Каролина Дэвидсон - Невеста по заказу

Джону не хотелось отрываться от нее, он наслаждался теплом, которое она ему предлагала столь щедро.

Он покрывал ее лицо поцелуями, говорившими о том, как ему приятно быть с ней. И тихо спрашивал:

– Тебе хорошо? Я не был слишком груб?

Лотти медленно покачала головой и открыла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. И увидела в его голубых глазах, что ему с ней хорошо.

– Нет… – сказала она, наконец. Ее улыбка перешла в зевок, и Лотти с удивлением почувствовала, что ее клонит в сон.

– Ты хочешь спать? – произнес он насмешливым тоном.

Она кивнула и уткнулась лицом в его шею, вдыхая исходивший от него мускусный запах.

Лотти не могла понять, что ее разбудило. Откинув одеяло и надевая юбку, она напряженно прислушивалась. Возможно, это петух, подумала она, быстро застегивая лифчик и дрожа от холода.

– Лотти? – Голос Джона звучал глухо из-под одеяла.

Она повернулась к нему, и ее взгляд смягчился, когда он дотронулся до нее своей сильной рукой.

– Полезай обратно в постель, любимая, – зевнул он. – Не может быть, что уже пора вставать.

– Что-то разбудило меня, Джон, – сказала Лотти. – Я хочу выглянуть во двор и проверить, все ли в порядке. Как ты думаешь, может, что-то побеспокоило кур?

Джон снова зевнул и широко раскинул руки.

– Вряд ли, – протянул он с сомнением в голосе. – Но я посмотрю, чтобы тебя успокоить.

Джон поднялся, его ворчание заставило Лотти улыбнуться.

– Как это коврик оказался с твоей стороны постели? – удивился он. – Пол очень холодный.

Лотти была уже у окна и откидывала тяжелые шторы, чтобы выглянуть во двор.

– Оденься, – сказала она отрывисто. – По крайней мере, ночную рубашку и штаны. Тебе не будет так холодно.

– Это не поможет моим ногам, – проворчал он, натягивая на плечи подтяжки и заправляя в штаны свою ночную рубашку. – Я подложу немного дров… чтобы согреть комнату, – пробормотал он, направляясь к камину.

Джон провел руками по волосам, пытаясь пригладить их. Зевнув, пошевелил кочергой угли в камине, чтобы оставшийся жар помог заняться дровам, которые он собирался подбросить.

Лотти повернулась к мужу, наблюдая, как он сел на стул, как надевает сапоги, – но вдруг вся напряглась, уловив какой-то приглушенный звук.

– Ты слышал? – спросила она шепотом.

– Ружье… – пробормотал Джон, резко поднявшись и притопнув ногой, чтобы поудобнее обуть сапог. – Дай-ка мне куртку, Лотти.

Без колебаний она сняла с вешалки его тяжелую куртку и держала ее, пока Джон доставал винтовку из-за камина. Открыв коробку с амуницией, он жестом подозвал ее поближе. Набрав полные пригоршни патронов, он переложил их в карманы. Затем, повернувшись к Лотти спиной, быстро надел куртку.

– Что это может быть, Джон? – спросила она приглушенным голосом.

Лотти видела его хмурое лицо и быстрые движения рук, когда он проверял и заряжал винтовку. Он пожал плечами:

– Трудно сказать. Что-то да есть.

Джон резко вскинул голову, когда вновь раздался звук ружейного выстрела – на этот раз еще ближе к ним.

Лотти повернулась к окну.

– Кто-то едет на лошади, – сказала она. – Похоже на человека из платной конюшни.

– Наверно, Малыш Вилли, – пробормотал Джон, надевая шляпу и направляясь к двери. Он отодвинул задвижку и посмотрел на Лотти. Его глаза были почти не видны при свете камина. – Оставайся здесь, пока я не выясню, что происходит, слышишь?

Она кивнула и метнулась к окну, Джон уже вышел на крыльцо. Всадник быстро приближался, его лошадь мчалась галопом. Лотти видела, как он натянул поводья, осадив лошадь в нескольких дюймах от того места, где стоял Джон.

– Дети пропали, – прокричал человек, засовывая ружье в пустой чехол за седлом.

– Что значит – пропали? – нахмурился Джон.

Но Лотти все было ясно. Ноги сами понесли ее к порогу, руки потянулись к дверной ручке. Но, оглядев себя, она сокрушенно покачала головой, подбежала к кровати и накинула на плечи одеяло. «Малыш Вилли будет таращиться на меня, если увидит в ночной рубашке», – подумала она.

Теперь мужские голоса звучали глухо. Но ее сердце билось учащенно при мысли о том, что она уже услышала. Томас и Сисси… дети… о ком же еще может идти речь?

Джон вернулся. Вид у него был озабоченный. Отблески пламени от камина тревожно плясали в его зрачках. Он прикрыл глаза и помотал головой.

– Лотти, дети каким-то образом ушли из гостиницы, – сказал он, наконец. – Джентри Шерман послал Вилли предупредить нас. Они подняли половину графства на поиски.

– Где… почему? – пробормотала она, отказываясь верить и глядя прямо перед собой широко раскрытыми глазами. – Как они могли выйти из города? Может быть, дети еще там… все ли они осмотрели?

Джон поднял руку, останавливая поток ее слов:

– Успокойся, любимая.

Он подошел к жене и крепко обнял ее. Его холодные губы коснулись ее щеки. Сжимая ее в объятиях, он стремился внушить ей уверенность, поддержать ее силы.

– Оставайся дома. На случай, если они доберутся сюда, – произнес он тоном, не терпящим возражений. – А я оседлаю лошадь и поеду на поиски. Вернусь к рассвету, где-то через час.

– На дороге много снегу. Джон, они могут замерзнуть. Почему они ушли из гостиницы? – твердила Лотти. Ее руки дрожали, она в растерянности жалась к мужу.

– Не знаю, что сказать тебе, Лотти. – Джон поцеловал ее в лоб. – Они не хотели уезжать, но я никак не думал, что они убегут…

– Сисси так плакала, когда уезжала, – напомнила Лотти; ей хотелось разрыдаться при воспоминании о заплаканном личике малышки.

– Я вернусь, когда найду их, – пообещал он, глядя ей в глаза. – Я найду их, Лотти.

Она молча кивнула. Воображение рисовало ей ужасные картины. Она представляла себе хрупкое тело Сисси, покрытое снегом. Лотти знала, что Томас – крепкий мальчик, но не настолько же, чтобы преодолеть многие мили по сельской дороге в такую непогоду.

Хорошо еще, что луна светит, утешала себя Лотти, вспомнив сияние, окружавшее Малыша Вилли, когда он галопом скакал по долине.

– А скоро появится солнце, – прошептала она, заметив, что рассвет уже побеждает ночную тьму. – С ними все будет в порядке, все в порядке, – твердила она, поспешно надевая платье и теплые чулки.

Но тревожные мысли не покидали ее. Лотти доила Рози, а вспоминала руки Томаса; он показывал ей, как это делается, и у него были такие маленькие крепкие ручки. И такие умелые.

Разбрасывая зерно курам, Лотти вспоминала ту голодную курицу, которая оставила множество царапин на руках Сисси. Она грустно улыбнулась, вспомнив, как девочка показывала ей эти ссадины; они обе получили тогда урок, собирая яйца.

Солнце уже окрасило восточный край неба в густо-розовый цвет, а она все вспоминала детей, которые привнесли в ее жизнь так много часов любви и восторга. Вот Томас склонился над грифельной доской, старательно пишет, а Сисси подражает ему, ее маленький язычок выглядывает из уголка рта. Весь дом был наполнен воспоминаниями. Лотти в волнении ходила по комнате от стены к стене.