Эмбер Кей - Месть и любовь

Костер согревал маленькую пещеру. В свете яркого пламени виднелся закопченный котелок, из которого аппетитно пахло мясом. В животе у Фионы заурчало. Найл улыбнулся, черты его сурового лица смягчились.

– Ваш желудок красноречивее всяких слов.

Усталость подействовала на Фиону словно наркотик. Присутствие Митчелла уже не вызывало видений, и ее голос звучал уже не так раздраженно.

– Я умираю от голода и жажды.

Митчелл вопросительно посмотрел на своего друга, затем подошел к девушке и освободил ее руки.

Прикосновение этого жуткого человека вызвало у Фионы приступ тошноты, но тут же все затмила боль в пальцах от восстанавливающегося кровообращения. Фиона стала осторожно массировать руки.

– Благодарю вас, – сказала она Митчеллу.

Его доброжелательность не избавила ее от чувства неприязни. Она по-прежнему думала о нем как об убийце. Все расплывалось перед глазами, когда Фиона смотрела на него.

– Ты развязал эту злюку себе на беду, – мрачно предупредил Найл, сидя по другую сторону костра.

Не сводя глаз со стертых до крови рук Фионы, Митчелл ответил:

– Она всего лишь женщина, ей необходимо подкрепить свои силы.

С этими словами он подал ей миску с мясом и чашку, наполненную коричневой жидкостью. Мясо оказалось олениной, а напиток – крепким чаем.

– Спасибо, – пролепетала Фиона.

Рядом с этим разбойником она чувствовала себя неуютно, но тошноты больше не испытывала. Окружающая его аура померкла.

Девушка с аппетитом съела все мясо и выпила чай. Тепло костра согрело тело, и она почувствовала вялость и приятную истому. Поставив пустые кружку и миску, Фиона в упор посмотрела на своего похитителя.

– Могу я немного поспать, или вы намерены лишить меня этого удовольствия?

Найл посмотрел на нее. Его глаза сияли в отблесках костра, черные волнистые волосы были откинуты назад, открывая высокий лоб, а брови казались похожими на взметнувшиеся крылья диковинной птицы. Его суровое лицо было красиво настоящей мужской красотой. У Фионы часто-часто забилось сердце. Прежде чем Найл ответил, Митчелл расстелил на земле одеяло, положил его достаточно близко к костру для тепла, и в то же время немного в сторонке, чтобы создать хоть какое-то подобие уединения. И, конечно, девушке было ясно, что ей все время придется находиться в поле их зрения.

Найл поднялся и подошел к ней. Подобрав брошенную на землю веревку, он сказал:

– Протяните руки.

Из груди Фионы невольно вырвался вздох сожаления, плечи покорно поникли. Но девушка быстро пришла в себя и, протягивая руки, уже с вызовом смотрела злодею прямо в глаза.

– Вы очень жестокий человек, – заявила она, когда тот начал обматывать веревку вокруг ее кистей. Закусив губу, Фиона с трудом подавила стон боли от грубого прикосновения к натертой коже. Найл внимательно посмотрел на девушку. При свете костра его глаза казались бездонными омутами.

– Я никому не могу доверять, обстоятельства вынудили меня к этому.

Пока он проверял, крепко ли затянуты узлы, она раздумывала над его словами. За какое же преступление ее похититель оказался в тюрьме? Фиона предполагала, что он морской офицер, и была уверена в его благородном происхождении. Значит, причин воровать и грабить у него не было. Неужели кого-нибудь убил? Шестое чувство подсказывало ей, что в его прошлом не было убийств, но чья-то смерть вызвала у него теперешнюю жажду мщения.

Убедившись, что веревка завязана крепко, Найл просунул руки под мышки пленницы и легко приподнял.

– Вы совсем ничего не весите, – удивленно пробормотал он.

Найл был высоким стройным мужчиной с грацией пантеры и пронзительным взглядом орла, и Фиона, никогда не считавшая себя миниатюрной женщиной, едва доставала ему до плеча.

Она заговорила, и голос ее прозвучал резко.

– Если вы все сказали, я хотела бы лечь и поспать, чтобы быть готовой к тем пыткам, которые вы припасли на завтра.

Найл слегка прикрыл глаза и скривил губы.

– Посмотрите в свой магический кристалл, леди, и вы узнаете, что будет завтра.

Девушка сделала вид, что не заметила сарказма, но когда он повел ее к одеялу, не смогла игнорировать прикосновение его рук. Ей вдруг стало трудно дышать, этот человек решительно лишал ее душевного равновесия.

Фиона быстро посмотрела на Митчелла и заметила, что тот наблюдает за ними, насупив рыжеватые брови. Сидел он ссутулившись, был высок, долговяз и полностью лишен той грации, которая отличала его друга. Длинными пальцами Митчелл нервно теребил серебряную пуговицу на куртке и тусклым, потухшим взглядом смотрел, как Найл возвращается на свое место. Каждый жест, каждое движение Митчелла говорили о том, что он очень нуждается в своем друге. Заметив, что девушка изучающе посматривает на него, он тут же придал своему лицу безразличное выражение. Фиона почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Но, опустившись на одеяло, она ощутила такой благодатный покой, что тут же выбросила из головы и Найла, и его странного друга. Она позже поразмышляет об этих столь непохожих друг на друга мужчинах и решит, как ей убежать от них. А сейчас необходимо как следует отдохнуть и набраться сил.

Пол пещеры был жестким, мелкие камешки впивались в изнеженное тело Фионы, а запястья горели от тугих веревок, но эти неудобства не помешали ей быстро и крепко заснуть. Уже во сне, когда мысли не поддаются контролю, она с удивлением обнаружила, что думает о своем похитителе и хочет вновь почувствовать тепло его рук. И тут же отругала себя за столь неправедные мысли. Совсем недавно она направлялась в Эдинбург, чтобы спасти свою любовь, и ей не следует испытывать к этому человеку ничего, кроме отвращения. Он похитил ее, собирается использовать в своих гнусных целях и, конечно, заслуживает только ненависти!

Голос Найла вырвал Фиону из сонного полузабытья.

– Мой сердитый друг, благодаря этой дамочке я начинаю осуществлять свой план.

Фиона притворилась, что все еще спит, и лежала тихо, плотно закрыв глаза. Однако ни одно слово из разговора двух похитителей не пролетало мимо ее ушей. Соблюдать правила приличия было вовсе не обязательно: эта пещера – не гостиная в Эдинбурге, где необходимы светские манеры. Вопрос стоит о жизни и смерти, стало быть, все средства хороши.

– Забудь об этом, – умоляюще проговорил Митчелл, – все в прошлом, не нужно подвергать себя опасности из-за мести.

Найл вскочил и принялся нервно расхаживать по узкой пещере. Послышался хруст камней под его ногами, и сквозь закрытые веки девушка заметила, что пламя то светит, то меркнет, когда он проходит между ней и костром.

– Я три года отсидел в тюрьме, – остановившись, сказал Найл, – три года! Ты знаешь, что тюрьма делает с мужчиной, его честью?