Жаклин Мартен - Сорвать розу

– Теперь я благодарю вас, мисс Ван Гулик.

– Меня зовут Лайза.

– Прекрасное имя! А меня – Торн.

Лайза вскочила со стула, чтобы присесть в глубоком реверансе.

– Рада познакомиться.

– Выйдете за меня замуж в понедельник, Лайза?

– С удовольствием, Торн. Это вы назначили этот день?

– Нет, это самый близкий день, на который согласился священник, – сказал он довольно грустно. – Но тем не менее небольшая задержка имеет свои преимущества. Эти несколько дней дадут нам возможность познакомиться поближе, прежде чем поженимся. А завтрашний день посвятим переезду на новую квартиру, которую я снял для вас на Боуэри-Лейн.

– Спасибо, это великолепно. А есть комнаты для моей служанки и кучера?

Его брови резко изогнулись дугой в изумлении.

– Конечно, дорогая. Второй и третий этаж прекрасной старой квартиры, уцелевшей от пожара, к вашим услугам.

– Целых два этажа? А я пыталась снять квартиру и не смогла найти двух крошечных комнат.

– Воинское звание, даже британское, имеет свои преимущества, – поддразнил он ее.

Лайза подчеркнуто проигнорировала последнее замечание.

– Это было бы прекрасно, – практично заметила она, – если бы вы не затратили столько хлопот ради такого короткого времени.

– Что вы, ради Бога, имеете в виду, говоря о коротком времени? Это – постоянная квартира.

– Но я собиралась… планировала… думаю, вы неправильно поняли меня, – проговорила она, заикаясь. – После церемонии… после того, как вы получите деньги, я уеду домой в Нью-Джерси.

– Уедете домой! – прогремел он. – Но мы же собираемся пожениться!

– Я думала, вы поняли, – повторила жалобно Лайза. – Никогда не имела в виду, что это будет настоящий брак. Я ведь уже говорила, что ваш брат получил бы развод, если бы женился, и мне никогда не приходило в голову, что вы… Разве не понимаете? Была уверена, что вы просто захотите помочь, раз получите…

– Деньги?

– Да.

– А я был уверен, что вы понимаете мое намерение жениться частично из уважения к нашей фамилии.

– Да, конечно, но…

– Что подумает обо мне полковник, мои офицеры, если американская девушка, о страстной любви к которой всем объявлено, скрывается после церемонии?

– Разве им обязательно знать? – прошептала Лайза.

– Боюсь, исчезновение жены будет трудно скрыть. Моя новобрачная станет получать приглашения. Предполагаются, время от времени, обеды вне дома… театр… благотворительные танцы.

– Как жаль, – с несчастным видом согласилась Лайза. – Я не понимала этого. Надо отменить бракосочетание. Можно объявить, что мы передумали – вы или я. Придумайте что-нибудь. Завтра же уеду домой.

Торн Холлоуэй посмотрел на нее с крайним недоверием.

– Давайте посмотрим, сможем ли мы понять друг друга, – предложил он совершенно спокойно. – Хотите сказать, что незаконнорожденный ребенок предпочтительнее жизни со мной?

– Не конкретно с вами, – возразила Лайза. – Я не смогу никогда жить ни с одним, – она вздрогнула от отвращения, – ни с одним мужчиной.

– Почему?

Она сердито отвернулась от него, пробормотав:

– Думаю, это очевидно.

– Наверно, я не такой умный, как предполагал, – ответил он весело, – потому что это совсем не очевидно для меня. Умоляю, объясните.

Лайза пожала плечами, поворачиваясь к нему.

– Осмелюсь утверждать, – мрачно начала она, – что, будучи мужчиной, вы не в состоянии понять, что могу думать я… думать… – Большим усилием воли девушка заставила себя продолжить: – То, что мужчина делает с… с телом женщины, так же отвратительно, как и больно; с Филипом это продолжалось не более двух минут, с вашим братом – четыре или пять… – Она посмотрела прямо в его темные, наблюдающие за ней глаза настороженным и встревоженным взглядом. – И никогда не позволю ни одному мужчине снова проделать это со мной. Даже если…

– Дорогое дитя, – прервал он. – Прошу прощения. Боюсь, мы говорим о разных вещах. Вы хотите сказать, что возражаете против того, чтобы делить со мной постель, а не против того, чтобы жить со мной после бракосочетания?

– Я… я думаю… Вы хотите сказать, – спросила она наивно, – что это не одно и то же?

– В обычных обстоятельствах – да, одно и то же, но мы находимся в необычных.

– В самом деле? – спросила она, все еще сомневаясь и беспокоясь.

– Рискуя смутить вас, спрошу, будете ли вы возражать, если я выскажусь довольно резко, возможно, грубо?

– Нет, – ответила Лайза тихо, не будучи уверенной в этом.

– Чтобы сохранить видимость нормального брака, необходимо жить в одной квартире, – объяснил он решительно. – Даю слово, что не намереваюсь использовать ваше тело таким образом, как вы описали. Предполагаю, что мы будем жить вместе как друзья; а потом, когда ребенок родится и будет зарегистрирован, как положено, и вы захотите нанести визит домой и не вернетесь, это будет не так заметно. – Он доброжелательно улыбнулся. – Как нравится мой план?

– Мы точно будем только друзьями?

– Надеюсь, хорошими. Это имеет для вас значение?

– Д-да, – произнесла она одно-единственное слово, но так неубедительно и с такой тревогой, что стало ясно – абсолютно не убеждена в этом.

– И чтобы положить начало нашей дружбе, Лайза, – попросил он ласково, – не можете ли сказать, почему все еще сомневаетесь?

– Извините, – несчастным голосом начала Лайза. – Похоже, вы очень порядочный, очень честный человек, но я… я…

– А что же вы? – подсказал он ласково.

– Как жена, – послышалось отчаяние в голосе, – буду полностью в вашей власти. А вдруг измените свое решение?

– Понимаю. – По его хладнокровному виду и загадочному выражению лица нельзя было определить, действительно ли он был спокоен или скрывает вызванный ею гнев.

– Извините, – повторила она вопрос, – но это ведь может случиться, не правда ли?

Торн окинул ее внимательным взглядом.

– В обычных обстоятельствах – да, – ответил он так же, как несколько минут назад, – но мы находимся не в обычных – ни один мужчина не смог бы не заметить, что вы очень красивая молодая леди: прекрасные глаза, удивительно хорошенькое личико и замечательная фигура. Правда, манеры не совсем светские, – капитан колебался, подыскивая нужные выражения, – но, скажем так, провинциально очаровательные. Короче говоря, – подытожил он, игнорируя вспышку гнева в ее глазах, – нет сомнений, что вы станете соблазном для любого мужчины, даже не влюбленного в вас.

– Но не для вас, хотите вы сказать? – спросила Лайза, демонстрируя соответствующую его дружелюбию выдержку, которой у нее на самом деле не было.

– Совершенно верно.

– Вы находите меня не настолько неотразимой, – продолжала она холодно, – и не боитесь, что станете обращаться со мной так же, как другие мужчины?