеров. Я предупреждала тебя – не навреди ему. Стой! Я не пущу тебя!

Тоже разозлившись, Мария пригнула голову и оттолкнула женщину в сторону.

– Где он?

– Я тебе уже ответила. Мария схватила ее за плечи:

– Где Джоко Уолтон?

– Снаружи ждет Ревилл?

– Нет. Не думаешь же ты, что я привела его сюда к тебе, Панси и Бет. Не будь глупой.

– Глупой, вот как? Разве ты не собираешься отвести Джоко туда, где его поджидают полицейские? Или ты приведешь его прямо в Скотленд-Ярд к Ревиллу? Избавишь инспектора от возни с его розыском.

– Я с прошлого вечера даже не видела Ревилла, – Мария заглянула в темноту за плечом Герцогини.

– Ты привела погоню за Джоко.

– Ни за что, Бог свидетель.

– Такие, как ты, часто взывают к Богу. Но мы здесь слишком далеко от него, чтобы он обратил на нас внимание.

Голова Марии всерьез пошла кругом.

– Скажи мне, где он, – стиснула она плечи Герцогини.

Герцогиня дернула плечами, чтобы освободиться.

– Он ушел. Он покидает Лондон навсегда. Ты совершенно разрушила его жизнь. Незачем тебе беспокоить его рассказами о том, каким образом твоя драгоценная сестрица провела три недели в веселом доме. К тому же теперь она наверняка с брюхом.

Герцогиня высказала самые большие опасения Марии. Сжав руки в кулаки, та, словно безумная, бросилась колотить ее по плечам и лицу:

– Скажи мне, где он! Скажи мне! Герцогиня приседала и увертывалась, отступая от нее за стол. Наверху проснулись девочки и, переговариваясь между собой, уставились вниз. Пан и Бет взвизгивали от страха и возбуждения.

Мария схватилась за другую сторону шаткого стола и бросилась налево. Герцогиня тут же метнулась направо, Мария кинулась назад. Не сводя друг с друга глаз, они кружили у разделяющего их стола.

– Ты погубила Джоко, – обвинила ее Герцогиня. – Сделала из него франта. Привила ему вкус к хорошей жизни. Заставила его трахаться с собой. А когда ты получила все, что хотела, ты вышвырнула его прочь.

– Так вот почему ты так ведешь себя? Ты ревнуешь!

– Я? Нет, – глаза Герцогини сверкнули, затем она овладела собой. – Джоко мой друг, и только.

– Он и мой друг тоже. Я пришла помочь ему. И я никогда не вышвырну его прочь.

– Такие, как ты, делают это каждый день.

– Ты веришь в это, потому что тебе хочется в это верить, – возразила Мария. – А тебе, между прочим, не следует держать здесь детей взаперти, как животных в зоопарке. Тебе надо отвести их в церкви и сиротские приюты, где они смогут жить по-человечески и учиться.

– Твоя доброта никогда не поможет бедным. Мы для тебя просто грязь. Ты просто использовала Джоко.

– Но я же здесь, разве ты не видишь? Я не использовала Джоко Уолтона. Я пришла спасти его и вернуть себе. А теперь скажи мне, где он.

– Ни за что.

Мария внезапно перестала гоняться за ней. Она поправила шляпку и перевела дух:

– Так вот, я клянусь, что если ты не скажешь мне, где Джоко, я сейчас же пойду к Ревиллу. Я не только расскажу ему об этом месте, я сама приведу его сюда.

Герцогиня вздрогнула. Ее глаза обежали просторное, темное помещение.

– Он не заинтересуется этим.

– А по-моему, заинтересуется.

– Я не сделала ничего дурного.

Однако теперь Мария лучше понимала жизнь, чем две недели назад. Она сладко улыбнулась:

– Руководство Ревилла заинтересуется. Кое-кто из них, несомненно, часто бывает в таких местах, откуда сбежали Пан и Бет.

– Ты не посмеешь это сделать.

– Где Джоко?

Герцогиня взглянула на нее с неприкрытой ненавистью, но поняла, что потерпела поражение:

– Он сказал, что должен побывать у русского.

– Кто такой русский и где его найти?

– Он сутенер, – нехорошо усмехнулась Герцогиня. – Ты ему как раз подойдешь, у него девочки постарше.

Мария вспыхнула:

– Где он?

– Иногда он заходит выпить в «Петух Робин».

– Где находится «Петух Робин»?

– Это в Уайтчапеле. Ревилл знает, где это. Мария стукнула кулаком по столу:

– Проклятье! Вдумайся же наконец! Я не договаривалась встретиться с Ревиллом прошлым вечером у «Лордс Дрим». Он, наверное, догадался прийти туда сам. Мы говорили ему, что Джоко избили на заднем дворе этого заведения. Наверное, он просто сопоставил все факты – ведь он же не тупица.

Герцогиня глубоко вздохнула. В первый раз искра сомнения мелькнула на ее красивом лице.

– Да, он не тупица.

– Если ты хочешь помочь Джоко так же, как я, скажи мне, где этот «Петух Робин», – наклонилась к ней Мария. – Может быть, ты даже покажешь мне дорогу туда. А если ты действительно заботишься о Джоко, то сама отведешь меня к русскому.

Герцогиня оглянулась на серьезные лица двоих девочек:

– А вы как считаете?

– Она не наша, – пожала плечами Бет. Однако Пан веско сказала:

– Она, наверное, ужасно любит Джоко, если хочет пойти за ним в «Петух Робин».

Герцогиня улыбнулась этим словам. Ее усмешка приняла зловещий оттенок, когда она обратилась к Марии:

– Хорошо, миледи. Я провожу тебя. Но тебе нельзя быть одетой так, когда ты пойдешь туда. В «Петухе Робине» не угождают леди.

– Что у тебя ко мне? – черные глаза русского пробежались по былому портновскому великолепию Джоко. Под его усами пряталась ехидная улыбочка, которую он даже и не попытался скрыть.

– Дельце, – пожал плечами Джоко.

– Дельце, говоришь… Ну, садись, – русский показал два пальца бармену.

Джоко с признательностью опустился на стул. Русский был из тех людей, поведение которых было непредсказуемо. Отправляясь сюда, Джоко не рассчитывал на теплый прием, но первый раз за последние сутки ему, кажется, повезло.