Нэн Райан - Дарю тебе сердце

Он властно накрыл ее рот своим, заставил раскрыть губы и начал умело ласкать ее рот языком. Никогда еще Хантер не целовал ее так. Нежный, понимающий, любящий, он терпеливо возбуждал Кэтлин, прежде чем овладеть ею. Лежа в его объятиях, Кэтлин покорно отдавала мужу всю себя, и он овладел ею со всей нежностью, на какую был способен. Но ее сердце по-прежнему принадлежало другому, смуглому темноволосому мужчине – как и ребенок, который рос в ее чреве.

Хантер мирно спал, лежа на спине. Кэтлин повернулась на бок и посмотрела на мужа. Красивое лицо, такое спокойное во сне, густые светлые волосы, руки, мускулистые, но не чрезмерно. Хантер Александер – красивый мужчина, почему же она не может его любить?

Кэтлин стала смотреть в потолок. Ее захлестнули воспоминания о другой каюте, другой ночи, другом мужчине. Темные глаза, горячие чувственные губы, сильные руки, обнимающие ее так крепко, что становится трудно дышать, мускулистое смуглое тело… Она отдала ему всю любовь, и ни для кого другого не осталось ни крупицы. У Кэтлин защипало в глазах.

За окном уже светало, когда Кэтлин Борегар Александер задремала.

За неделю, что Кэтлин и Хантер провели в Новом Орлеане, она узнала о муже много нового. Хантер гордился молодой женой и с энтузиазмом показывал ей достопримечательности своего любимого города. После обеда он повел ее в прославленный Орлеанский театр, потом в модный игорный дом. Кэтлин впервые в жизни играла в рулетку. Когда она поставила деньги на номер «семнадцать» и маленький белый шарик закатился в гнездо с таким же номером, восторгу ее не было предела. Собрав фишки, она улыбнулась Хантеру:

– Оказывается, это ужасно интересно.

Хантер крепче обнял жену за талию.

– Да – когда выигрываешь.

Кэтлин выигрывала раз за разом, и он наблюдал за ней влюбленным взглядом. Когда они вернулись в номер, Хантер заказал ужин для своей проголодавшейся жены. При виде изысканных кушаний, поданных на золотом подносе, Кэтлин радовалась как дитя. Она выпила шампанское – тоже впервые в жизни. После двух бокалов ей стало совсем весело, и на этот раз, когда они занимались любовью, Кэтлин держалась более раскованно. Хантер мысленно взял себе на заметку, что надо будет заказывать шампанское в номер каждый вечер. Никогда еще он не был так счастлив.

Неделя прошла в погоне за всевозможными удовольствиями и развлечениями. Днем они обычно устраивали экскурсии, и Хантер указывал Кэтлин на местные достопримечательности: церковь Святого Патрика, собор Святого Людовика со знаменитым шпилем из дерева и железа, пресвитерианскую церковь, чей шпиль поражал головокружительной высотой. Он показал Кэтлин другие отели, однако ни один не мог сравниться по роскоши с «Сент-Чарльзом», где они остановились.

В один из дней Хантер повез жену на скачки. Здешний ипподром был объектом паломничества любителей верховой езды со всех Соединенных Штатов. Кэтлин похвасталась, что ее кузен состоит членом жокейского клуба, и им тут же предоставили лучшие места.

Хантер повез жену по городу в кабриолете, по дороге обращая ее внимание на архитектуру в испанском, французском и американском стиле. Многие из домов украшали узорчатые решетки из кованого железа. Кэтлин они очень понравились, она даже предложила, что, когда у них будет свой дом в Натчезе, они украсят балконы такими же. Хантер охотно согласился.

Они побывали в таверне «Бордо» на озере Пончартрейн. Кэтлин оценила труды повара по достоинству и выпила так много бордо, что Хантеру пришлось нести ее на руках.

– Хорошо бы наш медовый месяц длился вечно, – прошептал он, лежа в широкой кровати в последнюю ночь перед отъездом.

– Мне бы тоже этого хотелось. – Кэтлин постаралась, чтобы ее голос звучал искренне. – Но ведь у тебя есть работа.

– Конечно, дорогая, ты права. Но давай хотя бы сегодня забудем обо всем. Я люблю тебя, ты сделала меня самым счастливым человеком на свете.

– Я тоже счастлива, – ответила Кэтлин, позволяя ему обнять себя.

– О, любимая, – прошептал он, покрывая поцелуями ее шею и грудь, – с каждым разом я хочу тебя все сильнее.

Хантер стал нежно ласкать ее тело, и шампанское снова помогло Кэтлин заниматься любовью с мужчиной, который был ее мужем, но которого она не любила.

В Лондоне шел дождь. Как только Доусон Блейкли вышел из кеба, ему навстречу поспешил лакей и раскрыл большой черный зонт.

– Добро пожаловать в «Клариджис», мистер Блейкли, надеюсь, вам у нас понравится. Я провожу вас в ваш номер.

Апартаменты пришлись Доусону по вкусу.

– Желаете, чтобы я распаковал вещи, сэр? – вежливо поинтересовался коридорный.

– Позже, пока просто поставьте все на пол. Впрочем, кое-что вы можете для меня сделать. Велите подать в номер бутылку бурбона, а еще лучше две.

– Будет сделано, сэр.

Сняв кашемировый плащ, Доусон швырнул его на стул, затем подошел к окну. День был серый, моросил холодный зимний дождик. Доусон вздохнул и расстегнул белую шелковую рубашку.

Принесли виски.

Доусон налил себе полный стакан янтарного напитка, залпом осушил его, поморщился и поставил на стол. Медленно разделся и пошел к кровати, взяв с собой бутылку. Устроившись между мягких подушек, налил себе еще одну порцию и стал пить – на этот раз медленнее.

– Вот так я проведу остаток зимы, – пробурчал себе под нос Доусон и приступил к осуществлению своего намерения – напиться до беспамятства.

Когда наступили сумерки, Доусон Блейкли уже крепко спал. Проснулся он с головной болью и отвратительным вкусом во рту, поморщившись, встал с постели и подошел к окну. Так продолжалось две недели. Еду Доусон заказывал в номер и ни разу не выходил из него даже в ресторан, пребывая то в пьяном забытьи, то в состоянии полутрезвости.

В дверь постучали. Доусон набросил халат и крикнул:

– Войдите!

– Доброе утро, сэр. – Официант вкатил в номер тележку с завтраком и протянул Доусону пачку писем. – Ваша корреспонденция, сэр.

Доусон быстро перебрал письма и, не найдя ничего достойного внимания, побросал на стол, даже не распечатав. Среди конвертов обнаружился завернутый в коричневую бумагу номер газеты «Натчез курьер».

Сев за стол и налив себе кофе, Доусон стал просматривать газету. Его внимание привлекло объявление, набранное жирным шрифтом на третьей странице:

«Кэтлин Дайана Борегар, дочь Луи и Абигайль Борегар из Натчеза, и доктор Хантер Александер из Виксберга сочетались браком в церкви Святой Марии. Прекрасную невесту в старинном белом атласном платье сопровождали…»

Он отложил газету и несколько минут сидел совершенно неподвижно, потрясенный новостью. Затем его губы изогнулись в кривой усмешке. «Каким же я был дураком, вообразил, что она меня любит. Не прошло и двух месяцев с тех пор, как я уехал, а она уже вышла замуж. Вот уж действительно, с глаз долой – из сердца вон».