Стефани Блэйк - Тайные грехи

Надежно закрепив лодку, они принялись переносить вымокшие в воде припасы и снаряжение в сухое место, потом стали вычерпывать воду из лодки. И наконец, когда вся тяжелая работа была проделана, они сняли с себя одежду и развесили ее сушиться на ветвях, а сами забрались в свой спальный мешок, в котором теперь всегда спали вдвоем, тесно прижавшись друг к другу скорее ради тепла, чем в порыве страсти. Они были слишком измучены, чтобы позаботиться о еде, и, хотя было всего три часа пополудни, уснули мертвецким сном и проспали до рассвета следующего дня.

– Не представляю, сколько еще таких испытаний сможем выдержать ты, я и наша лодка, – сказал Сэм на следующее утро, когда Мара кипятила воду для кофе.

Утро было окутано синевато-серой дымкой.

– Я словно сплошной синяк от головы до пяток, – пожаловалась Мара.

– Но назад хода нет. Нам остается только стиснуть зубы и молиться. – Сурово сжав губы, Сэм умолк.

Но когда день вступил в свои права и они без особых приключений продолжали свой путь, уверенность в себе постепенно возвращалась к ним.

– Может быть, мы уже миновали самое трудное, – сказал Сэм, когда они устраивались на ночлег на очередной стоянке.

Горячая, приятно обжигающая рот и желудок еда, приготовленная из говядины, картофеля и овощей, подкрепила их силы и подняла настроение. К концу трапезы Сэм в виде особого поощрения открыл бутылку бренди, которую хранил как раз для такого случая.

После ужина они смеялись как дети и занялись любовью, едва заползли в свой спальный мешок. Торопливо отдавшись друг другу, они потом все начали сначала, но теперь уже не спешили и более получаса предавались любовным играм – Сэм покрывал поцелуями все ее тело.

Мара извивалась, испытывая невыразимое наслаждение, когда его язык касался ее пупка, и громко застонала, когда его губы скользнули ниже по животу, а руки широко развели бедра.

– О, мой дорогой! – закричала она в экстазе. – Пожалуйста, не останавливайся! Положи на меня ногу. Я тоже хочу целовать тебя.

Он подчинился, и она дрожащими пальцами ввела его напряженную, отвердевшую, нетерпеливо пульсирующую плоть в свой жадный рот.

Когда любовные игры окончились и они лежали рядом, обессиленные и пресыщенные, в объятиях друг друга, она прошептала:

– С каждым разом становится все сказочнее. Когда-нибудь это будет невозможно перенести, и я испущу дух, достигнув вершины.

– Не делай этого, любовь моя. В будущем я постараюсь быть более сдержанным и целомудренным.

– Только попробуй!

Она пощекотала его под ребрами, они поцеловались и притихли, ожидая наступления блаженного сна.

Следующий день оказался лучше предыдущего, затем их благополучная жизнь растянулась еще на целых четыре дня. Теперь они снова были полны ликования и уверенности в себе и каждый вечер праздновали, выпивая понемногу бренди.

Двадцать третьего июня Сэм заметил:

– Видишь, как сблизились стены каньона? Каким узким стало ущелье?

– Да, и здесь они самые высокие из всего, что мы видели до сих пор. Должно быть, мы в самой низкой точке ущелья.

И действительно, они спустились по ущелью так низко, что вершины скал по обе стороны реки, казалось, соприкасаются среди похожих на белое руно барашков пушистых облаков, а между ними оставалась только узкая полоска неба, как тонкий слой начинки в сандвиче.

С каждым днем каньон становился все уже, а течение реки – все более быстрым и бурным. Вековые скалы громоздились по берегам реки и, сползая вниз, делали ущелье труднопроходимым. Но самые коварные преграды ждали их впереди. Водовороты и перекрестные течения хлестали по бортам лодки, бросая ее от одной стены каньона к другой, где их подстерегали полуприкрытые водой камни и скалы. Сэм крикнул Маре, чтобы она легла на дно лодки.

Он сражался с румпелем, удерживая его обеими руками, но это было делом бессмысленным. Ему казалось чудом, что хрупкая сосновая скорлупка могла выжить в таких чудовищных условиях. Не успели они миновать лабиринт, что само по себе было невероятным, как «Мара» низверглась вниз по крутому, извилистому и узкому коридору. Грохот водопада, маячившего где-то впереди, становился все громче и громче по мере того, как они спускались с головокружительной скоростью.

– Греби к берегу! – закричал Сэм и изо всей силы налег на руль.

Вдруг лодка, подчиняясь дьявольскому магнетизму, накренилась в сторону ближайшего берега. Они были всего в полумиле от скал и в нескольких минутах от верной смерти. Мара стояла в лодке на коленях и гребла изо всех сил. Сэм выпустил руль и схватился за весло, чтобы помочь ей.

Когда он увидел, что вода достает им уже до пояса, он выпрыгнул сам и крикнул Маре, чтобы она сделала то же самое. Только мощный выброс адреналина в кровь дал им физические силы, и они сумели вброд добраться до берега, таща за собой лодку.

– Мы выберемся! – крикнул Сэм. – Держись, крошка!

До края водопада, до его неровных зубчатых краев было не больше тридцати ярдов. И тогда это случилось…

Мара оступилась на покрытом слизью плоском валуне, и руки ее соскользнули с планшира. Она попыталась ухватиться более прочно, но волна накрыла ее. Ее выбросило из лодки, и теперь она со скоростью ядра, выпущенного из катапульты, крича от ужаса, неслась к краю водопада.

Сэм, стоя по щиколотку в воде, пытался найти более надежную точку опоры. В отчаянном рывке, достойном Геркулеса, ему удалось поднять лодку и швырнуть ее на берег. Парализованный ужасом, он смотрел, как его возлюбленную перебросило через край водопада, но ей повезло – провидение было на ее стороне. На ее пути оказался огромный круглый валун, и, широко раздвинув ноги, она сумела усесться верхом на него.

– Держись! – крикнул Сэм.

Он вцепился в весло и ринулся к ней по узкой полоске песчаной отмели. Прошел вброд достаточно далеко, и, поравнявшись с ней, он смог наконец протянуть ей весло.

– Держись, а я вытяну тебя на берег! Убедись, что держишься крепко.

Перед началом путешествия Энди Холл пропитал весла сосновой смолой и дегтем, и эта предосторожность спасла Маре жизнь. Цепляясь изо всех сил за скалу ногами, она протянула вперед руки и ухватилась за весло. Удостоверившись, что держит его крепко, она оттолкнулась от скалы и как пробка вылетела на берег. Еще одно усилие, и Сэм благополучно перенес ее подальше от воды.

Они молча смотрели друг на друга. Он обнял ее – тело Мары обмякло, как тряпичная кукла. Он целовал ее холодные, неспособные ответить на поцелуй губы, потом осторожно опустил ее на берег. Затем не менее часа они молча лежали рядом, пока наконец не уснули, продолжая сжимать друг друга в объятиях.

Следующие две недели путешествия были сущим адом. Стремнины, пороги и водопады неумолимо следовали друг за другом почти непрерывно, и каждое следующее испытание было ужаснее предыдущего.