Кэндис Проктор - Шепот небес

– Ты, наверное, решила, что увидела одного из призраков? – насмешливо спросил Галлахер и, подойдя к Джесси, продолжал: – Интересно, кто из троих участников разыгравшейся здесь трагедии кажется тебе наиболее опасным?

Наиболее опасным сейчас Джесси показался сам Галлахер, похожий на призрак, явившийся из ада.

– Ты напугал меня, – отозвалась она, чувствуя, как ее бьет нервная дрожь. – Что ты здесь делаешь?

– Я хотел задать тебе тот же вопрос.

Ей хотелось, сжав кулачки, ударить его в грудь. Ей хотелось обвить его шею руками и припасть к губам в жарком поцелуе. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и сказал, как сильно ее любит.

– Ты понимаешь, что натворил? – спросила Джесси. – Ты знаешь, какое наказание тебя ждет за то, что ты самовольно уехал из усадьбы?

Лукас пожал плечами, на его скулах ходили желваки.

– Меня могут посадить в карцер на хлеб и воду на неделю или две. Ну и что? Мне еще и не такое приходилось терпеть.

– Значит, ты считаешь, что все в порядке? А что, если тебе дадут пятьдесят ударов плетьми? К такому наказанию ты тоже спокойно отнесешься?

Лукас бросил на Джесси суровый взгляд сверху вниз.

– Я не привык жить по правилам, Джесси. Я не люблю, когда контролируют все мои действия и приказывают мне. Я никогда не пытаюсь приспособиться к обстоятельствам. И даже если я какое-то время веду себя смирно, то однажды я все равно сорвусь с цепи. Я всегда выбираю свободу, даже если мне приходится за нее дорого платить.

Они помолчали. До их слуха доносился отдаленный шум прибоя и шорох ветра в кронах деревьев. Джесси сделала шаг в сторону Лукаса, но тут же остановилась.

– Я слышала, какая участь постигла твоих друзей, – откликнулась она. – Поверь, мне очень жаль, что все так произошло. Но ты не должен винить себя. Ты ничем не мог им помочь.

Лукас бросил на нее взгляд, исполненный душевной муки. Выражение его глаз испугало Джесси.

– Я не снимаю с себя вину! Я нашел проклятую лодку, отремонтировал ее и спланировал побег, который закончился полной неудачей.

– Ты все правильно сделал, но на вас донесли, и вы знали предателя, но твои товарищи приняли решение бежать, несмотря ни на что, совершив роковую ошибку. При чем здесь ты?

– Если бы я остался с ними…

– Ты не сумел бы задержать моего брата и направить его по ложному следу. И тогда фрегат «Отпор» догнал бы вашу лодку уже через несколько часов.

– Ну да, а так беглецов схватили через несколько дней. Невелика разница.

Джесси видела по выражению его глаз, что он ожесточен, и у нее сжималось сердце от боли.

– Ты, наверное, сейчас ненавидишь меня, – прошептала она, – за то, что я англичанка, а значит, по своему рождению принадлежу к жестокой бесчеловечной государственной системе.

Лукас подошел к ней. Серебристый лунный свет освещал его лицо с правильными чертами.

– Нет, ты не вызываешь у меня ненависти, – мягко ответил он.

– Лукас… – прошептала Джесси, протягивая к нему дрожащие руки, – Твои душевные страдания не помогут тем, кто уже погиб или оказался в тюрьме. Не мучай себя!

Он взял ее руку в свои ладони, не сводя с нее глаз.

– Ты думаешь, что я убежал из имения, чтобы наказать себя и тем самым избавиться от чувства вины?

– А разве не так?

Лукас крепко сжал ее руку.

– Я не знаю.

Лукас выпустил ее руку и, подойдя к дверному проему, прислонился плечом к стене. Свой взгляд он направил на морские волны, вздымающиеся под ярким светом луны.

– Тебе не следовало приходить сюда.

– Почему?

Лукас молча вышел на террасу, под его ногами хрустели осколки стекла и разбитой черепицы. Джесси последовала за ним. Они стояли рядом, наблюдая, как накатывают волны на берег.

– Ты так и не спросила меня, почему я убил Натана Фицхерберта, – неожиданно произнес Лукас.

Джесси бросила на него удивленный взгляд.

– Я думала, что ты сам расскажешь, когда захочешь поделиться своими переживаниями.

– А почему ты полагаешь, что я переживаю по поводу его убийства?

Джесси видела его профиль, мужественную линию подбородка, широкие скулы, плотно сжатые губы.

– Потому что знаю.

Лукас тяжело вздохнул.

– Как ты думаешь, легко ли пойти на убийство человека?

– Думаю, что нет. Но мне кажется, что ты имел веские причины совершить убийство. – Джесси запрокинула голову к небу, на котором блистали звезды. – Если не хочешь, можешь ни о чем не рассказывать.

– Нет, мне следовало рассказать тебе обо всем раньше.

– Если ты думаешь, что я отвернусь от тебя, узнав историю твоего преступления, то ошибаешься.

– Но ты же еще не слышала ее и даже не знаешь, о чем пойдет речь.

Джесси присела на полуразрушенный каменный парапет террасы. Ей хотелось знать о Лукасе как можно больше, чтобы лучше понять его душу. Но у нее не возникло желания сейчас слушать рассказ о совершенном преступлении.

– Ты тогда учился в университете в Дублине, не так ли? – начала она, стараясь вызвать его на откровенность.

– Я пришел в гости к Роуз, своей сестре, – бесцветным голосом стал рассказывать Лукас. – Ее муж, Патрик Магуайр, был моим добрым другом. Он работал журналистом, в подвале его дома располагалась типография, где печаталась подпольная литература.

Джесси поняла, какой характер носила печатаемая там литература. Речь шла об ирландских повстанцах, мятежниках, мечтавших о свободе и независимости своей родины от британской короны.

– В тот вечер в дом Магуайров явился отряд английских солдат. Кто-то, должно быть, донес им о подпольной типографии, потому что они знали, где надо искать.

– И среди явившихся в дом твоей сестры англичан был Натан Фицхерберт? – спросила Джесси.

Лукас кивнул. Выражение его лица оставалось непроницаемым.

– Фицхерберт возглавлял пришедший отряд из шести человек. Когда они разгромили типографию, он приказал им изнасиловать Роуз.

Джесси оцепенела, острая боль пронзила ее сердце.

– Мы с Патриком попытались остановить их. Фицхерберт размозжил Патрику голову. Я думал, что меня ждет та же участь. Но оказалось, что у Фицхерберта другие планы. Он приставил к моей голове дуло пистолета и заставил смотреть, как его люди насилуют мою сестру.

Джесси судорожно сцепила руки и, лишь почувствовав боль, медленно разжала их.

– Твоя сестра осталась в живых после такого надругательства?

– Она выжила, но на следующий день Роуз покончила с собой, не снеся позора.

Джесси слышала, что порой происходят такие чудовищные вещи, но никогда не сталкивалась с жертвами или свидетелями подобного произвола. У Джесси не укладывалось в голове, что ее соотечественники, англичане, учинили жестокую расправу над сестрой ее любимого человека.

– А ты пытался обратиться к властям?