Эмбер Кей - Месть и любовь

Да уж, этот человек бедняком явно не был. Но кому же он хотел отомстить? Ее отцу? Вряд ли у отца есть враги. Они, скорее всего, имеются у Яна. В округе его считали изменником, и недоброжелателей было больше чем достаточно. Эта мысль обескуражила Фиону. Ей совсем не хотелось становиться приманкой и подвергать опасности любимого старшего брата. Ян только что женился, был счастлив, и это делало его особенно уязвимым. Девушка окончательно утвердилась в своем намерении бежать при первой же возможности.

Они ехали уже несколько часов, но разбойник ни разу не обернулся и не посмотрел на нее. Солнце уже зашло, и становилось довольно прохладно. Фионе хотелось надеть плащ, но руки ее были связаны. Веревки до крови натерли кожу. У нее, пожалуй, останутся такие же шрамы. Стараясь не обращать внимания на холод, девушка все же не могла избавиться от мучительного чувства голода и жажды, все сильнее терзавших ее.

– Когда же мы наконец сделаем остановку? – стараясь придать голосу надменность, спросила Фиона. Гордость мешала ей признать, что пока схватку выигрывает незнакомец.

– Скоро, – не оглядываясь, бросил он.

Этот ответ она и ожидала услышать, но, находясь все еще во власти гнева, тихо выругалась:

– Проклятый тиран.

– Вы что-то сказали? – спросил он, слегка повысив голос.

Бандит явно издевался над ней, и девушка не выдержала:

– Я умираю от голода и жажды, у меня болят руки, мне необходимо справить нужду, наконец!

Мужчина тут же натянул поводья. Спрыгнув с коня, он подошел к пленнице и изобразил некое подобие улыбки. Он обхватил девушку за талию, но, сняв с седла, не опустил ее на землю, а некоторое время задержал на весу. Носками туфель Фиона едва касалась травы, а зеленоглазый все продолжал держать ее, крепко прижимая к своему мускулистому телу. Это была демонстрация силы, противиться которой бессмысленно и опасно. К тому же, как ни странно, тепло его тела было приятно Фионе.

Испугавшись собственных ощущений, девушка попыталась высвободиться из его объятий, резко ударила ногой по голени мужчины, с удовольствием услышав, как он зарычал от боли.

– Злюка, – произнес похититель и так неожиданно отпустил Фиону, что она чуть не упала.

– Тиран, – бросила она ему в ответ. – Развяжите мне руки, чтобы я могла сделать то, ради чего мы остановились.

Он прищурился.

– Как вам будет угодно, миледи:

Его нарочито ласковый голос обеспокоил Фиону.

– Но я не спущу с вас глаз после того, как освобожу от пут.

– Нисколько не сомневалась в том, что вы приготовили мне очередную гадость. И как же, по-вашему, я смогу приподнять юбки, если у меня связаны руки?

Его улыбка стала жесткой.

– Это только ваша проблема. В течение трех последних лет мне удавалось справляться с делами и потруднее.

Фиона внимательно посмотрела на своего мучителя. Глаза у него потемнели, мышцы напряглись. Он много страдал и теперь жаждал отомстить за все свои унижения.

– Вам не удастся меня сломить, – она гордо вскинула подбородок. – Отпустите по крайней мере веревку, чтобы я могла зайти за кусты. Или же вы считаете, что вне поля вашего зрения я смогу развязать все эти узлы?

Сарказм девушки подействовал на него.

– Вы слишком слабы, чтобы сопротивляться, милая леди. И я не боюсь, что вы сбежите. Узлы очень крепкие – я научился вязать такие, когда ходил в море.

Ах, так он моряк! И, вероятнее всего, офицер. Фиона покраснела и отошла на расстояние, которое позволяла веревка. Оказавшись за раскидистым кустом, полностью скрывавшим ее, она принялась сражаться с непослушными юбками.

Она как раз управилась со своими делами, когда услышала приближающийся стук копыт. Девушка предположила, что это сообщник ее похитителя. Она с самого начала была убеждена, что разбойник не один.

– Проклятие! – выругался зеленоглазый. – Митчелл, я же велел тебе не показываться. Не желаю еще больше втягивать тебя в это дело, ты и так уже здорово в нем замешан.

Гнев похитителя удивил Фиону. Пригладив связанными руками свои юбки, она прислушалась к разговору. Обстоятельства вынудили ее подслушивать, и стыдиться тут было нечего, тем более, что она твердо решила бежать.

– Одного я тебя не брошу, – почти жалобно проговорил сообщник, – ты и сам это знаешь. Все три года я был рядом с тобой и теперь не оставлю, хоть и не согласен с тем, что ты собираешься сделать.

Похититель тяжело вздохнул.

– Знаю, знаю, но я не хочу, чтобы она, увидев тебя, смогла опознать потом. Плохо уже то, что пленница запомнит мою внешность, но мне приходится идти на риск, а тебе это совершенно ни к чему.

– Но я держался в стороне, пока она не зашла за кусты. Позволь мне быть поблизости, Найл. Я очень беспокоюсь.

Фиона, слушавшая очень внимательно, поняла что стала пленницей человека по имени Найл. «Найл, Найл», – проговорила она про себя, отметив гэльское звучание слова. Как обидно, что такое мелодичное имя досталось грубому, гадкому человеку.

– Митчелл, – голос Найла прервал размышления Фионы, – ты один не отвернулся от меня и поддерживал все эти годы. Я никогда не сомневался в твоей верности и именно поэтому хочу, чтобы ты ушел прежде, чем вернется молодая графиня. Не нужно ей видеть твое лицо.

Фиона изумилась – голос похитителя звучал просительно, почти умоляюще. Значит, и ему не чуждо ничто человеческое!

– Что ж, если ты так этого хочешь, то я уйду, – сказал Митчелл, – но от лагеря удаляться не буду. Когда-нибудь она меня все равно увидит.

– Например, сейчас, – проворковала Фиона, выходя из-за куста.

Найл, глядя на девушку, даже не пытался скрыть свое раздражение. А Фиона встала перед разбойниками и вызывающе посмотрела на них. Ее волосы падали на спину каскадом волн, а ее вздернутый носик казался дерзким и наглым. Зеленое платье девушки испачкалось, дыра на боку открывала нижние юбки, но всем своим видом она давала понять, что ничуть не смущается. Ее синие глаза напоминали холодные аквамарины, пухлый рот искривился в брезгливой усмешке.

Найл с трудом разжал кулаки.

– Вы очень точно рассчитали момент вашего появления.

Фиона, насмехаясь над ним, сделала кокетливый реверанс. Правда, из-за связанных впереди рук ей с трудом удалось удержать равновесие, но она справилась с этим и голосом примерной девочки произнесла:

– То же самое я могу сказать и о вас.

Найл почувствовал, как его все сильнее охватывает раздражение. Следовало бы предвидеть, что сестра Дункана Макфи окажется девицей с совершенно несносным характером и к тому же красавицей.

Такое сочетание обещало сделать последующие недели сущим адом для него.

– Так вот вы какая, сестра Дункана, – произнес Митчелл, вступая в разговор.