Кэндис Проктор - Шепот небес

Руки Лукаса ласкали Джесси, блуждая по ее телу. Он погладил ее по спине, и его ладони легли на ее ягодицы. Лукас крепко прижал бедра Джесси к своему телу, и его затвердевший член уперся в ее мягкий живот. Джесси почувствовала, как он пульсирует, и ее охватило возбуждение. Ее бросило в жар, и, чтобы устоять на ставших вдруг ватными ногах, она вцепилась в Лукаса. Девушка обнимала его шею, ее пальцы погрузились в его густые длинные волосы.

– Я хочу тебя, – простонал он, покрывая поцелуями ее лицо и шею.

Мягкие теплые губы Лукаса коснулись уха Джесси, и она затрепетала.

– Я тоже хочу тебя, – прошептала она, покусывая мочку его уха.

Лукас тихо засмеялся. Он прижал ее спиной к шершавой каменной стене и резким движением распахнул лиф амазонки, оторвав несколько пуговиц. Затем он быстро спустил ее корсет и сорочку и обнажил грудь. Лукас, сгоравший от страсти, действовал грубо и напористо, но его действия не пугали Джесси. Ее тоже охватила неистовая страсть, и она застонала от наслаждения, когда ладони Лукаса легли ей на грудь.

Запрокинув голову, она выгнула спину, отдавшись на волю желания. Ласки и поцелуи Лукаса доставляли ей острое наслаждение. Нащупав сквозь ткань брюк вставший член Лукаса, она сжала его в руке.

Лукас пробормотал что-то неразборчивое и застонал, лихорадочно срывая с нее одежду. Сгорая от нетерпения, Лукас не стал расстегивать пояс платья, и Джесси услышала звук разрываемой ткани. Юбка упала к ее ногам. Ее нисколько не заботило, что Лукас испортил ее наряд. Джесси лишилась способности ясно думать и понимать, что происходит вокруг. Сейчас она жаждала только одного – чтобы Лукас овладел ею.

Прижав Джесси к стене, он раздвинул коленом ее бедра и приподнял девушку, удерживая за ягодицы. Она обвила его талию ногами и почувствовала, как копье Лукаса входит в ее лоно. Джесси закричала и, выгнув спину, вцепилась в плечи Лукаса.

– Тише, дорогая, – прошептал Лукас и толчком глубже вошел в нее.

Крик наслаждения снова исторгся из груди Джесси, а затем она погрузилась в полузабытье и окружающий мир перестал существовать для нее. Джесси полностью подчинилась ритму его толчков. На нее все снова и снова накатывали волны наслаждения.

Она слышала, как Лукас шепчет ее имя. Его сильные пальцы впились в ее ягодицы. Запрокинув голову, он теперь делал мощные толчки, глубоко входя в нее. Джесси застонала, достигнув апогея, и по ее телу пробежала судорога.

– Лукас… – прошептала Джесси, обняв ладонями его лицо. Она чувствовала, как он дрожит, и ее захлестнуло чувство нежности к нему. – О, Лукас…

Слезы выступили на глазах Джесси. Лукас крепко обнял ее.

– Я вел себя сейчас, наверное, как животное. – Он все еще тяжело дышал. Его голос заметно дрожал. – Ты не заслужила такого грубого обращения.

Джесси погладила его по щеке и приложила большой палец к его мягким теплым губам.

– Не кори себя, мне очень понравилось, – улыбнулась она и поцеловала его в губы.

– Как ты объяснишь родным свое долгое отсутствие? И что ты скажешь, если они спросят, где ты разорвала платье? – деловито спросил Лукас, когда они, сев на лошадей, поднимались по узкой тропе на холм, покидая побережье.

Лукас ехал за Джесси, и она обернулась, чтобы взглянуть на него, но не смогла разглядеть выражение его лица. Облака заволокли небо, и на нем не виднелось ни одной звездочки.

– Я скажу дома, что упала с лошади, ведь езда верхом безлунной ночью – дело рискованное и опасное.

Лукас хмыкнул.

– Ты права, очень опасное занятие, – многозначительно промолвил он. – Особенно для юной девушки. А как ты объяснишь цель нашей прогулки?

– Я уже придумала, оставив маме записку, что хочу полюбоваться южным полярным сиянием. Кстати, ты когда-нибудь видел подобное чудо?

– Да, конечно, пару раз. Сквозь зарешеченное окно. Сердце Джесси больно сжалось, как всегда бывало при напоминании о том, что Лукас лишен свободы и по ночам его запирают в клетку, как дикое животное. Внезапно она подумала о том, что сегодняшняя ночь стала для него первой ночью свободы на каторге.

– Взгляни, какое чудо! – воскликнула Джесси, когда они взобрались на вершину холма, откуда открывался величественный вид. На горизонте переливалось, играя яркими золотисто-зеленоватыми красками, южное полярное сияние.

Всадники остановились, залюбовавшись необычным явлением природы. Лукас затаив дыхание смотрел на светящиеся арки, полыхающие на фоне темного неба.

– О Боже, как красиво… – прошептал он.

Ветер трепал темные волосы Лукаса и полы его расстегнутой куртки. В призрачном свете, который отбрасывало полярное сияние, лицо Лукаса выглядело осунувшимся. У Джесси защемило сердце, когда она взглянула на него.

– В Шотландии такие сполохи называют «веселыми танцорами». Теперь я понимаю почему. А тебе известны причины природного явления?

Джесси покачала головой.

– Полярное сияние вызвано, наверное, определенным видом энергии, которая ежегодно притягивается полюсом. Возможно, энергией солнца. Однако ученые до сих пор спорят о его происхождении и еще не пришли к определенному выводу.

Они молча наблюдали за великолепными переливами света на ночном небе, похожими на колыхание шелкового полотнища. Лукас бросил на Джесси растроганный взгляд.

– Спасибо, – поблагодарил он дрогнувшим голосом, – спасибо за то, что ты привела меня сюда… И за те ласки, которые подарила. – Лукас поцеловал ее затянутую в перчатку руку. – И за то, что спасла меня, не дав совершить безумный поступок.

– Я понимаю, почему ты внезапно бежал из усадьбы, – заметила Джесси.

Лицо Лукаса помрачнело. Он глубоко вздохнул и отвернулся, чтобы не выдать своих чувств.

– Я никогда не откажусь от мыслей о побеге, Джесси, – произнес он, – даже несмотря на то что побег означает для нас вечную разлуку. Неволя невыносима.

У Джесси упало сердце. Она понимала, что очень скоро ей суждено расстаться с любимым человеком.

В глазах надзирателя блеснул злобный огонек, когда Джесси с Галлахером вошли в небольшое служебное помещение. Однако надзиратель считался всего лишь наемным работником в усадьбе и ничего не мог поделать с капризами мисс Корбетт. Тем не менее когда она повернулась, чтобы уйти, он что-то пробормотал ей вслед с недовольным видом.

Джесси прошла через темный сад к усадебному дому. Проходя по коридору мимо закрытых дверей, она остановилась у музыкальной комнаты, откуда доносились чарующие звуки «Аппассионаты» Бетховена. По манере исполнения Джесси поняла, что за роялем сидит Уоррик, игравший с большим чувством. Беатрис слыла отличной пианисткой с безупречной техникой, но она не умела отдаваться со всей страстью музыке, так, как ее сын.