Патриция Хэган - Отважное сердце

– Ты правильно поступила, что решила пробраться к стоянке апачей. Капитан Арнхардт с каждым днем будет все слабее и слабее, шаман околдовывает его с помощью пейота. Я и в самом деле надеюсь, что твое лицо напомнит ему, кто он. Но… это сильное колдовство. Я боюсь за твою жизнь, Джули, но не могу придумать, как тебе помочь.

– Сюджин, – резко сказала Джули. – Я должна найти Дерека, чего бы мне это ни стоило. Но если ты боишься людей Кочиза, куда податься тебе? Тебе есть куда поехать? Может, ты спрячешься где-нибудь неподалеку и подождешь… пока все не закончится?

Сюджин ничего не ответила. Вместо этого она вцепилась в гриву своей лошади и решительно направила ее влево, в глубокий, заросший кустарником овраг.

– Мы поедем в ту сторону. Только опасайся гремучих змей – с теплым весенним солнцем они уже выползли на поверхность. Потом мы заберемся на гору и найдем какое-нибудь убежище, где можно спрятаться на ночь.

– Но, Сюджин… – попыталась возразить Джули.

– Потом поговорим, – коротко бросила Сюджин. – Сейчас нужно ехать тихо, чтобы вовремя услышать гремучую змею.

Ближе к ночи Сюджин нашла небольшую пещеру. Никаких признаков обитания хищников они не обнаружили, поэтому девушки решили расположиться здесь на ночь.

– Ты прекрасно знаешь эти места, – удивилась Джули. – Самой бы мне ни за что не отыскать сюда дорогу.

Она повернулась к Сюджин как раз вовремя, чтобы увидеть, как гримаса боли исказила лицо индианки.

– Может, тебе лучше не уезжать? Ты знаешь язык апачей и… и…

Сюджин покачала головой.

– Когда взойдет солнце, я больше ничего не смогу для тебя сделать. Если апачи меня увидят, они меня убьют.

Джули пошарила в темноте и нащупала руку Сюджин. Она крепко сжала ее и с жаром сказала:

– Ты и так уже сделала слишком много и слишком много вытерпела.

Долгое время они молчали, затем Сюджин сказала:

– Когда выглянет солнце, я оставлю тебя. Не думай, что я тебя бросаю, просто я делаю то, что должна.

Джули тяжело вздохнула:

– Расскажи о шамане, о кактусах… – обо всем, что мне может понадобиться.

Сюджин беспомощно пожала плечами.

– Ну… – начала она, с трудом подыскивая слова; – я не верю, что шаман дает капитану Арнхардту так много пейота специально для того, чтобы помутить его разум. Просто Кочиз понял, какого гиганта захватил в плен… и у него на этот счет, видимо, какие-то свои соображения. – Немного подумав, Сюджин продолжила: – Кочиз считает твоего мужчину своим братом, другом. Он не хочет, чтобы Дерек сбежал, но не хочет также убивать его. Что Кочизу еще остается делать, как не держать его одурманенным?

– Как ему дают пейот?

– С пищей, с водой.

Джули набрала в грудь побольше воздуха и, собравшись с духом, задала самый страшный для нее вопрос:

– Дерек уезжал с апачами на какие-нибудь… их набеги? Сюджин, ответь мне, пожалуйста. Я должна это знать.

Сюджин улыбнулась.

– Я знаю, почему ты спрашиваешь. Когда я была маленькой девочкой, отец как-то взял меня с собой на охоту. Мы поймали там енота, и я заметила, как он мыл пищу, перед тем как ее съесть. Я спросила отца, почему еноты так делают? Для того чтобы еда была вкуснее? И он ответил: да, еда вкуснее, если ее вымыть. Так же и с любовью. Если ты знаешь, что твой воин убил твоих братьев, твоя любовь будет уже запачканной и не такой вкусной. Но не волнуйся, подруга: он не участвовал в набегах Кочиза.

Джули отчаянно надеялась, что Сюджин права. «Но очень скоро ты сама узнаешь правду», – напомнила она себе. Еще один вопрос мучил ее.

– Что… случается с теми, кто принимает пейот?

– Мы считаем, – ответила Сюджин, – что только особенные люди могут принимать пейот – дающий видения кактус. Он и учитель, и целитель, но только для великих духом. Мое племя использует мескаль, который одновременно в чем-то и похож, и не похож на пейот. Моего отца называли дарящим видения. Он принимал и мескаль, и пейот. Он рассказывал мне о своих снах, о том, как видел будущее. Люди приходили к нему со своими проблемами, а он в снах находил их решение.

– Говорят, – продолжала Сюджин, выглянув из пещеры и задумчиво уставившись вдаль, – что однажды пропали два брата-воина, и сестра отправилась их искать и никак не могла найти. Она все бродила и бродила, пока наконец не упала от усталости. Во сне она услышала голос, который сказал ей, что надо дождаться рассвета. Когда она проснулась, то нашла кактус. Она его съела – только потому, что была голодна, и ей было видение, и она узнала, где сможет найти своих братьев. Существует много похожих историй.

– Но это, ему не повредит? – не выдержав, с тревогой перебила ее Джули. – Если они так и будут опаивать Дерека, все снова и снова…

– Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь умирал от пейота. Очень многие сходили с ума, это да. Я думаю, они дают его капитану Арнхардту, потому что боятся его… ведь если он придет в себя, то станет биться насмерть. Кочиз этого не хочет. Это было бы потерей. Он будет держать его в плену дурмана, пока не придумает способ сделать его своим воином. Он не хочет драки, не хочет ничего, что могло бы повредить Дереку.

Через некоторое время Сюджин задала вопрос, который Джули не уставала себе задавать на протяжении последних двух дней.

– Что ты будешь делать, когда найдешь Дерека?

– Не знаю, Сюджин, – нехотя призналась Джули. – Некоторое время я посижу в укрытии и понаблюдаю за ним. Может, что-нибудь придумаю. – Она с натугой усмехнулась. – Может быть, я найду кактус, и мне будет видение.

Вскоре темнота сменилась предрассветными сумерками. Сюджин поднялась на ноги.

– Теперь мне нужно идти. Когда ты выйдешь отсюда, заберись на вершину горы, найди ровную площадку и наблюдай оттуда, пока не стемнеет. Там растут мескиты и много валунов – ты можешь спрятаться за ними, но будь осторожна. К ночи вернешься обратно. Но не забывай, что надо быть постоянно настороже – у апачей много глаз.

Сюджин подвела свою лошадь ко входу в пещеру. Джули вскочила на ноги и воскликнула:

– Подожди! Ты не можешь так уехать, Сюджин!

Она подбежала к подруге и крепко обняла ее. Глаза Джули наполнились слезами.

– Я же могу больше никогда тебя не увидеть! Мы через столько вместе прошли. Ты – моя сестра… – голос Джули прервался.

Сюджин мягко отстранилась от нее и вскочила на лошадь. На фоне серого неба девушка казалась похожей на призрак.

– У нас говорят, что когда соприкасаются два сердца, они становятся одним. Если такое случилось, то пусть те двое пойдут разными дорогами, пусть эти дороги никогда больше не пересекутся, они навсегда останутся одним целым, так как их сердца бьются в такт до самой смерти.

Индианка полезла за пазуху своего кожаного платья и достала оттуда нож. Она отдала его Джули и сказала: